Воин великой тьмы (Книга Арьяты и Трогвара) - Ник Перумов

Дворец стоял на холме, господствуя над городом; Арьята знала, что в подземельях, уходящих многими ярусами вглубь, есть и источники, и потайные ходы далеко за пределы внешнего кольца стен города. При известном старании она бы даже взялась отыскать эти входы — отец показывал их ей незадолго до смуты.

«Однако чего же я, в сущности, хочу? — не переставала задавать себе один и тот же вопрос принцесса. — Просто убить эту Владычицу, а там — будь что будет? Нет, так не пойдет, я не хочу умирать!»

Это чувство оказалось для нее неожиданно новым. Когда Арьята шла к цитадели Черного Ордена, ей было все равно, что станет с нею после того, как мать и другие будут отомщены; сейчас же одна только мысль об ужасном слепом Ничто пугала ее до судорог. Мало ли что болтают об этом посмертии… Может, его и нет. Ты просто погаснешь, как задутая свеча, не оставив даже рассеивающегося дымка… От этих мыслей Арьяте становилось дурно, она поспешно гнала их прочь, однако они упорно возвращались снова и снова…

Принцесса и Эммель-Зораг преспокойно въехали в Дайре, выбрали гостиницу получше, и старый сэйрав тотчас отправился по своим былым знакомым вызнавать новости.

Вернулся он лишь под вечер, когда Арьята уже совсем извелась от ожидания, и принесенные им вести оказались недобрыми. Старого короля почти не вспоминали; новая Владычица всецело пленила сердца бывших подданных принцессы. Они только и знали, что восторгались ее добродетелями; старый сэйрав не видел и малейших намеков на возможность мятежа.

— Тогда я просто зарублю ее, — медленно произнесла Арьята.

— И тогда вашему высочеству придется бежать из Халлана, потому что на вас тотчас же ополчится и стар и млад, — вздохнул Эммель-Зораг. — И почему ваше высочество так упорно не хочет послушать своего старого слугу и обратиться к какой-нибудь волшебнице для разыскания пропавших? Ведь койары, даже если его высочество принц Трогвар и попал к ним в руки, могли не дотащить его до своей цитадели!..

Однако Арьята лишь отмахивалась. Она уже смирилась со смертью самого младшего братика; более того, эта смерть, виновником которой она продолжала считать новую Владычицу, еще ярче раздувала ненависть к этой выскочке и превращала месть из просто кровожадного желания в дело справедливого возмездия.

Точно тигрица, лишившаяся детенышей и кружащая по ночным джунглям, с каждым пройденным шагом подбираясь все ближе и ближе к убежищу довольного удачей и не подозревающего об опасности охотника, Арьята день за днем бродила по городу, высматривая, подслушивая и примеряясь. По совету Царицы Маб она и впрямь обзавелась стальным гномьим мечом, а Эммель-Зораг подыскал ей стоящего учителя фехтования, не отличавшегося изысканностью манер, зато замечательно умевшего объяснять и показать самые смертоносные приемы так, что принцесса схватывала их буквально на лету. Сам же старый сэйрав не переставал вести долгие беседы среди разномастного общества столичной знати, настойчиво отыскивая недовольных.

Никакого определенного плана Арьята по-прежнему не имела. Владычица не таилась, не окружала себя многочисленной стражей, хотя у входов во дворец, конечно, стоял положенный караул. Новая Хозяйка Халлана ввела в обычай Большие Приемы, на которых без всякого приглашения мог присутствовать любой человек благородного происхождения; Арьята не сомневалась, что пробраться во дворец и встретиться с Владычицей не составит особого труда. Но что будет дальше?

Эммель-Зораг был настроен весьма скептически:

— Даже если ваше высочество сразит самозванку, то нелегко будет доказать неоспоримые права на трон вашего высочества…

— Что ты несешь! — вспылила выведенная из себя Арьята. — А королевский знак?! — Ее рука коснулась талии.

— Несомненно, несомненно, но если бы за вашим высочеством стояла по меньшей мере одна тысяча панцирной конницы, готовой к немедленному бою, не думаю, чтобы хоть кто-то из баронов вздумал бы перечить. Однако, если этой новой Владычицы не станет, очень многие бароны и владетели решат, что лучше не подчиняться вообще никому; тогда, боюсь, Халланское королевство окажется ввергнутым в пучину междуусобиц. А кроме того, Владычица успела набрать за последние три месяца внушительный полк новой гвардии; она почти не использует их для охраны своей собственной персоны, зато школят их на славу, скоро это будет лучший пеший полк во всем Западном Хьёрварде… исключая хирд горных гномов, разумеется.

Арьята слушала и могла лишь кусать в отчаянии губу. Мало-помалу она начинала понимать, что задуманное — вернуть себе трон — невыполнимо; оставалось только одно — не дать этой выскочке купаться в роскоши, накопленной упорным трудом ее, Арьяты, предков — королей и королев…

И тут, как нарочно, Эммель-Зораг принес вести об Аторе.

Старый сэйрав обладал хорошей памятью на лица; как-то раз он, описывая встреченных им на очередном Большом Приеме во дворце, упомянул и этого, как он сказал, молодого воина с двумя мечами Эммель-Зораг был точен в характеристиках, и принцесса вскоре убедилась, что невиданно высоко вознесенный для своих юных лет кавалер и есть тот самый Атор, с которым они вдвоем ползли к койарской крепости…

Маб была права. Бывший воин Черного Ордена и впрямь связал свою жизнь с новой Владычицей Халлана; если он в ее охране, пробиться и покончить с выскочкой будет не так легко…

Сперва Арьята выслушала Эммель-Зорага довольно-таки равнодушно: Атор или не Атор, какая ей разница?

— А вознесен он был, ваше высочество, как сказывают, за небывалый подвиг — в одиночку, почти что голыми руками разгромил тот самый Орден Койаров!

Принцесса желчно усмехнулась. Атор не терял времени даром; этот подлец попросту взял да и приписал себе все сделанное ею, Арьятой, — да и, наверное, Дор-Вейтарном!

И этого принцесса уже не могла снести. Как ни уговаривал, как ни умолял ее испуганный Эммель-Зораг, Арьята осталась непреклонна.

— В бесстыжие глаза его хочу плюнуть! — заявила она в ответ на все доводы старика.

Делать нечего, желание ее высочества — закон, и старый сэйрав скрепя сердце повел принцессу на очередной Большой Прием.

Сжав зубы, изо всех сил стараясь придать лицу веселое и беззаботное выражение, принцесса вступила под отобранный врагами отчий кров. В те мгновения, что они шли до боли знакомыми с самого раннего детства залами и переходами, она готова была убивать всякого, кто попадется ей на дороге… И еще она с горечью замечала, что во дворце полностью сменилась обстановка: мебель, лепнина, мозаика на стенах, оконные витражи — все было новым, и оставалось только гадать, каким образом эта выскочка сумела так перестроить дворец за какие-нибудь два-три месяца. Лишь полным напряжением воли Арьята держала свое отчаяние в узде — нестерпимо хотелось то ли разрыдаться, то ли с диким криком начать колотить эти драгоценные вазоны с заморскими цветами и обдирать шпалеры со стен…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});