Драконьи долги (СИ) - Янтарина Танжеринова

Прихватив готовый плетёный шнурок со стола, Айриэ кивнула мальчишке:

— Веди.

Где находятся покои маркиза, она понятия не имела, так что провожатый пришёлся кстати. Паж, кашляя и чихая по дороге, привёл магессу в другое крыло замка, где проживали самые знатные или приближённые к принцу люди.

Маркиз был видным мужчиной средних лет, подтянутым и одетым по последней придворной моде. Он посматривал на магессу с некоторой долей высокомерия и скепсиса, явно не слишком доверяя возможностям магии по части укрощения строптивых лошадей. Однако если требовалось, Айриэ могла найти общий язык почти с кем угодно. Стоило совершенно искренне похвалить прекрасного коня и пожалеть о его странной злобности, как Квейдион немного оттаял. По крайней мере, на вопросы отвечал спокойно, без кичливости, понимая, что магесса спрашивает не из пустого любопытства, но желает докопаться до истины, чтобы помочь коню.

Выяснилось, что своего драгоценного красавца, Эльфа, маркиз за безумную сумму приобрёл ещё трёхлеткой, несколько лет назад. Конь всегда был с хозяином очень дружелюбен, не кусался, не лягался и не пытался сбрасывать наездников. Странности начались, когда маркиз прибыл в Аэс-Тронд. Неподалёку отсюда лежало поместье тёщи маркиза, которое после её смерти должно было отойти к младшему сыну Квейдиона. Поместье, как и многие ему подобные, было почти разорено нашествием нечисти, а маркиз взялся поправить его дела и с осени жил там, периодически бывая при дворе принца.

Итак, маркиз начал замечать, что конь становится беспокойным и даже злобным, когда его хозяин живёт в Аэс-Тронде. Стоило уехать в поместье, жеребец сразу становился спокойнее, хотя и не совсем таким, как прежде. Со временем стало хуже, Эльф озлобился и стал кидаться не только на ухаживавших за ним людей, но и на самого маркиза. Квейдион клятвенно утверждал, что никто и никогда не посмел бы даже замахнуться на его любимца, не то что ударить. И вообще, никто его не обижал, совершенно непонятно, откуда возникла столь резкая смена характера. Теперь коня предлагали выхолостить, чтобы, мол, стал спокойнее, но маркиз приходил в негодование при одной мысли об этом. Он собирался получить от него ещё немало прекрасных жеребят и надеялся, что кто-то статью и мастью пойдёт в отца.

Когда Айриэ сказала, что подозревает воздействие злой магии, маркиз не слишком удивился. Он предполагал, что причина может быть в каком-то проклятии или сглазе, хотя местные маги коня уже смотрели и ничего не нашли. И ни один из них даже не упоминал про амулет, который может помочь коню стать спокойнее. При этом в голос маркиза вернулся прежний скепсис, на что Айриэ только улыбнулась.

Она предложила опробовать амулет прямо сейчас и убедиться в его эффективности. Маркиз не стал чиниться и отправился в конюшню вместе с магессой. Амулет (по виду простенький кожаный шнурок с деревянными бусинами) требовалось вплести в гриву. Айриэ проделала это лично, пока конюх с помощниками с трудом держали Эльфа, а маркиз пытался его успокоить и едва не лишился пальцев — вовремя руку отдёрнул. Амулет подействовал почти сразу, и конюх едва не прослезился от облегчения, а обрадованный Квейдион заплатил золотом, не скупясь. Магесса посоветовала не снимать вещицу, пока конь не окажется далеко от здешних мест.

Пользуясь случаем, Айриэ тщательно осмотрела коня, следов заклятий не обнаружила и пришла к выводу, что, видимо, этот конкретный конь просто отличается повышенной чувствительностью к недоброй магии. Такие экземпляры встречаются, хоть и редко, и в основном, среди пустынных лошадей тамошней местной породы — тонконогих, резвых и очень выносливых.

— Мэор маркиз, а кто, кроме вас, садился на этого красавца? — поинтересовалась Айриэ.

Может, кто-то из его всадников носил некий «демонский» амулет… под кожей, например, а конь учуял? Только это не объясняло, почему конь бесился постоянно. Хотя сама Айриэннис ведь тоже чувствовала себя очень неуютно в Аэс-Тронде, так и это белоснежно-золотистое голубоглазое чудо могло злиться просто оттого, что где-то рядом пряталась тварь, самим своим присутствием коверкавшая магическую оболочку этого мира.

— Мэора Таннора, вы имеете в виду — здесь, в замке? Хотели многие, и его высочество Мэйгин первый. Увы, к тому времени Эльф уже вёл себя непривычно агрессивно, так что я уговорил принца не рисковать.

Хм, интересно. Впору начать подозревать самого Квейдиона, если бы не одно «но». В Эстиссу с принцем маркиз тогда не ездил. Квейдион, хотя и считался одним из самых знатных и богатых людей королевства, предпочитал сельскую жизнь в одном из своих поместий, а в столицу Дилиании — Хойброк наведывался крайне редко. Да и в число доверенных людей Мэйгина он не входил, хотя сейчас принц и приблизил маркиза к себе.

Может, Квейдион просто очень часто общался с тем, кто, так сказать, контактировал с демоном? Тогда это опять кто-то из ближнего круга Мэйгина, что и раньше было понятно.

И тут Айриэ пришло в голову поинтересоваться, а кто обычно ухаживал за конём, главный конюх?

— Нет, мэора, такой, знаете, конопатый паренёк, как его там зовут… Он мне тут первым подвернулся, конюха в день моего приезда не было, — ответил маркиз. — А мой конь парнишку принял хорошо, поэтому я распорядился, чтобы тот и дальше за Эльфом ухаживал. Главный конюх только присматривал, ну а потом к коню вообще стало опасно ходить поодиночке. В последнюю декаду у него даже убраться спокойно не могли.

Эльф стоял в одном из самых дальних денников, в конце прохода. Денники напротив и по соседству пустовали, чтобы не злить коня ещё больше присутствием сородичей. В конце прохода имелась дверь, ведущая в соседнее помещение, разделённое на несколько отсеков. Там под защитой самых простых, но действенных бытовых заклинаний хранились корма, сбруя и разный рабочий инвентарь. Из этого хранилища наружу вела отдельная дверь. Айриэ на всякий случай проверила, но никаких остаточных следов демонской магии не обнаружила — ни в конюшне, ни на складе. Если тут кто-то и колдовал, то сейчас уже не поймёшь.

Пока она занималась проверкой, счастливый маркиз приказал оседлать застоявшегося любимца и вывести во двор. Квейдион ласкал и наглаживал коня, что-то шепча, а потом легко взлетел в седло. Конь был до невозможности красив, а двигался так, что дух захватывало от восторга. В бледных лучах зимнего солнца конь казался отлитым из золота; истосковавшись по хорошей скачке, Эльф, повинуясь хозяину, сначала прогарцевал по двору, горделиво изгибая шею и явно красуясь перед восхищёнными зрителями, а потом стремительно помчался.

Всадник и конь вскоре исчезли из вида, красиво взвихрив снежную пыль. Обернувшись, Айриэ заметила неподалёку Фирниора, тоже любовавшегося конём, и подошла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});