Попала!. Дилогия (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

Несколько секунд он сидел неподвижно, больше не развлекая себя воем‑песней, а я уже прощалась с жизнью. Приникнув к земле, зажмурилась, не способная больше это вынести, и только спустя, кажется, вечность поняла, что поляну снова наполняет монотонное пение.

Пой, миленький, пой. Не останавливайся и ни на что не отвлекайся.

Дальше уже бежала – просто нервов не осталось, чтобы медленно красться. Оказавшись внутри, облегченно выдохнула, раздраженно повела плечами, злясь на то, что тело продолжает чесаться, и стала лихорадочно осматриваться.

Обстановка была аскетичной, и это еще мягко сказано. В дальнем, о‑о‑очень дальнем для меня углу темнел ворох какой‑то ветоши – судя по всему, имитация спального места. Прямо напротив импровизированной кровати бесформенной грудой лежала разномастная утварь, а чуть в стороне возвышалась горка самых разных предметов начиная от рыцарских доспехов и заканчивая колесом от кареты.

По‑видимому, этот малый (если так можно выразиться) был тем еще барахольщиком и коллекционером. Надеюсь, он не успел забросить туда семейную реликвию Ярого и она по‑прежнему находится в кармане‑заплатке. Я быстрее поседею, чем отыщу в этом бардаке крошечный клубок ниток.

Перевела взгляд левее и обомлела – в зоне продуктов на горке из кочанов капусты, как поломанная кукла, валялась Даниэла. Под боком у нее пристроилась лисья тушка и далее в творческом беспорядке была разбросана разная пушная живность, большая и маленькая.

Нет, он точно не вегетарианец.

Одно ее объединяло – звери больше не дышали. Теперь понятно, зачем Фантальм понадобилась гиганту. Суп из королевы?

Чую своим зудящим местом, не видать Редфриту наследников.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не теряя времени, я бросилась к лохмотьям великана. Странно, но страх исчез, уступив место какому‑то ненормальному охотничьему азарту. Сейчас я готова была горы свернуть, и ни расположившийся неподалеку от шатра гигант, ни непрекращающаяся чесотка не могли сбить меня с боевого настроя.

Все найдем, всех спасем!

Забравшись в карман безразмерного жилета, который этот гурман носил на голое тело, и стараясь не дышать (одежду он явно не привык стирать), начала рыскать в поисках артефакта. Ну же, клубочек, давай! Катись ко мне, милый, чтобы мы с тобой могли отсюда скорее смыться, заодно прихватив ее величество.

Это теоретически.

Правда, как буду тащить Даниэлу на своем горбу, я не представляла, равно как и не имела понятия, а есть ли смысл? Вдруг она уже того, совсем мертвая, и ей самое место в похлебке?

Устыдившись подобной крамолы, продолжила поиски. В какой‑то момент поймала себя на том, что не чувствую зуда. Все прошло, чесаться больше не хочется. Вот нисколечко.

Определенно жизнь налаживается. А я, кажется, немного пьяная.

Эта донельзя странная мысль посетила меня внезапно и тут же выветрилась из моего не совсем ясного сознания. Что оно не совсем ясное я поняла, когда едва не запуталась в ногах. С трудом удержала равновесие и вскрикнула победоносно, заметив, как в темном вонючем углу что‑то тускло блеснуло.

Подарок Ярого!

Продолжая путаться в ногах и мыслях, бросилась к артефакту, а подобрав его, трепетно прижала к груди. Наверное, и расцеловала бы, но тут вспомнила, где он все это время валялся, и решила, что пора выбираться.

Из кармана, из шалаша и Средиземья.

Извините, девочки‑феи, но мне как‑то больше нравится в Треалесе.

Выбравшись и отбежав подальше от дурно пахнущей тряпки, жадно глотнула ртом относительно свежий воздух. Спрятала клубок в сумку, снова зачем‑то пошатнулась (должно быть, тело с душой после долгой разлуки никак не подружатся) и на нетвердых ногах отправилась к деликатесу великана.

