Мемуары гейши - Артур Голден

Удочерение состоялось на следующей неделе. Мне уже однажды изменили имя, а теперь изменили и фамилию. В подвыпившем доме на морском берегу жила Сакамото Чио. Теперь меня звали Нитта Саюри.

Из всех важных моментов в жизни гейши мизуаж считается главнейшим. Мой состоялся в июле 1935 года, когда мне было пятнадцать лет. Все началось после обеда. Мы с Доктором Крабом выпили сакэ во время церемонии, связавшей нас вместе. Смысл этой церемонии заключался в том, что, даже если сам мизуаж завершится довольно быстро, Доктор Краб на всю дальнейшую жизнь останется моим партнером по мизуажу, хотя это и не дает ему каких-то особых привилегий. Церемония проходила в чайном доме Ичирики в присутствии Мамы, Анти, Мамехи, а также хозяйки Ичирики и господина Бэкку, моего костюмера. На меня надели наиболее официальную одежду начинающей гейши — черное платье с красным нижним бельем, цвет которого символизировал начало. Мамеха велела мне вести себя очень сдержанно, как будто у меня совсем отсутствует чувство юмора. Учитывая мое волнение, мне это было несложно сделать, когда я шла по коридору чайного дома Ичирики с длинным шлейфом моего кимоно, волочившимся по полу.

После церемонии мы все пошли в ресторан Китчо на обед. Обед также считался официальным мероприятием, поэтому я совсем мало говорила и еще меньше ела. За обедом Доктор Краб, вероятно, начал думать о том, что произойдет позже, и сидел со скучающим видом. Каждый раз, когда я смотрела на него, он сидел, уставившись в стол, как на деловой встрече.

После обеда господин Бэкку доставил меня на рикше в прекрасную гостиницу рядом с храмом Нанзэн-Йи. Он побывал там заранее, забронировал комнату и подготовил мою одежду. Сейчас он помог мне снять парадное кимоно и переодел в более простое, с поясом без набивок, которые доставили бы неудобство Доктору. Узел Бэкку завязал так, чтобы его можно было легко развязать. Когда меня полностью одели, я так нервничала, что господин Бэкку вынужден был проводить меня в мою комнату и посадить около двери в ожидании прихода Доктора. После его ухода я испытала такой ужас, будто мне предстояла операция по удалению почки, печени или чего-нибудь в этом роде.

Вскоре появился Доктор Краб и попросил меня заказать для него сакэ, пока он примет ванну. Мне показалось, он ожидал, что я помогу ему раздеться, так странно он посмотрел на меня. Но мои руки стали такими холодными и неловкими, что я усомнилась в том, что смогу это сделать. Он появился через несколько минут одетый в пижаму и открыл дверь в сад, где мы сели на маленьком деревянном балконе, потягивая сакэ и слушая сверчков и шум ручья внизу. Я пролила сакэ на кимоно, но Доктор не заметил этого. Честно говоря, казалось, он вообще ничего не замечает, разве что рыбу, вынырнувшую в ближайшем пруду, на которую он указал мне, словно никогда не видел ничего подобного. Пока мы сидели на балконе, пришла служанка и застелила нашу постель.

Наконец, Доктор оставил меня на балконе и вошел в комнату. Я села так, что могла наблюдать за ним краем глаза. Он достал из своей сумки два белых полотенца и положил их на стол. Затем разложил на постели подушки, подошел к двери и стоял до тех пор, пока я не поднялась с колен и не пошла к нему.

Он снял мой пояс и велел мне лечь поудобнее на постель. Мне все казалось странным и пугающим, любое движение — неудобным. Но я легла на спину и подложила под голову подушку. Доктор развязал мое платье и долго изучал то, что находилось под ним. Затем он начал растирать мои ноги, и это помогло мне расслабиться. Процедура продолжалась довольно долго, наконец, он взял два белых полотенца, распакованных раньше, велел мне поднять бедра и расстелил их подо мной.

— Полотенца впитают в себя кровь, — сказал он мне.

Конечно, в процессе мизуажа всегда бывает какое-то количество крови, но мне никто толком не объяснил почему. Уверена, стоило вести себя как можно более спокойно и даже быть благодарной Доктору за такую предусмотрительность, но вместо этого я выкрикнула: «Какая кровь?» При этом из-за пересохшего горла мой голос срывался.

Доктор Краб начал объяснять, что девственная плева, хотя я и не представляла, что это такое, часто кровоточит, когда рвется, и так далее… Я пришла в такой ужас от услышанного, что приподнялась с постели, а Доктор положил руки мне на плечи и мягко вернул в исходное положение.

