НА ГРАНИЦЕ КОЛЬЦА - Russell D. Jones

– Варька дома, – сказал Обходчик, стараясь не смотреть в глаза ученице Лоцмана. – Простыла, вся в соплях. И Никки отправил её лечиться.

– Кто? – не поняла она.

– Никки. Беседник. Она его так назвала. Ему понравилось! Откликается… Как найдёшь её, попроси, чтоб она тебе имя придумала. Вдруг тоже понравится, – улыбнувшись, он отлепился от стены и неспешной походкой направился в сторону центрального зала станции.

Намёк понятен. Поиски были закончены.

По крайней мере, сегодняшний этап.

* * * 01:18 * * *

Обживая квартиру покойной бабушки, Обходчик (тогда он откликался на «Тео» и верил, что почти все люди хорошие, а плохих сразу можно разглядеть) многое изменил под себя. В первую очередь отнёс в мусорку все ковры (вместе с населяющей их молью) и все гробы (которые по недоразумению называли платяными шкафами). Остальное добро подверглось существенной реконструкции, в результате чего Дед сколотил в своей комнате широкие книжные полки от пола до потолка на две стены (другие две были заняты окном и дверью и потому остались нетронутыми).

К тому времени, когда в квартиру въехала Варя, полки были полностью забиты, а то, что не поместилось, стопками громоздилось во всех углах. И при попытке найти что-нибудь (особенно когда не знаешь толком, что ищешь) сам собой возникал чудовищный библиофильский бардак.

– Меня удивляет твой рьяный оптимизм, – вздохнул Лоцман, поднял альбом с архитектурой Лондона и задумчиво перелистал. – Неделю назад ты слыхом не слыхивал ни про Макмара, ни тем более про Отвратней. А теперь пытаешься придумать тест, чтобы вывести одного из них на чистую воду. Притом, что даже я знаю об этих ребятках гораздо меньше, чем хотелось бы!

Сидя по-турецки перед полками, Дед вытащил очередной фолиант, пролистал оглавление, отложил в сторону.

– Знаю, – отозвался он и потянулся за следующей книжкой. – Понимаю. Признаю, что не прав и, скорее всего, ничего не получится. Но попробовать стоит. Потому что оставлять у себя врага за спиной ещё хуже…

– Не у тебя за спиной, а у меня, – перебил его Лоцман. – И не за спиной, а в Гьершазе, а это, если пользоваться анатомическими аналогиями, где-то под правой коленкой.

– И ты уверен, что сможешь удержать его там, под коленкой? – усмехнулся Обходчик, не отрывая взгляда от страниц. – Сам же признался, что почти ничего о них не знаешь!

– Не отрицаю, – Лоцман аккуратно положил альбом в кучу забракованных. – Я, если вдуматься, почти ничего не знаю! И насчёт нашего Ясиня не уверен. Есть подозрения, что он носитель одного из них, но доказать не могу… Слушай, а давай убьём парня и успокоимся? – вдруг предложил он. – Вся ж Земля на кону! Такой риск! Ну, что там, одна жизнь – против миллиардов живущих сейчас и миллиардов, которые даже не родились? Убьём – и никто не узнает!

Он ловко увернулся, когда Дед запустил в него «Уставом пограничной службы», оставшимся с армии.

– Вот за это я вас, людей, и люблю, – признался Лоцман, отправляя «Устав» вслед за архитектурой Лондона.

Горка становилась всё выше и выше.

Лоцман продолжал ворчать.

– А ты не задумывался над тем, что у Ясиня нет будущего? Ну, Гьершаза его прокормит, и со зверушками он голыми руками справится. Но это же не жизнь, а так себе… выживание в канаве…

– Если он рассказал правду, у меня нет права убивать его, – отрезал Дед. – Тем более что ты не уверен.

– Я ни в чём не уверен – в этом теле, – пробормотал Лоцман и хотел сказать что-то, но его прервала Злата.

– Ужин на двоих или на троих? – спросила она, вытирая руки о фартук.

– На четверых, – ответил Лоцман. – С собой заберу, побалую мою девочку…

Обходчик фыркнул, чихнул, потому что в нос попала пыль с книжных страниц, и, не удержавшись, заржал в голос.

– Она хорошо себя ведёт, – объяснил Лоцман, состроив каменную физиономию с лёгким налётом назидательности. – Учится, трудится, старается, развивается. Она же сегодня поздоровалась с тобой?

– Ну, если это можно так назвать… – Дед вытер нос тыльной стороной ладони и поднялся на ноги. – Варя поела?

– У себя. Перед компом. Не оторвать, – улыбнулась Злата.

– Тебе помочь? – предложил он.

– Помоги, только руки помой, – велела она и ушла на кухню.

За ужином Лоцман принялся рассказывать, как он выследил и убил Отвратня по имени Гранкуйен:

– В принципе, он имел право называться «Лоцманом», хотя насчёт «Последнего» немного перемудрил. Грубая провокация! Но они такое любят. Пока что.