– Даниэла, ну все, отдохнула и хватит. Если не хочешь стать ужином, приходи в себя и уберемся отсюда. И не говори мне, что источник оказался бракованный. Если уж он мое тело сумел перетянуть в этот мир, то запихнуть в твои формы твою же тухлую душонку, уверена, ему раз плюнуть. Ик…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Неожиданно икнув, прижала руки ко рту. Поморгала часто‑часто, головой тряхнула и снова удивленно икнула, когда прямо на моих глазах гора с овощами и мясом вдруг увеличилась в количестве. Теперь передо мной маячило две голых Даниэлы, и какую из них вытаскивать из этой антисанитарии, я не представляла.

– Даниэ‑э‑ла, – позвала неуверенно, уже ни на что особо не надеясь, а в следующую секунду услышала голос.

Но не Фантальм и не великана.

Голос доносился снаружи, и я, заинтересованная всем происходящим, но совсем не напуганная (не перестаю себе удивляться), побежала, то и дело спотыкаясь, к выходу.

– В наши земли проник чужак. Ты кого‑нибудь видел? – допрашивала великана… накаи.

Со стороны они смотрелись как слон и моська: огромный сутулый детина и мелкая по сравнению с ним крылатая девица. Хотя если поставить ее рядом со мной, моськой стану я. По человеческим меркам Дикая была ростом с высокого мужика, да вот хотя бы моего бывшего мужа‑короля, такая же широкая в плечах и весьма мускулистая. Этакая амазонка местного разлива.

Позади нее стояло еще двое – представители сильного пола с чешуей вместо кожи. Сразу видно, воины. По крайней мере выправка у накаи была отменная и выражение лиц бесстрастное, присущее солдатам.

В ответ на вопрос амазонки великан промычал что‑то совершенно неразборчивое.

– Гхар, не ври мне, – продолжая пытливо на него смотреть, сказала крылатая и даже шаг ему навстречу сделала, отчего гигант уменьшился в размерах, ну то есть сгорбился еще сильнее.

Боится он ее – это невооруженным глазом видно. И мне, по идее, тоже надо бояться, а вот что‑то совсем не страшно.

– След чужака привел нас к тебе. Если ты убил его, наказывать не стану. Но если оставил в живых и спрятал… Поверь, Гхар, такая игрушка может быть очень опасна.

И это я‑то могу быть опасна? Да чья бы корова мычала! Вы себя в зеркале вообще видели?

У одних клыки да когти, у другого палец весит больше, чем я после новогоднего застолья. И это вы тут, господа накаи, с копьями и мечами, а у меня из личных вещей только сумка с яблоком, парой перстеньков да артефактом!

Да и вообще, так вы гостей встречаете? Одну в котел к тыквам, другую убить готовы, вместо того чтобы приютить, обогреть, накормить. Только не моей тезкой – ее есть, сразу говорю, не стану. И вам не советую. Вкус у Фантальм явно будет специфический. Так сказать, на любителя.

И что вы на меня так смотрите, будто я говорю на ломаном французском? Я, вообще‑то, местный язык хорошо знаю, уже почти месяц на нем изъясняюсь и…

А ведь они и правда смотрят. А я, кажется, не в мыслях возмущаюсь, а вслух им нотации читаю. Еще и руками размахиваю, как какая‑нибудь итальянка, вместо того чтобы молчать в тряпочку и где‑нибудь прятаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но я не пряталась и даже не поняла, как оказалась возле Диких. Вот еще секунду назад в шалаше стояла, а теперь тут под звездами права качаю.

– А впрочем, не буду вам мешать. Вы ведь с Гхером общались. Продолжайте, продолжайте… Я неголодная и обогревать меня не надо, так что до свиданья.

Я успела развернуться и даже шагнула по направлению к деревьям. Деревья и стали последним, что увидела, прежде чем почувствовала прикосновение когтей к шее (жуткое, леденящее душу) и различила едва уловимое шипение.

А потом на меня обрушилось беспросветно черное небо Средиземья.

Глава 2 Редфрит

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Неимоверным усилием воли Редфрит заставил себя выйти к придворным. Улыбнулся широко, беззаботно и призвал гостей веселиться, пить, танцевать, сколько им будет угодно. Хоть всю ночь напролет, хоть до самого рассвета.

– Наслаждайтесь вечером! – пожелал своим подданным с улыбкой на устах, втайне мечтая кого‑нибудь растерзать.