Думаю, такого рода беседа могла бы подавить аппетит некоторых мужчин к тому, что они собирались делать, но Доктор не принадлежал к их числу. Он закончил объяснение и сказал мне:

— У меня уже второй раз появляется возможность взять твой образец крови. Можно, я тебе покажу?

Туг я заметила маленький деревянный ящик. Доктор достал ключ из кармана своих брюк и открыл ящик. В нем хранились крошечные, закрытые пробками, стеклянные пробирки с именами различных гейш. Среди этих имен я увидела имя Мамехи, великой Мамикичи и довольно много других знакомых имен, в том числе и подруги Хацумомо Корин.

— Эта — твоя, — сказал Доктор, доставая одну из пробирок.

Он написал мое имя с ошибкой. В пробирке находилось нечто, напоминающее раздавленную сливу, но только более коричневого цвета. Доктор вытащил пробку и щипцами достал ватный тампон.

— Обычно я не храню кровь своих пациентов, но ты мне очень понравилась. Я решил обязательно стать твоим клиентом по мизуажу. Согласись, это довольно необычно иметь не только твою кровь, собранную во время мизуажа, но также кровь из раны на твоей ноге.

Когда Доктор показал несколько других пробирок, включая пробирку Мамехи, мне с трудом удалось подавить чувство отвращения. В ее пробирке хранился не ватный тампон, а небольшой кусочек белой ткани, с пятном цвета ржавчины, совершенно высохшим. Доктора Краба очень впечатляли эти образцы, что же касается меня, то я смотрела на них из вежливости, но, когда Доктор отворачивался, отводила от них взгляд.

Наконец, он закрыл свой ящик и поставил его рядом. Снял очки и положил их на соседний столик. Я испугалась, что настал ответственный момент. И действительно, Доктор Краб встал на колени, заключив между ними мои ноги. Думаю, мое сердце билось со скоростью мышиного. Когда Доктор снял пижаму, я зажмурилась и закрыла рот рукой. Но в последний момент, испугавшись, что произвожу плохое впечатление, положила руку около головы.

Руки Доктора делали примерно то же самое, что и руки молодого доктора с серебристыми волосами несколько недель назад. Затем он лег на меня. Я делала все, чтобы создать мысленный барьер между собой и Доктором, но этого оказалось недостаточно, чтобы не чувствовать «угорь» Доктора, как его называла Мамеха. Лампа по-прежнему горела, и я наблюдала за нашими тенями на потолке. Доктор с такой силой давил на меня, что моя голова впечаталась в подушку. Не зная, что делать со своими руками, я обхватила ими подушку и крепче сжала глаза, и при этом ощущала активные действия как на себе, так и внутри себя. Должно быть, появилось уже довольно много крови, потому что в воздухе висел неприятный металлический запах. Я напомнила себе, как много Доктор заплатил за эту привилегию, и надеялась, что он получает большее удовольствие, чем я.

Наконец, бездомный угорь пометил свою территорию, и Доктор лег всей своей тяжестью на меня, влажный и потный. Мне совсем не нравилась такая близость с Доктором, поэтому я сделала вид, что мне тяжело дышать в надежде, что он слезет с меня. Долгое время он вообще не шевелился, но затем резко встал на колени и стал опять очень деловым. Я не смотрела на него, но краем глаза заметила, что он вытирается одним из полотенец, бывших подо мной. Он завязал пояс своей пижамы и надел очки, не заметив маленького кровяного пятна на линзе. Затем начал вытирать у меня между ног, используя полотенце и ватные тампоны, словно мы находились в палате госпиталя. К этому времени я почувствовала себя комфортнее. Доктор же достал деревянный ящик и вытащил ножницы. Он вырезал кусочек кровавого полотенца, лежащего подо мной и вложил его в стеклянную пробирку с моим неправильно написанным именем на ней. Затем официально поклонился мне и сказал:

— Спасибо тебе большое.

Мне было сложно ответить ему поклоном, лежа на спине, но это и не важно, потому что Доктор сразу встал и вышел в ванную комнату.

Я не отдавала себе в этом отчет, но у меня сильно участилось дыхание. Теперь, когда все было позади, дыхание восстановилось, я успокоилась и даже улыбнулась. Чем больше я думала о том, что произошло, тем более забавным мне все это казалось, и в какой-то момент я начала смеяться. Но быстро постаралась успокоиться, ведь Доктор находился в ванной комнате по соседству. Я представила себе хозяйку Ичирики, названивающую Нобу и Барону во время торговли, вспомнила, какие деньги на это потрачены и все проблемы, связанные с этим мероприятием. Я с трудом могла представить Нобу на месте Доктора, потому что уже начала думать о нем, как о друге. И даже не хотела задумываться, как мог пройти мизуаж с Бароном.