Над строками Нового Завета - Георгий Чистяков

Размышляя о Голгофе и о том, как и почему Спаситель идёт на Крест, надо выделить два очень важных момента.

Нас ради человек

Прежде всего, смерть Иисуса – это не результат случайности и не запланированное убийство, а вольное страдание. Христос идёт на смерть Сам, добровольно выбрав этот путь. Об этом говорится в кондаке праздника Преображения: «На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои славу Твою, Христе Боже, видеша: да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят: яко Ты еси воистину Отчее сияние». Или в тропаре: «Волею возблаговолил еси плотию взыти на Крест». Так не только в богословских трактатах, но в самой Литургии, в целом ряде византийских богослужебных текстов – по сути дела, повсюду – подчёркивается, что страдания Иисусовы – это страдания вольные. Ipse cum voluntarie traderetur («Когда Он Сам добровольно предавал Себя»), – говорится в каноне латинской Мессы.

О том, что Иисус выбирает Крест добровольно, говорят богословы и гимнографы, святые и проповедники, но прежде всего (и об этом нельзя ни в коем случае забывать) об этом говорится в Евангелии от Иоанна: «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять её; никто не отнимает её у Меня, но Я Сам отдаю её: имею власть отдать её и власть имею опять принять её; сию заповедь получил Я от Отца Моего» (Ин 10: 17-18).

Здесь Иисус прямо говорит, что страдания – это выбор, на который Он идёт совершенно сознательно и добровольно. Почувствовать это очень важно, потому что иногда нам хочется думать, что Иисус мог бы избежать смерти. Нет, Он идёт на смерть Сам. Он знает, что ждёт Его впереди, но тем не менее считает необходимым продолжать идти именно по этой дороге. «Чашу, юже даст Мне Отец, не имам ли пити ея» (Ин 18: И), – отвечает Иисус Петру, когда тот в Гефсиманском саду пытается защитить Учителя от пришедших взять Его под стражу. Он – не жертва обстоятельств, выбор Его абсолютно свободен.

Второй, не менее важный момент: Христос на Кресте умирает за нас. И не просто за нас, а за наши грехи. Во время Тайной Вечери Он говорит об этом прямо: «Сие есть Тело Моё, которое за вас предаётся» (Лк 22: 19).

В Посланиях святых апостолов можно найти множество замечательных текстов на эту тему: «Он грехи наши Сам вознёс Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Петр 2: 24); «Он же однажды к концу веков явился для уничтожения греха жертвою Своею» (Евр 9- 26); «Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1 Ин 2: 2); «… и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное» (Еф 5: 2); «… Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим 4: 25); «… Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Бога и Отца нашего» (Гал 1:4).

По-разному выраженная, формула «за нас» или «за грехи наши» в апостольских Посланиях присутствует не менее 29 раз.

Начиная Литургию, священник в алтаре возглашает: «Ты искупил нас от клятвы законной честною Твоею Кровью…» Наконец, в Символе веры всё, что хочет сказать Церковь о смерти Иисуса, сформулировано с максимальной чёткостью: «Нас ради человек и нашего ради спасения…»

Если же мы посмотрим, какие слова употребляются для того, чтобы обозначить смерть Иисуса, то увидим, что чаще всего это слова «искупление» и «искупил». Сам Иисус – Искупитель, Он заплатил за нас или вместо нас долг. Не случайно в Новом Завете использовано слово из реальной жизни, из сферы денежных отношений, слово, понятное всем и каждому. Искупил, или выкупил нас, как будто отдал за нас деньги или заплатил по счетам. При таком понимании искупительной жертвы Иисусовой не может не возникнуть вопрос: а как именно Он сделал это, каков механизм искупления? В Послании к Римлянам читаем: «Не говори в сердце твоём: «кто взойдёт на небо?» то есть Христа свести; или: «кто сойдёт в бездну?» то есть Христа из мёртвых возвести» (Рим 10:6-7).

Что означают эти слова, не вполне ясно, однако, обратившись к оригиналу на греческом языке, мы найдём там характерный оборот – так называемый accusativus cum infinitivo. Он подсказывает, что слова эти надо понимать так: «Не говори в сердце своём: кто взойдёт на небо (как именно взошёл Христос, как именно родился Христос)». То есть не спрашивай: как именно Бог действует или каковы механизмы чуда? Именно тем, наверное, и отличается механизм действия Бога от механизма действия человека, что последний всегда, пусть не без труда, но можно раскрыть и понять, тогда как механизм действия Божьего скрыт и непонятен по самой своей сути. «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших», – говорится в книге пророка Исайи (Ис 55:8-9). Поэтому пытаться понять, каким именно образом, умерев на Кресте Своём со словами «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф 27:46), Иисус избавил нас, спас и искупил от грехов, – бессмысленно. Этот вопрос не имеет ответа, поэтому не будем его задавать, а просто примем как факт, как данность, что Иисус, умирая на Кресте, принимает на Себя и искупает грехи всех нас.

