Приключения Сэмюэля Пингля - Сергей Беляев

Он налил два стаканчика рома, выпил один из них, побагровел, но голос его звучал мягче:

- Пейте, доктор, и не утешайте. Я человек военный и люблю смотреть опасности прямо в глаза. Вчера в цирке на площади подобной болезнью заболел дрессированный жираф. Я принял свои меры - послал ветеринара. Знаю о болезни судьи и стряпчего и предчувствую, что доктору Флиту придется поработать. Не хотите пить? Тогда до свиданья. Не подавайте мне руки. Так будет лучше...

Доктору Флиту оставалось только приподнять цилиндр и откланяться. Он осведомился у встретившей его в коридоре миссис Фредсон, где можно выбыть руки, и долго возился под краном с горячен водой, тщательно орудуя мылом и щеткой.

III

В тот день доктору Флиту не пришлось обедать в освященный традициями час. Лишь только он успел выйти от Фредсона, как подбежавший церковный сторож Майкл спешно позвал его к четвертому пациенту.

Преподобный Иеремия лежал у себя в спальне, облoженный грелками. В таинственном полумраке - доктор Флит различил ночной столик в изголовье. Около кровати настоятеля на стульях чинно сидели три почтенные леди. Одна из них читала, вслух молитвенник, и по голосу доктор узнал в ней свою давнишнюю пациентку миссис Бердворф, тетку спортсмена Боба. Никто из присутствующих не обратил внимания на приход Флита, так как все были заняты благочестивым чтением.

- "И да низойдет на верного раба благоволение твое, - читала старая леди, вздыхая после каждого третьего слева. - И да восхвалят рабы господа, аллилуйя..."

- Аминь, - раздался слабый голос Иеремии. - Кто вошел сюда? А, это вы, досточтимый доктор?

- Добрый вечер, отец настоятель, - солидно проговорил доктор, отвешивая поклон изголовью и трем леди.

- Добрый вечер, - стонущим голосом опять отозвался Иеремия. Благословенно прибытие ваше к страждущему, ибо писано есть: -"Болен был, и посетили меня".

- Но что случилось с вами? - спросил доктор Флит, приближаясь к лежащему. - Здесь довольно темно. Надо зажечь лампы...

Преподобный сделал слабое движение рукой.

- О нет, подождите возжигать светильники. Я только что прослушал молитву святого Бонифация, и вдохновенные слова его еще звучат в моем сердце...

- Миссис Бердверф не дочитала молитвы до конца,-раздался строгий голвс второй леди.

- О, знаю, дорогая духовная дочь моя миссис Боливар, - еще белее смиренно забормотал Иеремия. - В молитвеннике остались непрочитанными четыре возношения, но милосердие да снизойдет к страждущему.

Доктор Флит потерял остатки терпения и выдержки.

Он был голоден, устал от забот, которые свалились на него сегодня. Он наклонился к изголовью, чтобы лучше рассмотреть лицо лежащего. Тут он почувствовал прикосновение к своему уху губ настоятеля и услыхал энергичный шепот:

- Дорогой Флит, удалите, пожалуйста, этих дам отсюда.

Выпрямиться в полной достоинства позе было делом секунды для доктора.

- Я попрошу вас, леди, оставить меня вдвоем с больным, - внушительно произнес он и тряхнув саквояжем, в котором зловеще звякнули шприцы и трубки специального назначения.

Шокированные звяканьем стеклянных наконечников, леди поспешно встали.

- Подождите в гостиной, дочери мои, - простонал Иеремия. - Ваша драгоценная помощь понадобится позже, я чувствую. Блаженны чистые сердцем. Грядите с миром.

Три дамы чинно вышли из спальни. Доктор Флит закрыл дверь.

- Поверните ключ два раза и задерните портьеры, продолжая стонать, прошептал Иеремия.

Доктор Флит исполнил просьбу.

- А теперь... - начал было доктор, еще держа в руке шнурок с золотой кистью от плотной бархатной портьеры.

- А теперь, - продолжал Иеремия голосом вполне здорового человека, сбрасывая с себя одеяло и садясь на край постели, - разрешите поблагодарить вас за то, что вы избавили меня от этих леди. Почетные прихожанки, ничего не поделаешь... Нельзя же мне самому попросить их удалиться...

- Так вы здоровы? - пробормотал доктор Флит.

- Я не чувствую себя больным настолько, чтобы оправдать назойливость этих дам, - послышался голос Иеремии. - Правда, с утра я должен был спрятаться от всех га ширмой... Зажгите свет и взгляните...

Рука доктора нашла и повернула выключатель. Вспыхнувшая люстра осветила сидевшего настоятеля. Доктор Флит заморгал в изумлении. Лицо преподобного Иеремии рак будто было вывернуто наизнанку. Четвертый случай странной эпидемии! Это было много за один день для доктора Флита.

- Безобразно? - осведомился Иеремиа- у доктора. - Я боюсь смотреться в зеркало. Словно меня подменили. Не нравится мне такое преображение Сказано в писании: "Лицо - свидетель твой". А о чем может свидетельствовать моя опухшая физиономия? В поэме Броунинга сказано: "Твоя душа благоухает на лице твоем, о милый". Но как я покажу такое лицо моим прихожанкам?

Они будут плохого мнения о моей душе. Флит, я откровенен пред вами, как может только быть откровенен врач душ человеческих перед врачом бренных телес наших.

- Что случилось? - спросил доктор сухо. Его не интересовала ни лирика Броунинга, ни цитаты из библии. Он жаждал фактов.

-- Сейчас узнаете, - произнес Иеремия, вставая и подходя к столу у окна. Он приподнял салфетку, которой были прикрыты блюда и судки. - Ага, - потер он руки с удовлетворением. - Старушки позаботились. Я не ел с утра, постился, поджидая вас. Но Майкл еле нашел вас. Вы были заняты и, конечно, не обедали. Садитесь, кушайте... Паштет из дичи. Миссис Боливар готовит его удивительно. Пациенты подобны прихожанам и не дают вам вовремя пообедать.

- Вы правы, - со вздохом произнес доктор Флит, присаживаясь к столу. - В этом судке, кажется, фаршированная камбала?

- Да, приношение миссис Бердворф. Начинайте с камбалы.

Иеремия взял флакон, откупорил и понюхал:

- Ага, черносмородиновая... Производство миссис Лотис. По четыре унции хватит. - Он разлил черносмородиновую по рюмкам.

Челюсти преподобного двигались словно хорошо смазанные и пригнанные жернова, дробя поджаренные гренки с маслом и сыром.

"Функция жевательного аппарата отца настоятеля, записал впоследствии доктор Флит, - была сохранена полностью, несмотря на значительное изменение конфигурации челюстей, особенно нижней, принявшей совершенно округлую форму".

Насытившись, доктор Флит не обнаружил никакого желания засиживаться здесь, тем более что предположение Фредсона о заразности болезни заставило его насторожиться. Доктор что-то слышал вчера о происшествии в бродячем цирке, но не придал значения болтовне горожан. Если даже у циркового жирафа ящур, то ни у Иеремии, ни у остальных трех пациентов не было и намека на эту болезнь. Восприимчивость людей к ящуру вообще не велика. Но сегодня доктор мог убедиться, что, несмотря на разнообразие внешних форм четырех случаев, они сходны в основном: деформация лица вела к тому, что человек становился неузнаваемым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});