Битва за страну: после Путина - Михаил Логинов

Докладывал, конечно, не дворецкий — офицер ФСО. Но делал это с вежливостью и вышколенностью многолетних традиций кремлевской обслуги. Деликатно постучался, вступил на порог — и ни шагу дальше. Доложил.

Гостем был, между прочим, Александр Костылев. Татьяну это удивило. У них до этого был только один деловой разговор, и то с отрицательным результатом.

Но остальные друзья, знакомые и сослуживцы, казалось, забыли про нее вообще. Поэтому Татьяна обрадовалась и такому визитеру. Как говорится, на чужой сторонушке рад своей воронушке. А эта уютная резиденция давно стала для Тани чужой стороной.

И она обрадовалась Костылеву, как кусочку уже почти забытой жизни. Жизни, полной хлопот, сюрпризов, проблем, внезапно обнаружившихся дел и вечных опозданий. Жизни, от которой хочется отдохнуть, а когда удалось, то, пожалуйста, вот на тебе, «ломка» соскочившего наркомана.

— Татьяна Анатольевна, я к вам за консультацией. Даже не за одной, — чуть смущенно, с легким заиканием, сказал Костылев. — Я теперь пресс-секретарь президента.

— Основная работа? — Таня удивилась, да так, что на миг забылись все проблемы и обиды.

— Нет, совместительство, — еще больше смутился Костылев. — Поэтому так трудно. Понял, что проконсультироваться смогу только у вас. Послезавтра у Михаила Викторовича региональная поездка, как всегда по незапланированному маршруту. Много заявок на аккредитацию, самолет, сами знаете, не резиновый. Нужно сделать отсев, а без вашей помощи — не обойтись…

Таня улыбнулась. Стало чуть легче. С одной стороны — легкое, почти ненавязчивое ощущение наставничества, если не сказать, дедовщины. С другой — хоть и в ссылке, а нужна, как носитель эксклюзивного знания.

И она минут пятнадцать объясняла Костылеву нюансы своей работы: кого брать в поездку, а кому отказать, но так, чтобы человека не обидеть. Или наоборот, есть такие персонажи, что бери или не бери, все равно отомстят на страницах или в телевизионных комментариях. Таким товарищам можно отказать без особых стеснений.

Костылев слушал внимательно, уточнял, записывал, придумывал гипотетические ситуации: «А если до конца поездки выяснится, что журналист дал инфу и переврал слова Михаила Викторовича, что делать?». Это тоже льстило.

Разговор не то, чтобы затянулся, просто начал казаться подобием разбавленного чая, когда заварки уже нет, но сидеть хочется и доливают кипяток.

Татьяна понимала, в чем дело. Гость чего-то недоговаривал. Похоже, у него была еще одна миссия, но он ждал встречного шага. И дождался.

— Как вам на новом посту? — спросила Татьяна. — Приспособились к характеру Михаила Викторовича? А то вспылить он может, а потом непонятно, как быть. И ему, ну и объекту вспышки.

— Как я понял, — осторожно ответил гость, осознавший намек, — Михаил Викторович особенно обижается, когда видит: человек ошибся, а ошибку осознать не хочет, наоборот, идет в контратаку. Вот тут может серьезно рассердиться. Но есть же особые случаи, когда сердиться вечно он просто не сможет.

— Значит, ждать недолго? — улыбнулась Татьяна.

— Думаю, недолго. Не знаю, как поступит Михаил Викторович: позвонит, или приедет, скорее, даже приедет. Опять-таки, предполагаю, станет извиняться: вспылил он крепко.

Костылев замялся, подыскивая слова.

— Вашу незапланированную поездку он забудет нескоро. Вряд ли будет требовать, зато будет намекать. Мол, больше никаких инцидентов. И слово с человека взять он умеет, — тоже улыбнувшись, договорил генерал.

Татьяне стало легче. Верно, все разговоры о президентском журналистском пуле, о коварных репортерах были камуфляжем. Вот она, главная цель визита. Значит, впереди примирение.

Только вот насчет «глупостей»… Впереди была одна. Менее рискованная, чем поездка в Питер, но Столбов не разрешил бы и ее. Будем верить, успеем.

Слегка покраснела и, чтобы скрыть застенчивость, сказала:

— У меня глупости в ближайшее время не планируется. Разве что, небольшое святое паломничество, но без отступлений от регламента.

— Паломничество глупостью быть не может, — ответил гость. — Кстати, если вы собрались в паломничество, возьмите путеводную звезду. Маленький подарок от космических войск России.

Таня с интересом рассматривала подарок: маленький гаджет, умещающийся на ладони. Похож на мобильник, а может, и был изначально собран в корпусе от мобильника.

— Навигатор с расширенными функциями, — уточнил Костылев. — Глаза портить не надо: вот сюда палец, так… смотрите.