Percrucem ad lucem

«Древнее прошло, теперь всё новое», – говорит апостол Павел (2 Кор 5:17). И что удивительно, в этом новом мире оказывается, что мы теперь уже не должники, потому что за наши грехи заплачено. Всё то дурное, что было сделано нами раньще, не висит больше, как «жернов осельский», у нас на шее, не тяготит и не тянет нас к земле, как непосильный груз. Мы – свободны. И поэтому перед нами встаёт новый вопрос: что делать дальше – по-прежнему ли оставаться среди тех, кто обрёк Иисуса на смерть, яснее говоря – среди Его палачей, среди тех, кто сражается в этой жизни против Него, или стать Его соработником, присоединиться к тем, кто трудится вместе с Ним, кто помогает Ему нести Его Крест? Быть ли в той толпе, которая смотрит на Распятого и кричит: «Других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдёт с Креста, и уверуем в Него» (Мф 27: 42) – или стать рядом с Симоном Киринеянином, который подхватывает Его Крест и несёт? По сути дела, это и есть та единственная задача, которая непременно встаёт перед нами, когда мы становимся христианами: решить, с кем быть вместе.

«Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу» (Флп 2:6). Это значит, что Он «не цеплялся за то, что равен Богу», не пытался апеллировать к этому равенству и пользоваться им. Не случайно поэтому далее апостол говорит: «Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп 2: 8).

Говоря о том, что Иисус равен Богу, апостол Павел прежде всего имеет в виду то, что Христос не знал греха. – «Искушён во всём, кроме греха» (Евр 4: 15), «… не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех» (2 Кор 5: 21).

Иисус добровольно идёт на Крест за нас – Безгрешный за грешных. И через это Он побеждает мир: «Я победил мир» (Ин 16: 33).

Как бы продолжая эту тему, Иоанн Богослов восклицает: «… сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1 Ин 5:4).

Христос победил, или освободил, мир. Суд над Ним, Голгофа, Крест, Гроб, Воскресение – всё это этапы своего рода Исхода, вехи на том пути, который ведёт от рабства к свободе, – пути пасхального, ибо само слово «Пасха» значит «переход». «Мы знаем, – восклицает Иоанн Богослов, – что мы перешпи из смерти в жизнь» (Ин 3: 14). Эта фраза в высшей степени значительна и необычайно содержательна, ибо она показывает, что христиане апостольского века понимают свою веру именно как переход, как Пасху, как путь от смерти к жизни и от рабства к свободе, как новый Исход. «Иисус отвечал им. истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха; но раб не пребывает в доме вечно: сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин 8: 34).

Подобно Моисею, который выводит Израиль из Египта и проделывает вместе с народом Божиим путь от рабства к свободе, Христос из горницы Тайной Вечери через Гефсиманский сад, взятие под стражу, допрос, путь на Голгофу и Крест выводит своих непосредственных учеников, а вместе с ними и каждого из нас «из дома рабства» (Исх 20: 2) к свободе. Не случайно пасхальный канон Иоанна Дамаскина «Воскресения день…», поющийся в пасхальную ночь в самом начале утрени, написан в качестве вариации на тему песни Моисея из книги Исход: «Пою Господу, ибо Он славно прославился, коня и всадника ввергнул в море» (Исх 15: 1). Эта победная песнь Моисея становится основным мотивом для той победной песни (по-гречески эпиникия), которую, встречая Пасху Христову, поют христиане в честь Воскресшего.

В отличие от Моисея, проведшего своих спутников через пустыню, Иисус ведёт народ Божий к свободе через Крест. Per crucem ad lucem, «через крест к свету», – говорили в средние века. Очень важно, наверно, что в русском языке «крест» и «воскресение» – слова одного корня, потому что Крест без Воскресения, а равно и Воскресение без Креста теряют всякий смысл, становятся невозможными. Не случайно и то, что в Новом Завете всякий раз, когда упоминается, что Иисус «умер», тут же добавляется «и воскрес». Смерть Христова воспринимается только на фоне Его Воскресения. И Воскресение Христово осмысляется только на фоне Его смерти.