– Пока? – переспросил Дед.

– Угу, – Лоцман по-птичьи дёрнул шеей, проглатывая плохо пережёванный кусок тушёной печени. – Они уже сильно не люди. Но всё равно крутятся среди людей. Это у нас тоже общее. А Гранкуйен засел на Сяйде. Да-да, не надо делать такие глаза – самый охраняемый, самый проверенный, самый чистый, самый-рассамый Сяйд, где над каждым порталом красуется «Мы рады всем!» – но если в тебе что-нибудь не так, то догонят и попросят быть как все. Даже поддаться захотелось. Поймать-то меня у них руки коротки, а вот хвастаться потом на каждом перекрёстке: «Мы даже Лоцмана можем унюхать!» – это бы умаслило их гордость. Ну, может, в другой раз доставлю удовольствие убогим… Но тогда не было особого желания выделяться. У Гранкуйена – тоже. А он умел прикидываться человеком. Я не сразу сообразил, в чём секрет.

Лоцман сделал паузу – то ли для того, чтобы прожевать слишком жилистый кусок, то ли чтобы подчеркнуть особый драматизм момента.

– У меня свой способ, и пока никто не жаловался. Между прочим, не каждый Страж Границ догадается, что кто-то сидит в этом теле! Отвратни пошли дальше – разработали метод носителя. Подселяются в чужую личность и маскируются под второе «Я». Рискованно! Чуть перестараешься – и здравствуй, шизофрения! А если наоборот, недожмёшь, то можно и раствориться. Я так не умею и не пытался, но надо отдать им должное – работает. Вычислить их невозможно. Может быть, поэтому Большой Дом готов на всё, чтобы их уничтожить…

– Как ты его вычислил? – не выдержал Дед, которого всегда интересовала практическая сторона дела.

Лоцман не спеша размазал горчицу по куску хлеба, поддел вилкой маринованный огурчик из банки, хрустнул, откусил, прожевал – и ответил:

– Триггер. Достаточно создать пограничную ситуацию или задать правильный вопрос – и червячок зашевелится.

Не выдержав, Дед ударил кулаком по столу.

– Значит, достаточно вербальной проверки? Если я найду триггер для Ясиня, мы узнаем, один он там в своей душе или у него компаньон!

– Если узнаем, – поморщился Лоцман. – Парень столько всего пережил! Он же псих! Как и на чём ты будешь его проверять?

– Люди переживали и более ужасное, – возразил Обходчик. – И оставались собой.

– Люди!.. Я бы не стал сравнивать человека из Открытых Миров и человека с отсталой, изолированной, загнивающей планетки. Да у вас здесь каждый второй наполовину Отвратень!

– А что использовал ты? – спросила Злата, до этого хранившая полное молчание.

Дед вздохнул и уткнулся в свою тарелку.

– Остановил время на Сяйде, – объяснил Лоцман, придвигая себе банку, чтобы было удобнее доставать скользкие огурцы. – Ненадолго.

– А ты умеешь? – продолжала Злата.

Лоцман выразительно посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на Деда.

– Я думал, ты ей объяснил, кто я и что уме…

– В человеческом теле, – перебила его Злата. – Разве оно не ограничивает твои возможности?

Привстав и отвесив извиняющийся поклон, Лоцман вернулся к еде и разговорам.

– Мне пришлось принять более удобную форму, – признался он. – Гранкуйена называли «Последним Лоцманом», потому что он умел вытворять похожие штуки: останавливать время, ускорять, делать карманы и петли. Поэтому его дружки успели убраться с Пушчрема, да и то кое-кто остался… Я сделал большой красивый перерыв. На весь Сяйд, Слои, даже Гьершазу захватил. Последний Лоцман, вернее, его носитель оказался единственным, кто отреагировал правильным образом.

– Как? – не унималась Злата. – Он начал бороться с этим?

– Он это заметил.

Дед услышал достаточно: молча встал из-за стола и покинул кухню.

– Ты наивнее, чем мне казалось! – крикнул вслед ему Лоцман. – Я знал про способности Гранкуйена, знал про его главный талант, поэтому у меня всё получилось! А кто сидит в Ясине? На что будешь ловить эту рыбку?

– А что ты в нём почувствовал, раз считаешь его носителем? – поинтересовалась Злата, убирая свои и Деда пустые тарелки.

– Ничего я не почувствовал! – фыркнул Лоцман. – Сколько можно повторять: их невозможно вычислить!

– Тогда почему ты думаешь, что он…

– Потому что не верю в чудеса, – ответил Лоцман, отдавая ей пустую банку. – Не могут люди из слаборазвитого, да в придачу насмерть изолированного мира построить машину, которая вывезет до Гьершазы. Так не бывает! Пусть и с пилотом, у которого врождённые способности и удачливость на сто процентов.