В снежном плену (СИ) - Игорь Семенов

Москвы они доехали больше чем через сутки! Но вот уже их поезд на месте… Выбравшись из вагона, Михаил оказался в городе, казавшемся знакомым и незнакомым одновременно. Вроде, все те же здания, то же все… Но при этом — здоровенные сугробы, ставни на окнах, никаких плакатов и высок с лозунгами, почти полное отсутствие людей на улицах. Впрочем, нынче так выглядел, пожалуй, каждый город СССР. На входе в метро — пара старшеклассников-комсомольцев.

— Ваши пропуск, товарищ! — обратился к Михаилу один из них.

Ну да… Транспорт теперь бесплатный, но для иногородних — по пропуску. Если человек куда-то идет — ему в обязательном порядке дают пропуск. Ну а местные — им проездной выписывают, по месту работу или учебы. Формально, конечно, можно и с ним кататься куда захочется, но людям нынче как-то не до подобных развлечений. Так что, достав его из кармана, Михаил показал его комсомольцу.

— В Министерство сельского хозяйства едете? — с явно прозвучавшим уважением в голосе произнес парень. — Проходите, пожалуйста!

Несмотря на все катаклизмы, метро работала как обычно. Хотя, как писала Катя, в первые дни после землетрясений в некоторых местах наблюдались повреждения тоннелей и подтопления, но их последствия уже успели устранить. Правда, строительство новых станций было полностью остановлено из-за начавшейся Долгой зимы, несмотря на то, что в город эвакуировали немало народу из промышленных центров Зауралья — вместе с самими заводами, разумеется, оборудование которых ставили буквально везде где получится, вплоть до павильонов ВДНХ и порой даже бомбоубежищ, куда умудрялись затащить что-нибудь не слишком габаритное. Ну а что? Помещение есть — причем, достаточно большое и даже с вентиляцией и всеми коммуникациями. Ставь что надо и работай! И надейся на то, что его не придется использовать по назначению — а то придется прямо на станках сидеть. Тем более, что ядерная война сейчас — это смерть для всей страны, однозначная и неизбежная.

Доехать до станции Красные ворота, потом короткая пешая «прогулка» до Министерства сельского хозяйства, вид которого особенно ярко напоминал о том, что на дворе Долгая зима. Прежде громадные витражные окна первого этажа были не просто закрыты ставнями, а заложены кирпичом и, будучи не оштукатуренными, особенно ярко бросались в окна. Вместо них теперь были другие, гораздо меньше по размерам, окошки. Похоже выглядели и остальные этажи. Свежая кирпичная кладка, не иначе как летом делали, и небольшие окошки с вездесущими ставнями. На входе в здание — двойной тамбур для лучшего сохранения тепла.

Узнав, по какому делу прибыл Михаил, его сразу же отправили к кому-то из заместителей министра, которому он и передал заготовленные документы со своими идеями по тем темам, информацию о которых ему присылали, а затем ответил на несколько достаточно общих вопросов по своим придумкам, после чего его отправили… нет, не домой, а в гостиницу — ждать пока изучат его записи и пришлют технических специалистов, у кого и возникли основные вопросы. Так что у Михаила сложилось впечатление, что в первой встрече советским чиновникам просто хотелось поглядеть на то, что же он вообще из себя представляет. Документы-то он мог и какому-нибудь секретарю передать. А вот видеть в кабинете министра кусок неоштукатуренной кирпичной кладки с вделанным посередке окошком — это было весьма любопытно! А еще в помещение было явно не жарко, недаром и люди все работали в явно теплых штанах со свитерами, за счет чего сейчас совершенно не походили на советских чиновников.

— С жильем у нас, в столице, сейчас плохо, — заметил на прощанье замминистра. — Ведомственные гостиницы отданы под заселение. Так что осталось только у госбезопасности что-то…

— Хорошо, — кивнул в ответ Михаил.

Что ж, лейтенант безопасности, представившийся фамилией Василенко, его и впрямь уже дожидался… Забравшись в новенькую полноприводную «Волгу» ГАЗ-24, он повез его куда-то по улицам — и неожиданно приехал к… тюрьме!

— Ну а что хочешь? — увидев офигение Михаила, жизнерадостно заржал «чекист». — Что получше-то эвакуированным отдали, так что теперь тут вот всех встречаем.

— А бандиты как же?..

— А что бандиты? — пожал плечами лейтенант. — Заседание Особого трибунала — а там уж кому лагеря, кому стенка. Тут-то им чего рассиживаться?

Вместо охранников их встретила парочка из парня и девушки лет двадцати — тоже комсомольцы! Причем, оба при оружии. Прочитав бумаги Михаила, они быстро назвали ему номер каме… то есть комнаты, куда его решили разместить. И объяснили, как добраться до места.

Да, теперь уже видно было следы переоборудования здания под новые задачи! Никаких тебе решеток в коридоре, никаких массивных железных дверей камер! Похоже, все это «добро» тоже сгинуло в мартеновских печах, «реинкарнировавшись» во что-то более нужное стране здесь и сейчас. Например, в двигатели для грузовиков или тепловозов. Вместо них теперь стоят обычные деревянные двери. Кроме того, часть камер переоборудованы в столовые и душевые с туалетами… Добравшись до своей комнаты, похоже, бывшей «одиночки», он принялся устраиваться… На сегодня дел у него больше не было, из министерства обещали позвонить завтра. В связи с чем вдруг появилась идея малость прогуляться по городу, посмотреть на жизнь столицы в новых условиях. С Катей встретиться что ли? Откровенно говоря, Михаил не понимал, чем вообще сумел обратить на себя внимание этой девушки, что там в прошлом году решила ему написать, но обидится же если узнает, что он в Москве был, а с ней встретиться не захотел. Когда она там с автозавода имени Сталина возвращается-то? Вроде, в первую же смену работает? Ну вот, адрес ее знает — вот примерно к тому времени и подъедет к проходной завода. А пока до Красной площади съездить…

Заснеженный Кремль, с высоченными сугробами у стен, выглядел откровенно непривычно. Как и громоздящиеся буквально под его стенами теплицы, многие из которых и вовсе использовали кремлевскую сиену в качестве одной из своих стен. Впрочем, сейчас и сама Красная Площадь была сплошь застроена ангарами — теплыми стоянками для техники. Не работали ни магазины, включая ГУМ, ни музеи, ни даже Мавзолей Ленина-Сталина. Так что окажись сейчас тут туристы — им и смотреть-то особо не на что было бы… Разве что в Собор Василия Блаженного зайти, хотя нынче, говорят, и попы работают наравне со всеми прочими людьми. Более того — сам патриарх обращался к верующим с речью о том, что в годы выпавших на страну испытаний все должны быть едины как никогда прежде, чтобы совместными усилиями выстоять и преодолеть все трудности.

В общем, смотреть в нынешней Москве было фактически нечего… Учреждения культуры, магазины — не работало