По образу Его - Филипп Янси

горизонта.

Поначалу звезды были очень яркими и хорошо различимыми, а линия горизонта темной, подернутой дымкой. Но постепенно — с наступлением рассвета — горизонт становился все отчетливее, а звезды меркли и очень быстро совершенно исчезали. Был всего один короткий миг, который мы ожидали с волнением и беспокойством, когда можно было отчетливо различить й линию горизонта, и сияние звезд. В этот ответственный момент я устанавливал свой секстант и измерял точный угол между звездой и землей.

Земля вращается со скоростью примерно полторы тысячи километров в час, постоянно изменяя положение нашего судна и угол отсчета. Поэтому, снимая показания прибора, я тут же хватал хронометр и замечал время, корректируя полученные показания с точностью до доли секунды. Теперь я уже мог определить положение и направление движения нашего корабля, потому что только одно место на земле может иметь данную величину образованного со звездой угла, полученную в данный момент времени. У меня не было возможности повторить свои измерения; если я замешкаюсь и пропущу момент, то звезда просто исчезнет.

При наступлении сумерек все происходило наоборот. Мы с экипажем стояли на мостике, глядя на отчетливо различимый горизонт. Он был прямой и резко очерченный, как край линейки. Мы ждали появления первой звезды. Во время того путешествия обычно появлялась звезда Альфа Ориона. Завидевший звезду первым кричал: «Вон она», и мы все настраивали на нее свои секстанты. Мы фокусировали одну трубу на звезду, другую на горизонт, подставляли зеркало, чтобы свести изображения в одну точку, и фиксировали секстанты. Затем начиналась борьба за хронометр. Итак, два раза в день — на рассвете и на закате — я был занят интересным делом. Мы могли целый день смотреть на море и всю ночь любоваться звездами. Но, чтобы управлять судном, надо было соединить небеса и землю воедино. На борту имелись и другие, гораздо более сложные приборы для измерения направления течений, скорости вращения гребного винта и силы «приливной волны». С их помощью тоже можно было определить наше местонахождение, хотя и не так точно. Эти приборы обычно использовались в пасмурные дни. Но они имели один недостаток: если пользоваться ими каждый день, ошибки в показаниях наслаиваются, и результат становится все более и более неточным. Чтобы получить точные результаты, мы должны были найти ось между фиксированными точками земли и неба.

Есть одно слово, которое ассоциируется у меня с навигацией по звездам. Ориент (восток), ориентация или модный спорт — спортивное ориентирование. Но началось все с «ориента», востока. Ориентироваться значило находить восток. Корнями слово уходит в древние религиозные обряды.

По требованиям иудаизма и раннего христианства церкви и синагоги должны были стоять лицом на восток — к Иерусалиму. Это был единственный приемлемый ориентир для верующих. Обычай пошел от царя Соломона — тот молился на освящении храма и просил Бога, чтобы Он слышал всякий призыв о помощи, обращенный к иерусалимскому храму. Позже появились синкретические религии, объединившие иудаизм с солнцепоклонничеством. Благодаря им молитвенное положение лицом на восток закрепилось. Иисус отверг мысль о том, что место молитвы может как–то повлиять на Бога (припомните Его разговор с самаритянкой в Ин. 4). Но традиция сохранилась и живет по сей день.

Эта традиция обладает определенным символическим значением и навевает воспоминания о принципах навигации по звездам, которые я некогда изучал. Ноги твердо стоят на земле, в то время как взгляд ищет духовного руководства. Нужно, чтобы было отведено определенное время дня, когда я могу искать «свой восток», соединяя вместе земное и небесное. Посреди шума и суеты материального мира мне нужно найти спокойное место, где можно слушать тихий, нежный голос, рассказывающий, как жить.

Ветхий Завет дает нам один удивительный пример «духовного ориентирования». Речь идет о еврейском чиновнике, работавшем в правительственном учреждении в шумном городе Вавилоне. Даниила предупредили, что молиться, повернувшись лицом к Иерусалиму, — значит навлечь на себя наказание за «акт гражданского неповиновения». Наказание — ров со львами. Несмотря на указ царя, Даниил три раза в день широко открывал окно и с молитвой обращал лицо к Иерусалиму. Когда он молился, Вавилон со всеми своими благовониями и шумными базарами, странными каменными строениями, чужим языком и крикливыми прохожими на улицах накатывал на него волной. Но Даниил поворачивался к Иерусалиму, язык его тела соединял его с Богом, ради Которого и существовал Иерусалим. В чужой языческой стране Даниил являл Иегове свое упование.

Ориентация в земном пространстве с помощью небес стала для меня образом моего упования на Дух Святой. Ведь и я живу в чужеродном материалистическом обществе. Я не поворачиваю голову в направлении конкретного города — Бог не живет в рукотворных зданиях, — но символизм молитвы мало изменился с древних времен. Для выживания мне нужно периодически останавливаться, чтобы вдохнуть в себя силу живого Бога, чтобы сознательно направить к Нему свой разум.

Порой меня переполняют реалии нашего мира, они давят со всех сторон. Пациенты записываются ко мне в очередь.

Каждому из них нужно внимание. Руководство больницы и штата издают все новые инструкции и положения. Их нужно исполнять, писать отчеты. Я знаю, что через несколько дней должен поехать за границу. Мне нужно готовить выступления, просматривать книги, редактировать рукописи. В такие моменты очень велико искушение сэкономить время — вычеркнуть молитву из дневного расписания.

Но долгие годы научили меня, что именно в такие напряженные дни нужно больше всего полагаться на водительство Духа. Утром и вечером наступает время, когда Дух сводит небо и землю воедино. Я молюсь перед началом дня, прося, чтобы все в моей жизни происходило по Его воле.

Духовно я не могу выжить во враждебной земной атмосфере без живого общения с Богом через Святого Духа. Даниил смотрел на улицы Вавилона, но его разум и душа были в Иерусалиме. На холодной, непригодной для жизни Луне астронавты несли за спинами кислород из своего мира, который поддерживал в них жизнь. Так и я не могу жить без поддержки Святого Духа.

Тут возникает чисто практический вопрос. Как полагаться на Бога? Помогает ли Дух в трудных ситуациях? Способствует ли Он принятию конкретных повседневных решений? Как Бог ведет нас по жизни?

Признаюсь: мне очень редко доводилось чувствовать ясное и четкое водительство Духа. Я рассказываю Ему о своих проблемах, изливаю свои нужды, но Он не дает мне четких инструкций. Да и в самой Библии мало сказано о «технике» Божьего водительства. (Очень часто в пример приводят истории про гедеонову шерсть и мужа–македонянина, но эти случаи столь ярки лишь