Татьяна восхитилась. Из корпуса вылезла пластина и развернулась в экран, шириной в лист школьной тетради. Будто огромная бабочка расправила крыло.

— Здесь и GPS, и ГЛОНАСС под одной крышкой. Место, где вы находитесь, с высокой точностью, плюс разная дополнительная информация об этом месте. Функций много, думаю, разберетесь.

— Спасибо, Саша, — сказала Татьяна. — Обещаю для глупостей не применять.

— Я с самого начала понимал, что приходить к вам с шоколадкой нет смысла, — улыбнулся Костылев.

* * *

— Ну, все, — удовлетворенно сказал Столбов, — работа пошла. Вадим Сергеевич, можешь переехать в запасной штаб ГРУ. Там будет и сбор, и старт. Торопиться, конечно, не надо, но и тянуть с добрым делом нечего. Что у тебя?

— Извините, господин президент, товарищ главнокомандующий… — племяш не был уверен, правильно ли он обращается к лидеру страны.

— Дело срочное — говори «дядя Миша», — ободрил его Столбов. — Что такое?

— Вы сказали, связаться с больницей по поводу той самой гражданки Красницкой…

— И что?

— Говорят, что все в порядке. Только вчера был официальный запрос из МИДа России — по поводу запроса от посольства Кушанстана, с просьбой ответить, находятся ли в данной клинике на лечении граждане их страны. Я уточнил: на запрос был дан положительный ответ.

— То есть, в переводе с дипломато-кретинского на русский, гражданку сдали? — резко спросил Батяня.

— Выходит, что так, — кивнул Столбов. — Первое из возможных следствий кретинизма: дочь Красницкой исчезнет из пансионата навсегда. Как думаешь, за полтора дня операцию подготовить можно?

Батяня вздохнул, что-то прикидывая, погладил короткие седые усы.

— Можем, — зло ответил он. — Если кретины будут не вредить, а содействовать.

* * *

Московский офис Григория Луцкого был скромен и малолюден. Посмотришь с улицы, зайдешь внутрь и не догадаешься, что хозяин входит в первую российскую богатую сотню. На самом деле, даже и в полусотню. Двухэтажный корпус в Черемушках, небольшой паркинг, седоусый охранник у входа, причем из той охранной конторы, что охраняет детсады и школы. Взглянешь со стороны и решишь: тоже школа, разве элитная, в которую привезли детей на «ауди-6», «БМВ Х5» или «лексусе». Такие машинки считаются элитными лишь для престижной школы районного уровня.

Причин для скромности две. Во-первых, Григорий Федорович никогда не считался равноудаленным олигархом, ни, тем более, первым среди равных. Никакого смысла кидать понты перед нефтяниками, газовиками и прочими друзьями царя-дзюдоиста у него не было. По роскоши, по внешнему блеску никакой «Лукойл» не переплюнешь, да и хорошо, что не переплюнешь.

Во-вторых, Луцкий хотел показать всем, и властям, и партнерам и сотрудникам: его интерес не здесь. В Москве медь и прочие металлы не добывают, и не плавят. Поэтому будем скромничать.

Времена изменились, но Луцкий пока менять офис не собирался. Его друг сердечный, Михаил Викторович, к идее насчет равноудаленных и равноприближенных отнесся серьезно. Поэтому демонстративно строить в центре Москвы наглый и роскошный билдинг Луцкий не стал.

Сегодняшним вечером его настроение было тревожным и радостным одновременно. Тревожным: после той самой злосчастной истории с купленным думским голосованием. Первые часы он побаивался внезапного звонка Столбова и гневного всплеска: «Как же ты посмел так удружить? Уж от тебя такой гадости не ждал».

Сам пытался дозвониться — поговорить, объясниться. Столбов не отвечал. Ну, а после известия о неудачном покушении у стен Госдумы, Луцкого объяло глубочайшее чувство вины. Обматерил друзей-заговорщиков: тут вот такие проблемы у Миши, а мы дурью маемся! Опять пытался дозвониться, просить прощения без всяких объяснений. Не удалось.

Ну, а радость вызвало событие, напрямую связанное с бизнесом. Много лет подряд Луцкий пытался решить одну логистическую проблему в Горно-Ленинске. Металлургический комбинат граничил с воинской частью. Через нее протекала маленькая, но коварная речка, весной разливалась и подтопляла комбинат. Решить проблему раз и навсегда можно было, лишь создав отводы на самой территории части.

Вроде просто. Но вояки уперлись рогом: территория наша, а интересы бизнеса, пусть и промышленного, нас не интересуют. Самим разобраться с речкой — нет средств, продать четыре гектара предприятию — нет прав. Хотя весь поселок знал: этот угол полигона использовался лишь для сбора грибов. Все равно не пустим.