Любовь без размера - Стефани Эванович

щитовидка взорвалась, и за одну ночь набрала весь этот вес?

– Да. То есть нет! – Логан попытался пойти на попятную, осознав, как по-дурацки все это звучало. – Взорвавшаяся щитовидка ее бы просто убила.

Чейз не сдавался:

– Я просто пытаюсь определиться с параметрами. Итак, она в целом здорова? И набрала эти килограммы постепенно?

– Ну да, – наконец сказал Логан, чувствуя устремленный на себя нарочито снисходительный взгляд друга.

Плотно сжав губы, Чейз на минуту задумался над вопросом.

– Если только она действительно здорова и вес набрала не как следствие серьезной болезни или какой-нибудь травмы, заставившей ее толстеть, и она по-прежнему в состоянии делать все, что мы с удовольствием делаем вместе, я не думаю, что меня бы это волновало.

– Ты правда так считаешь? – спросил Логан, хотя и так знал, что ответ был искренним.

Чейз улыбнулся:

– Моя жена не худышка. И вполне возможно, все так и случится, – честно и не таясь, сказал он.

– И тебя действительно это бы не беспокоило?

– Когда я полюбил ее, то полюбил ее всю. И до сих пор еще не встречал равной ей по красоте.

– Как птице высокого полета, тебе важно заботиться о своем имидже, – прямо заявил Логан. – Как насчет того, что подумали бы люди?

– А когда меня заботило, что подумали бы люди? – рассмеялся Чейз. – Я же богатый.

– А что, если они, например, что-то такое сказали бы, что сильно задело бы ее чувства? – настаивая, спросил Логан.

Чейз, мгновенно посерьезнев, скрестил на груди руки.

– Это совершенно другое дело. Я бы огорчился. Это единственное, с чем я не мог смириться в той неразберихе с видео. Ты вообще когда собираешься мне объяснить, о чем на самом деле речь? А то я уже начинаю расстраиваться.

– О Холли.

Чейз опустил руки:

– А что с Холли?

– Не знаю, – нерешительно сказал Логан.

Чейз опять улыбнулся.

– Ну, не знаю, чем я могу помочь, если ты даже не знаешь, что не так.

– Знаю, – пробормотал Логан. Потом провел рукой по волосам и раздраженно выдохнул.

– Это, случайно, как-то не связано с твоим «утренним делом», из-за которого ты всех клиентов перенес?

– Связано, – с несчастным видом подтвердил Логан.

– Ты отправился шпионить за ней в тот спортзал? Инкогнито?

На этот раз Логан смог лишь кивнуть, а потом закрыл лицо ладонями и затряс головой.

– Ты по-прежнему не хочешь, чтобы все узнали, что вы вместе, так?

– Так, – пробурчал Логан, не поднимая глаз и не отводя ладоней от лица, и вдруг вспомнил, что Холли ни одного человека не посвятила в тот факт, что они встречались. Кого она оберегала: его или себя?

– Ты ведь понимаешь, что все это никак не связано ни с Холли, ни с ее весом?

– Да! – резко вскричал Логан и выпрямился. – Ну давай. Скажи мне, что связано это лишь с тем, что я подлец.

Чейз замотал головой:

– Вообще-то я этого говорить не собирался. Но действительно считаю, что речь о тебе.

Устав от игры с Чейзом в двадцать вопросов и от его фокусов с чтением мыслей, Логан упер руки в бедра.

– Ты вообще собираешься делиться со мной своими знаниями или нет? – требовательно спросил он.

Чейз подошел к мини-холодильнику и достал две бутылки воды; одну передал Логану, вторую открыл. Он баскетбольным броском отправил крышку в мусорную корзину, но промазал.

– Как я это себе представляю, речь идет не о Холли и не о ее весе, хотя именно это ты выбрал в качестве ширмы, за которой можно прятаться. И дело не в том, что ты отошел от своего пожизненного увлечения рослыми блондинками, и не в подпольном пиршестве секса, которым ты уже с месяц увлекаешься. И даже не о том факте, что ты отправился в тот спортзал и обнаружил, что в пять утра она, наверное, вовсю ловит кайф без тебя. Речь о том, как ты напуган тем, что наконец подпустил кого-то к себе. Что есть на свете кто-то, кто тебя волнует больше, чем ты сам.

Логан пошел туда, где валялась не долетевшая до мусора крышечка, поднял ее с пола и бросил в корзину. Он некоторое время раздумывал над теорией Чейза.

– Ты думаешь, дело в этом?

– Думаю, что я близок к истине, – ответил Чейз. – Все в ваших отношениях с Холли является для тебя отходом от прошлого, и я говорю не только о внешности. Здесь не было стремительного совокупления с ураганным ветром. Вы медленно строили уважительные и доверительные отношения, а потом уже возникли взаимопонимание и влечение. По-моему, лучше не бывает.

– Эй, погоди-ка, – вставил Логан, вдруг вставший на защитную позицию, хотя сам не знал почему. – Ты сказал, что с той минуты, когда ты увидел Аманду, для тебя все было решено.

Чейз опять рассмеялся:

– Ну да, но я никогда не исключал возможности, что со мной все так и произойдет. На самом деле я был в этом уверен. Но мы же говорил о тебе. С тех пор, как я с тобой познакомился, у тебя всегда был такой подход, что женщины лишь засоряют твой джентльменский набор. Ты всегда ставил эмоциональный барьер. Я бы даже сказал, что они всегда должны были быть настолько однообразно красивыми, чтобы, когда они тебя раскусили, тебе не пришлось бы испытывать чувства вины и опасений, что они не найдут себе другого. И вдруг ты оказываешься в шаге от ответственности перед кем-то. Как только ты поведешь Холли куда-нибудь и впервые представишь ее как свою девушку, для тебя будет все кончено.

– Я и раньше представлял своих девушек, – сказал Логан, тщетно пытаясь привести пример, который он считал ценным.

– Не спорить с женщиной, с которой спишь, когда она называет себя твоей девушкой, не совсем то же самое, что представить ее кому-то как таковую, – пояснил Чейз.

– Я до этого называл своей девушкой Натали, ты же знаешь.

– Так, Натали – это которая? – с сарказмом спросил Чейз. – Ах да, та, что ты на Фиджи возил в том году. Я решил, что ты это говорил, просто чтобы усыпить ее подозрения и заставить поверить, что она не просто твоя последняя забава. Мы же находились на другом конце света. Если бы она обиделась, это нам всем испортило бы поездку.

– Черт возьми, как же я тебя ненавижу! – застонал Логан, не в состоянии оспорить ни одного слова.

– Послушай, – непринужденно добавил Чейз, – эта фигня, разговор по душам, мне и самому не в радость. Вполне обошелся бы без перевоплощения в доктора Фила[35] в семь-то утра. Но если ты сорвался,