Меч Шеола - Николай Ярославцев

— И не на руках тоже. Мала еще для этих глупостей.

Вспыхнула от негодования, аж слеза из глаза скатилась.

— Скажешь… мала. Да если хочешь знать, матушка моя в мои лета уж год, как бабьи косы плела. А я все в девках.

За болтовней на заметила, как и с мясом управилась. Было, было и нет его. И Радогор, улыбаясь, подвинул ей еще кусок.

— Подниму рано…

И не слушая ее больше, Радогор склонился к ее ногам. Умело снял тряпицы с ее ступней и долго разглядывал мозоли. Удовлетворенно покачал головой и, по своему обыкновению, прошептал несколько слов на незнакомом языке.

— Пусть подсохнут…

Подождал пока вытрет подолом рубахи губы и пальцы, перемазанные жиром и, к ее неудовольствию, снял ноги со своих колен.

Ожила княжна, подумалось ему. Совсем не похожа на того испуганного грязного звереныша, какой ее увидел, лежащей в беспамятстве, на спине бэра. Телом округлилась. И глаза огнем горят. А к добру ли?

— Наклони голову, княжну.

С радостью. Еще и губки вытянула трубочкой.

Перекинул через голову тонкий ремешок и своей рукой одел ей на шею. Княжна скосила на него любопытный глаз. На ремешке висела крохотная фигурка. Разглядела — бэр.

— Оберег мой. Носи, не снимая. Родичи мои и их духи закроют тебя, случись беда.

— А ты как? — Тревоги своей за него даже скрыть не пыталась.

Знала, что не принято, нельзя свой оберег в чужие руки отдавать.

— Я и так бэр. — Отшутился он, тая улыбку в уголках губ. И распорядился. — Мясо прибери. На день хватит.

Скрылся под ветками так. Что и листок не шевельнулся, ветка не вздрогнула. И нет его. Бэр и бэр.

Наспех завернула остатки мяса в листья. Замотала холстиной и толкнула в мешок.

— Рассержусь. — Встретил ее спокойный предупреждающий голос, заранее предупредив ее тайные намерения.

— Ну и сердись. — Дерзкий ответ уже наготове. — На сердитых воду возят.

Но передумала. Побоялась, что опять сон нагонит. Уж лучше промолчать. Вернее будет.

Осторожно подползла и склонилась над лицом. Ресницы, изогнутые на концах, как у красной девки, подрагивают.

Безбоязненно подняла его голову и положила на свои колени.

— Так мягче будет голове. — Словно извиняясь, пробормотала она и запустила пальцы в волосы. — А то лежишь на голой земле.

Спорить не стал. Пусть уж так сидит и в волосах роется.

Так и сидела, перебирая мягкие пряди, пока не задремала.

Очнулась от того, что он хрипел и бился под ее рукой, жутко выворачивая ноги. Хватался руками за горло, словно пытаясь оторвать от него чьи — то руки, душившие его. Оттолкнулся ногами. Скатился с ее коленей и покатился по земле, задыхаясь и корчась от удушья. А возле него прыгал и рычал бэр, приходя в бешенство от того, что не видит этого подлого врага.

— Нельзя было оберег брать! — Запоздало подумала она и прыгнула сверху, надеясь закрыть его своим телом, отвлечь того, кто прямо на ее глазах душил ее Радогора. Но под руками, под телом кроме него никого не было. А Радогор уже почти почернел и глаза мутью затянуло от страшного удушья. Выгнулся дугой и перевернулся на бок, сбрасывая ее. Рука дотянулась до меча… А лезвие медленно поползло из ножен.

И хватка ослабла. Это Влада поняла сразу, потому, как всхлипнул и со свистом выдохнул из легких воздух. Задышал часто и жадно, широко открывая рот.

Княжна упала перед ним на колени и сжала его голову в своих ладонях, прижимая к себе. Бэр же стоял, принюхиваясь к чему — то и вздрагивая всем телом.

— Живой, живой? — Повторяла она, заглядывая в глаза. — А я, колода сонливая. Чуть тебя не проспала… Не уберегла.

И не удержавшись, расплакалась, размазывая слезы по щекам.

— Ну, будет, будет. — Попытался он успокоить ее. — Или не княжна ты?

Провел ладонью по голове и прижал к груди.

— Успокойся. Сегодня больше не придет.

Рука скатилась с распущенных волос на спину.

— Мавки разве плачут?

— А ты бы сам подумал, как я одна. Когда в том сне всегда рядом. — Слезы душат, говорить не дают.

И не совладав с чувствами прилипла к губам, всхлипывая и утирая слезы. Потом ткнулась губами в глаза. В нос и все шептала и шептала.

— Ни кому не отдам. Мой ты. Жизни для тебя не пожалею…

Бережно, чтобы не обидеть, отстранил ее и поднялся на ноги.

— Сон перебили, а путь не близкий. Пойдем по холодку.

— А если увидит? — Снова встревожилась она.

— Увидел уже…

Хитрый бэр, услышав его слова, попятился и скрылся в лесу.

Княжна противиться не стала, решив, что и правда лучше уйти с проклятого места подальше и как можно быстрее. И посмотрела на свои босые ноги. Но Радогор уже рылся в траве, срывая жгучие листочки. И скоро ее ступни снова были затянуты ровными холстяными лентами из ее рубахи. А в его руках появилась баклага.

— Выпей, княжна, но не много. Водица от дуба — отца. Берег для черного дня. И я с тобой выпью. — Повернулся, ища глазами бэра и засмеялся. — Столковались?

— Вот еще. Больно надо. Сам ушел. — С независимым видом ответила она и улыбнулась.

Все равно и Владой меня звать будет. И Ладой. И Ладушкой назовет. Только время ему надо, чтобы привыкнуть.

И потянулась к нему руками.

Под утро, жалея его, спросила.

— Может я ногами пойду? Трава мягкая.

Но он, задумавшись, промолчал, а она настаивать не стала.

А вскоре из леса появился и бэр. С независимым видом, перепачканной медом мордой и опухшим глазом.

— Гнезда с дикими пчелами опять зори, разбойник? — Встретил его грозным вопросом Радогор. С укором покачал головой и пересадил княжну на его спину.

— Потрудись сейчас, бездельник.

Бэр наказание принял достойно. Но уже к полудню начал жалобно полскуливать, всем своим видом давая понять, что нормальному человеку пора бы уже трапезничать. Ну и бэру, конечно, если у того человека осталась еще хоть капля совести в глубине души. Но Радогор делал вид, что не замечает его страданий. Но и он, наконец, не выдержал. И Влада с готовностью прыгнула ему на руки. Ягодка от избытка чувств, взревел в полный голос, и пропал за деревьями.

— И врана нет твоего…

— Вперед улетел. Дорогу смотрит. Прямо пойдем. Раз нашел, чего уж прятаться. Да и мне охота посмотреть на того, рогатого поближе. И спросить, за что же он нас все таки так не любит? Где мы ему дорогу перебежали?

— А скажет? — С нескрываемым сомнением спросила княжна.

— А почему б ему не сказать, если спрашивают? Язык не отвалится. — Рассудительно ответил Радогор. — А там, глядишь, и к порубежью выйдем.

Влада вздрогнула и оторвала голову от его плеча. Она уж и думать забыла, что оборвется когда — нибудь их дорога.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});