80000 километров под водой - Жюль Верн

— Конечно, о лове жемчуга! — сказал канадец. — Прежде чем отправляться в путь, надо знать дорогу.

— Ну-с, садитесь, друзья мои, и я расскажу вам о жемчужном промысле все, что сам узнал из книги Сирра.

Нед и Консель сели на диван рядом со мной.

Канадец предложил мне вопрос:

— Господин профессор, что такое жемчужина?

— Для поэта, друг мой Нед, жемчужина — это слеза моря, — начал я, — для восточных народов — это отвердевшая роса; для дам — это драгоценный овальный камень с матовым блеском, который можно носить как украшение на пальцах, на шее или в ушах; для химика — это соединение фосфорнокислых солей с углекислым кальцием; наконец, для натуралиста — это просто болезненный нарост у некоторых двустворчатых ракушек…

— Принадлежащих к типу моллюсков, классу пластинчатожаберных, — подхватил Консель.

— Совершенно верно, мой ученый друг. Все те моллюски, которые выделяют перламутр, то есть голубое, голубоватое, фиолетовое или белое вещество, устилающее внутреннюю поверхность створок их раковин — все они могут производить жемчуг.

— И съедобные ракушки также? — спросил канадец.

— Да, и съедобные ракушки некоторых водоемов Шотландии, Уэльса, Ирландии, Саксонии, Богемии и Франции.

— Так, — сказал канадец, — примем это к сведению. Пригодится когда-нибудь!

— Но главным поставщиком жемчуга является раковина-жемчужница. Жемчуг — не что иное, как перламутровый нарост, принявший сферическую форму. Жемчужина либо прилипает к створкам раковины, либо гнездится в складках тела моллюска. Независимо от того, где образовалась жемчужина — на створках или на теле моллюска, — она всегда имеет ядро, вокруг которого тонкими концентрическими слоями из года в год нарастают перламутровые отложения. Ядром может служить мертвое яичко или просто случайно попавшая под створки песчинка.

— Может ли быть несколько жемчужин в одной раковине? — спросил Консель.

— Это бывает. Некоторые раковины растят целые жемчужные ожерелья. Бывают раковины, которые содержат, — правда, я мало в это верю, — не меньше ста пятидесяти акул.

— Сто пятьдесят акул! — вскричал Нед Ленд.

— Разве я сказал акул? — смущенно спросил я. — Я хотел сказать — жемчужин. Акулы — это бессмыслица.

— Конечно, — сказал Консель. — Но не скажет ли хозяин, каким образом извлекают жемчужины из раковин?

— Есть различные способы. Иногда, когда жемчужина прилипает к створкам, ее просто извлекают щипчиками. Но чаще всего собранные раковины раскладывают на цыновках тут же на берегу; через десять дней, когда моллюски начинают разлагаться, их ссыпают в обширные бассейны с морской водой, а затем вскрывают створки раковин и моют их. Тут начинается работа сортировщиков: собрав сначала жемчужины, прилипшие к створкам, они отделяют от раковин перламутровые пластинки, поступающие в отдельную продажу, и, наконец, подвергают кипячению части тела моллюсков до полного растворения и отцеживают из жидкости все, вплоть до мельчайших жемчужин.

— Ценность жемчуга зависит только от его величины? — спросил Консель.

— Нет, не только от величины, — ответил я, — но и от формы, «воды», то есть цвета, блеска тех переливов света, которые делают жемчуг таким приятным для глаз. Самые крупные жемчужины образуются в складках тела моллюска. Они белого цвета, большей частью непрозрачны, но иногда опалово-прозрачны. Они бывают преимущественно сферическими или грушевидными по форме. Сферические жемчужины идут на браслеты, грушевидные — на серьги и подвески. Те и другие продаются поштучно. Жемчуга, прилипшие к створкам, имеют менее правильную форму и потому ценятся дешевле, чем первые, и продаются на вес. Наконец, третий сорт — это мелкие жемчужины. Они продаются мерками и служат главным образом для различных вышивок, особенно церковных облачений.

— Очевидно, сортировка жемчугов — это длительная и довольно трудная работа? — спросил канадец.

— Нет, мой друг, это очень несложное дело. Эта работа выполняется при помощи одиннадцати сит или решет. Жемчуга, не просеявшиеся через решета с количеством дыр от двадцати до восьмидесяти относятся к первому сорту; не просеявшиеся сквозь отверстия решет с количеством дыр от ста до восьмисот — это второй сорт; наконец, жемчуг, для которого нужно решето с восемьюстами — тысячью дыр, относится к третьему сорту.

— Это остроумно, — сказал Консель. — Я вижу, что работа сортировщиков механизирована… Не может ли сказать хозяин, какой доход приносит эксплоатация жемчужных промыслов?

— Если верить сведениям, сообщаемым Сирром, — ответил я, — то цейлонские жемчужные отмели сдаются на откуп за годовую плату в три миллиона акул.

— Франков! — поправил меня Консель.

— Конечно, франков! Три миллиона франков, — повторил я. — Но мне кажется, что теперь эти отмели не дают уже такого дохода, как раньше. То же самое с американскими отмелями. При Карле V они давали ежегодно жемчугов на четыре миллиона франков, а теперь эта добыча снизилась на две трети. В целом все жемчужные прииски мира дают в год жемчуга примерно на девять миллионов франков.

— Но я слышал, что есть отдельные жемчужины, которые продаются за огромные суммы, — сказал Консель.

— Да, мой друг. История говорит, что Юлий Цезарь подарил Сервилии жемчужину стоимостью в сто двадцать тысяч франков на наши деньги.

— А я слышал, — сказал канадец, — что какая-то древняя дама растворяла жемчуг в уксусе и пила его.

— Это Клеопатра! — воскликнул Консель.

— Должно быть, это было невкусно! — заметил Нед Ленд.

— Это было отвратительно, Нед, — ответил Консель, — но подумайте, что такой стаканчик уксуса стоил полтораста тысяч франков.

— Жалко, что эта дама не была моей женой, — сказал канадец, поглядывая на свои увесистые кулаки.

— Нед Ленд — супруг Клеопатры! — расхохотался Консель.

— Я собирался жениться, Консель, — невозмутимо ответил канадец, — и не моя вина, если дело не выгорело. Я даже купил жемчужное ожерелье Кэт Тендер, своей невесте, но она почему-то вышла замуж за другого. Но это ожерелье стоило мне всего полтора доллара, хотя — поверьте мне на слово, господин профессор, — ни один из камней этого ожерелья не прошел бы через отверстия даже двадцатидырного сита.

— Милый мой Нед! — рассмеялся я. — Это было ожерелье из искусственного жемчуга — обыкновенных стеклянных шариков, наполненных жемчужной эссенцией.

— Все-таки, — возразил канадец, — эта эссенция должна стоит недешево.

— Она ничего не стоит. Это чешуя мелкой рыбешки — уклейки, растворенная в азотной кислоте. Эссенция эта стоит сущие пустяки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});