Бумажная звезда - Мэри-Роуз Хейз

«Старфайер» хорошо раскупалась.

— Успех потрясающий, — рассказывала Вера. — Уже издано триста тысяч экземпляров.

Сент увидел в этом хорошее предзнаменование. Если «Старфайер» так хорошо расходится, то, несомненно, и его будущее не совсем безнадежно.

Но лицо Веры омрачилось.

— Господи, Сент, чего мы только не делаем, но твоя… — На слове «жена» Вера запнулась и, немного помолчав, продолжала:

— Она и ее отец даже не хотят разговаривать с нами. Они подкупили всех. Как же эта женщина должна ненавидеть тебя, чтобы поступить так жестоко. Какое чудовищное обвинение! И только за то, что ты ее ударил… Я бы сама ее хорошенько ударила, если бы могла.

Вера всхлипнула, вытерла нос рукавом платья и продолжала:

— Она все правильно рассчитала. Арни узнал, что в то время здесь проводили кампанию по борьбе с наркотиками.

Власти хотели выловить основных поставщиков и провести показательный процесс, но им в сети попалась только мелкая рыбешка.

— Такая, как я.

Вера кивнула:

— Мелкие торговцы, наркоманы, ну и ты, ненавистный гринго. Они решили сделать тебя козлом отпущения. Ну и, конечно, им заплатили. О, Сент, как все ужасно!

— Ладно, ладно, успокойся, — принялся утешать Веру Сент. — Все хорошо.

— Не вижу ничего хорошего. Это отвратительно. Ты не поверишь в то, что я сейчас скажу. Я звонила твоему отцу, и он оказался жутким подонком. Он тебя знать не хочет. Представляешь, даже разозлился, когда я позвонила. Все, что он сказал: «Это так похоже на него, тратить деньги на такое пустое занятие, как издание комиксов». И это говорит твой собственный отец! Он ничего не хочет делать и, я думаю, потому, что боится испортить свою репутацию. Арни считает, что нам нужны не деньги и даже не связи. Нам нужен человек, который пользуется неограниченной властью, чье влияние неоспоримо и гораздо больше, чем у Мак-Гроу.

Когда Вера ушла, Гальегос, сияя улыбкой, спросил Сента:

— Ты остался доволен ее визитом?

— Конечно, — ответил Сент.

— В постели она, должно быть, настоящая львица, — заметил мечтательно ресторатор.

Сент с удивлением посмотрел на него.

— Можешь не сомневаться, самая что ни на есть львица. К тому же девушка любит тебя, поверь мне. Я знаю, о чем говорю.

— Не болтай глупостей, — фыркнул Сент. — Это же Вера, мы с ней просто друзья.

Гальегос с сожалением посмотрел на Сента:

— Тебе надо научиться разбираться в женщинах, Санто.

Дни шли за днями, недели за неделями, проходили месяцы.

После визита Веры у Сента затеплился было лучик надежды. Но время шло, а ничего хорошего так и не произошло, и он вновь впал в отчаяние, еще более глубокое, чем прежде.

Вместе с ним стал волноваться и Гальегос.

— Нельзя быть таким глупцом, — говорил он. — Ты ничего не сможешь сделать, только истерзаешь свою душу.

— Тебе хорошо меня успокаивать, — огрызнулся Сент. — Сам-то ты скоро будешь на свободе.

— Хочу надеяться, но разговор сейчас не обо мне. Послушай, что я тебе скажу, Санто. — Камера на ночь запиралась, и Гальегос спокойно разлил по рюмкам дорогой коньяк. — Один из ваших американских писателей сказал «Одно из преимуществ быть писателем — это то, что даже свои несчастья можно обратить в деньги».

— Возможно, ну и что? — сказал Сент, пожимая плечами.

— Перестань жалеть себя. Ты писатель, и в этом твое преимущество, ты можешь мысленно исчезнуть отсюда, можешь с пользой для себя проводить не только дни, но и ночи, и когда-нибудь еще поблагодаришь судьбу за то, что провел несколько лет в тюрьме, которая дала тебе такой богатый материал.

— Скажешь тоже, — усмехнулся Сент.

Мексиканец пожал полными плечами, обтянутыми дорогой шелковой рубашкой, и, отпив немного коньяка, продолжал:

— До чего же ты скучен, Санто, и к тому же глуп. Я буду повторять это каждый день, пока ты не возьмешься за ум. Ты писатель и должен писать. Пиши обо всем, что взбредет тебе в голову.

Неохотно и только для того, чтобы отделаться от Гальегоса, Сент приступил к работе.

Благодаря стараниям сокамерника ему принесли бумагу и ручку. Можно было даже нанять машинистку, появись такое желание.

— Главное, на тебя никто не давит, — заметил Гальегос. — У тебя масса свободного времени.

Сент хотел было возразить, но передумал; в словах ресторатора была железная логика.

Гальегос оставил его одного.

Сент заправил в пишущую машинку лист белой бумаги и задумался. Спустя минуту он напечатал: «Старфайер-скиталица».

Он поразмышлял еще минут пять и добавил: «Сценарная обработка текста».

Постепенно в его голове стали возникать образы, которые затем он описал словами:

«Старфайер, межпланетная посланница, возвращается в свою галактику и видит, что звезда ее старой системы видоизменилась, взорвалась и раздулась в поперечнике на миллиарды миль. Теперь это раскаленный гигант, поглотивший свои планеты с их спутниками, вся система превратилась в пыль.

Старфайер не верит своим глазам.

Почему ее никто не предупредил? Как долго она отсутствовала? Должно быть, время уплотнилось и прошла целая вечность. А с исчезновением ее дома, дававшего ей энергию, она утрачивает свою способность принимать различные очертания. Она больше не может, концентрируя свою энергию, перемещать предметы в пространстве и времени.

Сейчас она или просто сгусток энергии, или навсегда заключена в оболочку тела Дианы Старр…

Старфайер также привязана к вектору, который тянет ее обратно на Землю, и теперь ей остается только уповать на будущее».

Воображение Сента рисовало ему Вселенную. Вместе со Старфайер он парил в ней, стараясь избежать катаклизмов, черных дыр, пробиться сквозь миллиарды миль космической пыли.

Увлекшись, Сент не заметил, как наступил вечер.

«Спустившись по вектору за Землю, Старфайер увидела, что и сюда она прибыла слишком поздно.

В ее отсутствие на Земле разразилась ядерная война.

Земля лежала перед ней черная и обуглившаяся, окутанная дымом; в образовавшихся воронках бурлило грязное месиво; на горизонте до самого неба вздыбились черные горы — остовы зданий разрушенных городов. — Старфайер пришла в ужас, потому что Земля теперь по воле судьбы стала навсегда ее единственным домом. Она клянется сделать все возможное, чтобы спасти ее. Старфайер не позволит ей исчезнуть навсегда, как выветриваются и исчезают горные породы…»

— Отлично, — похвалил Сента Гальегос. — Начало положено.

— Думаю закончить этот сценарий в ближайшее время.

— Не торопись, — с улыбкой заметил сокамерник. — У тебя масса времени.

Заканчивался второй год пребывания Сента в тюрьме, 1985-й плавно перешел в 1986 год. В мае Вера снова приехала в Санта-Паулу, чтобы провести деловое совещание. Она остановилась в гостинице и каждый день навещала Сента.