Нет места лучше дома - Мэри Хиггинс Кларк

я.

— Но он добился оправдательного для тебя приговора. Из чего я сделал вывод, что он проделал хорошую работу, принимая во внимания показания твоего отчима. Есть ли у тебя справочник под рукой? — не унимался Моран.

— Да, есть, — неохотно ответила я.

— Возьми справочник и найди этого адвоката, — настоял доктор.

Телефонные справочники находились в тумбочке, на которой стоял телефонный аппарат. Я достала справочник, содержащий информацию о фирмах и разных услугах, и нашла раздел об адвокатских услугах.

— Да, он есть в справочнике, — сказала я доктору Морану. Его офис находится в Честере. Всего лишь двадцать минут езды отсюда.

— Силия, я думаю, что тебе следует проконсультироваться у него, — настаивал доктор. — Все, что ты ему расскажешь, будет защищено привилегией адвоката. И самое последнее, он смог бы порекомендовать подходящего для твоего случая адвоката.

— Я позвоню ему, доктор, я обещаю, — сказала я.

— И держи меня в курсе, — повеселевшим голосом подбодрил меня Моран.

— Ладно, — неохотно пообещала я.

Затем я позвонила Кэтлин. Она всегда понимала, что мне было трудно называть ее «мамой». Нет, она не заменила и не могла заменить мне мамочку, но она очень любила меня. Мы часто общались с ней по телефону. Она расстроилась, когда услышала о доме, но затем согласилась, что мне, вероятно, удастся уговорить Алекса переехать в другой дом.

— Что касается Мендхема, — сказала Кэтлин, — то твои предки по материнской линии — выходцы из этой части страны, Силия. Один из них сражался в армии Вашингтона во время войны за независимость. Твои корни там, даже если ты не хочешь, чтобы об этом факте знали вокруг.

Когда Кэтлин сняла трубку, я услышала, что Мартин находится поблизости от нее.

— Это Силия, — сказала Кэтлин Мартину. Услышав его реакцию, у меня похолодело внутри.

— Ее зовут Лиза, — ответил он. — Она изменила имя.

— Кэтлин, — мой голос перешел на шепот. — Он рассказывает это людям?

— Ему стало намного хуже, — прошептала Кэтлин в ответ. — Я никогда не знаю, что он собирается сказать. Я не знаю, что делать с ним дальше. Я возила его в заведение для умственно отсталых, действительно очень хорошее и всего лишь за милю от нас, но он понял, что я рассматриваю возможность помещения его туда. Сначала он начал кричать на меня, а когда приехали домой, он плакал как грудной ребенок. На короткий промежуток времени его рассудок полностью прояснился и он умолял меня оставить его дома. Я услышала отчаяние в ее голосе.

— О, Кэтлин, — сказала я.

Затем я настояла на том, чтобы она немедленно нашла сиделку с проживанием, и сказала, что буду рада взять на себя расходы по ее найму. Я думаю, что к концу разговора я немного ее ободрила. Конечно, я не рассказала ей, что творится в мой жизни. Ясно, что ей было достаточно своих проблем и без моих горестей. Но я полагаю, что Мартин разболтал мою историю кому-то, кто прочитал о Малютке Лиз Борден, а тот в свою очередь поделился с друзьями или написал об этом на интернет-странице чата.

Я представила себе разговор.

— Недалеко от нас живет пожилой мужчина. Он удочерил ребенка. У него сейчас ранняя стадия болезни Альцгеймера, и он заявляет, что удочеренная им девочка — Малютка Лиз Борден, ребенок, который застрелил свою маму много лет тому назад.

Я предприняла только одно возможное для меня действие. Я позвонила Бенджамину Флетчеру. Он сам снял трубку. Я сказала ему, что я Силия Нолан. Я сказала, что мне его порекомендовали и я хотела бы договориться с ним о встрече.

— Кто рекомендовал меня, Силия? — спросил Флетчер, смеясь.

Его смех звучал так, словно он мне не верит.

— Я скажу вам при встрече, — ответила я.

— Хорошо, — сказал Флетчер. — Завтра вас устроит?

— Мне было бы удобно между девятью и десятью, когда мой малыш в школе, — быстро ответила я.

— Договорились. Девять часов. У вас есть мой адрес? — спросил Флетчер.

— Если тот, что указан в справочнике, то да, — сказала я.

— Да, именно он. До встречи, — скороговоркой выпалил Флетчер.

Раздался щелчок в телефонной трубке. Я положила трубку, обдумывая состоявшийся разговор и пытаясь понять, не сделала ли я какой-нибудь ошибки. Услышав Флетчера и несмотря на то, что его голос стал довольно хриплым с возрастом, я смогла четко представить себе Флетчера — этого неуклюжего великана, чей рост и ширина плеч заставили меня съежиться, когда он пришел ко мне в приемник для задержанных подростков.

В течение нескольких мгновений я стояла в нерешительности в центре кухни. Во время очередной бессонной ночи я решила, что должна что-то сделать, чтобы этот дом стал более жилым, на то время, что будем жить здесь до переезда. Я решила, что я очень многим обязана Алексу. За исключением пианино Алекс продал квартиру с полной обстановкой: он сказал, что мечтает о том, чтобы его жена, великолепный дизайнер интерьеров, обустраивала новый дом с нуля.

Я решила поехать и купить несколько шкафов для библиотеки, а также что-нибудь дополнительно для гостиной. По крайней мере я попытаюсь обустроить нижний этаж. Я знала, что Алекс был прав, когда говорил, что даже если мы найдем другой дом, возможно, потребуются месяцы, пока мы сможем переехать.

Но у меня не было желания ехать за покупками. Я была уверена, что если я поеду, то буду смотреть в зеркало заднего вида и видеть машину детектива Уолша. Я вспомнила, что должна позвонить домработнице, которую рекомендовала с лестной характеристикой Синтия Гренджер. Мы договорились, что она придет, чтобы встретиться со мной, на следующей неделе.

Именно тогда я приняла решение, сулившее мне еще более страшный кошмар. Я позвонила Заку в Клуб верховой езды Вашингтонской долины и спросила его, не может ли он дать мне еще один урок в два часа.

Зак согласился, и я помчалась наверх, чтобы переодеться в бриджи, переобуться в сапоги и надеть блузу с длинными рукавами, которую я только что купила. Когда я доставала из шкафа сюртук для верховой езды, я подумала, как он схож с теми, которые носила моя мама много лет тому назад.