Издержки дипломатии - Дарья Андреевна Кузнецова

- пробормотала я, потому что сейчас волосы сохли после мытья в распущенном состоянии, стекали набок с осмотровой койки и стелились по полу, но подбирать их было лень.

– Насколько понимаю, коса сильно смягчила удар, – пояснила она. - Наверное, и без неё бы не убило, но на своих ногах ты бы бегала ещё нескоро. Изрядно приголубило, изрядно! Интересно чем? Камнем, наверное… Ближайшие пару дней у тебя больничный, чтобы я тебя возле кабинета не видела. Спи, дыши воздухом на крыше, никакого чтения.

– И чем мне два дня заниматься без чтения? - вяло ужаснулась я.

– Используй стажёрку! Пусть она тебе вслух читает. Как ты себя чувствуешь? Не мутит, голова не кружится?

– Нет, но… Знаешь, такое ощущение, что по мне табун прошёл. Всё тело ноет и в голове – плющеная каша. Мало того, что я не могу думать, так еще ощущений никаких. Хочется лечь и не быть, потому что быть – нет ни сил, ни желания. Ты можешь что-то с этим сделать?

– Ну с телом немного обезболю и восстановление подстегну, завтра полегче будет, ты просто слишком вымоталась. Да и про голову то же самое могу сказать. Дорогая, а ты чего хотела после такого стресса? Можешь вставать.

– Про стресс как узнала? - вздохнула я, садясь на койке.

Тахия посмотрела на меня с таким сочувствием, с каким обычно смотрят на душевнобольных.

– Дорогая моя, по твоим ссадинам, ушибам и травме головы, если помножить их на происходящее там, снаружи, я другого вывода сделать не могу. Ярая, как Сабир? Ты… не обманываешь? – взгляд стал внимательным, напряжённым.

–  Ты за кого меня принимаешь? - проворчала я. – Я не знаю, что именно с ним случилось, но он точно в надёжных руках, у шайтаров не было резона мне врать.

– Хорошо, – глубоко вздохнула она. – Идём, тебе надо спать.

– А ты мне зачем?

– А я тебя усыплю. Тебе же не нужны кошмары, нет? Хотя, конечно, если настаиваешь…

– Идём, - махнула я рукой. Тахия была права, не хочу знать, что бы мне сегодня приснилось после всего.

Всё-таки она очень сильная женщина. Мне кажется, я бы на её месте совершенно извелась и всё роняла бы, а она ничего, еще насмешничала, укладывая меня спать.

***

Проснулась я уже глубоко за полдень, и долго лежала, таращась на минутную стрелку висящих на стене часов. Физическое состояние было явно лучше вчерашнего: ныл затылок, колени и ладони, голова была тяжёлой, но и только. Морально… Пожалуй, даже хуже вчерашнего. Я чувствовала себя совершенно раздавленной, жизнь казалась пустой и бессмысленной, будущее – мрачным.

Спешить было некуда, и некоторое время я со вкусом и расстановкой предавалась меланхолии, но потом из постели выгнала физиология. После чего возвращаться в подушки уже показалось глупым и неинтересным, так что я умылась, оделась и поползла завтракать.

А в большом мире стало тем более не до меланхолии, потому что меня догнали все вечерние и утренние новости, которых был вал. Потому что утром восстановили связь. Наверное, «Байтала» вчера заглушила, а потом взяла под контроль все фокусирующие станции города и быстренько подмяли под себя. И трещалку тоже.

Очаги сопротивления правительственных войск еще оставались – и в городе, и дальше к западу, - но уже даже самым скептически настроенным было очевидно, что их подавление – вопрос ближайшего времени.

Шаиста Шадай объявила себя новой Великой Матерью Кулаб-тана,и желающих оспорить этот титул среди шайтаров, кажется, нашлось немного. Что не удивительно после вчерашней демонстрации. Эльфы уже успели заявить, что не признают новую власть законной, выкатить претензии за сбитый дирижабль и взорванное посольство, пригрозить чудовищными последствиями и заявить о сокращении штата посольства. Одинаково высказались и Новый, и Старый Абалон, но другого ожидать не приходилось: юридически это два разных государства, но политику они всегда проводили синхронную, последние лет двести –так уж точно. Конечно, в кильватере их заявлений одно за другим выступали со своими высказываниями государства Элисия, но до этих шайтарам тем более не было дела, здесь даже не у каждой страны имелось своё представительство. Я вообще сомневалась, что Шаиста обращала внимание на какие-то претензии, наверняка она с самого начала была готова и не к такому.

Чагатай с утра пораньше связался с нашим начальством и испросил инструкций. Конечно, Герей заинтересовался, где меня носит и почему с ним разговаривает советник-посланник, тому пришлось объясняться. Так что сбежать от работы даже на пару дней не вышло: начальник департамента требовал срочно, как только смогу ходить, связаться с ним.

Жаждал крови. Поэтому я предпочла сначала плотно поесть, чтобы родному начальству было что пить.

Но новые верительные грамоты он мне на всякий случай уже отправил диппочтой, хотя по вопросам признания новой власти было что обсудить. Что ни говори, а «Байтала» у нас всё еще считается преступной организацией. Среди вороха новостей была и одна приятная: удалось связаться с Берношалем и успокоить их с сыном обоих. Бриана мы, конечно, никуда не отпустили, потому что на улицах творилось непонятно что, но он, поучив выволочку от отца, уже не так рвался всех спасать. Бель так и не понял, что за чудеса были у него вчера с телекристаллом, но теперь он работал исправно. Наверное, первым попал под глушилку.

В общем, утро нового дня выдалось насыщенным и достаточно оптимистичным. Слегка отравляли его, помимо общего паршивого настроения, две мысли. Во-первых, невозможность убедиться, что с Сабиром всё в порядке, и здесь оставалось только положиться на шайтаров и слово Шада.

Который был моим «во-вторых». Вчерашняя встреча с ним, его поведение, это было… словно сон. Прикосновение к какой- то другой действительности, где всё немного иначе. Где это было возможно.

Несколько фраз, объятья и один поцелуй буквально вынули душу, и, пожалуй, именно эти воспоминания, которые я старательно отгоняла и заталкивала подальше, вносили самый серьёзный вклад в моё сегодняшнее унылое настроение.

Ещё я понятия не имела, что сейчас с Шадом и жив ли он, и это тоже отравляло существование. Α если прибавить к этому понимание, что наши с ним отношения в любом случае закончены, жизнь казалась не просто унылой – невыносимой. Он – сын Великой Матери, теперь официально, а я… Чужачка. Гостья. Дорогая, но за которой нужно внимательно пpиглядывать.

В общем, за необходимость разговора с начальством я уцепилась с жадностью. Герей ничем не поможет, но хоть немного взбодрит. Правда, когда вошла в