Измени (мне) меня (СИ) - Кароль

время, глядя на большом экране в огромной детской подборки самых необычных сооружений или изобретений мира. Если сперва я согласилась из смеси вежливости и желания проверить себя в качестве тьюьора*, то к концу второй подборки уже приглушённо ахала или смеялась, искренне удивлялась или возмущалась очередным бредовым изобретением. Арина Николаевна, что из принципа пришла к нам, неодобрительно прицокивала, услышав очередной мой возглас, но молчала, видя, каким гораздо более раскованным становится внук, если его не душить постоянным надзором и гиперопекой.

Тьютор*- сопровождающий.

39. Милана. Будни в доме

— Молодец, дай пять! — преувеличенно радостно подняла я кверху ладонь. Кирилл " отбил пять", вскочив из-за стола. Сегодня я, наконец-то, добилась своего — он ел сам. Несколько дней подряд, используя разные методики, наблюдая за Ариной Николаевной, когда та была с внуком, и, чего уж там говорить, подмечая недостатки ее отношения к ребенку, как бы смешно это ни звучало. Но действительно — то, что покоробило меня в первый момент, оказалось правдой. Она " душила" мальчика своей заботой. Естественно, любой расслабится, когда за него стараются что-то сделать. А тут ещё с таким рвением, старанием. Я понимала, что бабушка делает это не со зла, и даже не специально- по инерции. Когда Кирилл был маленьким, она заботилась о нем вместо родной мамы, а дальше все стало привычкой, четко сложившимся распорядком.

Мне предстояла сложная задача, но азарт захлестнул. Да ещё казалось, что таким образом я смогу оплатить Арсению, помочь. Заглушая в себе возражения о том, что я не имею права даже близко подходить к чужому ребенку со своими правилами, пыталась помочь. Потому что видела- я это могу, ребенок ко мне тянется. Но, самое главное, есть результат.

— Давай мультики посмотрим? — предложил мне мальчик, направившись в гостиную.

— А давай погуляем у дома? Погода такая чудесная сегодня, я как раз хотела собрать гербарий. — преувеличенно задумчиво посмотрела я в окно.

— Гербарий? А что это? — Кирилл, остановившись, с интересом ожидал ответа.

— Кирилл! Кирилл, ты где? — недовольный голос Арины Николаевны прервал наше общение. А спустя мгновение и она сама появилась в дверях гостиной. Смерив меня презрительным взглядом, она повернулась к внуку:

— Кирилл, у тебя занятия, а ты шатается не понятно где! Пойдем! — она ловко ухватила мальчика под руку, буквально отбуксировывая за собой.

Оставшись в одиночестве, я криво усмехнулась- помогла. Все, что бы я ни делала, воспринималось Ариной Николаевной в штыки. Может, чувствовала, что теряет влияние. Может, вообще не желала воспринимать в судьбе и жизни " своих мальчиков" иной женщины- не знаю. Но общение у нас не сложилось изначально.

Я удивлялась самой себе- для меня это оказалось вызовом. Не поводом для расстройства, слез как раньше, а просто задачей со звёздочкой. Отчего-то была уверена, что приложи я больше усилий- и смогу с лёгкостью войти в тот немногочисленный круг людей, на которых распространялась любовь Арины Николаевны. Вот только… Вот только нужно ли мне это? Если я не собираюсь оставаться с ними, в этом доме? Каждый день червячок сомнений глодал, напоминая, что я могла бы довериться Арсению, ответить на его чувства- вдруг они реальны? Но прагматизм и здравый смысл в один голос перекрикивали тихую надежду — да не бывает такого! Возможно, он просто увлечён, либо, что гораздо хуже, преследует какие-то свои цели. В любом случае, мне уже давно пора уходить из этого дома. Как говорится, " ещё вчера". Но каждый день я находила предлог, чтобы задержаться ещё ненадолго — было так прекрасно ощущать себя нужной, любимой. Хоть я сразу запретила Арсению любые ночные визиты к себе, но даже днём он окутывал меня таким вниманием и взглядами, что к вечеру было довольно сложно сдержаться самой. Хотелось прийти к дверям его спальни и…

С Владом все решалось довольно неплохо. Мы посетили нескольких известных в профессиональной сфере врачей, которые, в свою очередь, дали заключения о моей полной вменяемости. Была даже назначена экспертиза, которой я и ждала, и побаивалась одновременно. А ещё Арсений смог достать вещество, что Влад подмешивал мне в пищу и питье. И сейчас активно занимался выяснением, " что, кто и зачем".

Единственное, что мучило и глодало- ощущение того, что я здесь — лишняя. Точно наглый большой кукушонок в чужом теплом гнезде. Прибился, и начинает наглеть, лезть везде, не желая вспоминать даже о малейших правилах приличия. А ещё изводило понимание — все это временно. Точно сейчас я вырвалась в долгожданный отпуск от мучительной реальности. Но все это- неправильно, не так, как должно быть. Замужняя женщина спит с малознакомым, совсем чужим мужчиной, живёт в его доме, лезет к его ребенку… Прямо злая мачеха из сказок вырисовывалась какая-то. Да и в-целом, я должна остановить себя. Уйти, пока ещё не поздно. Жить своей жизнью. Я не знаю, верила ли я в глубине души в искренность Арсения, но его упорство и желание того, чтобы я жила по его правилам, его видению будущего, вызывало отторжение. Хватит. Я уже сломала свою жизнь, своими руками преподнеся ее на блюдечке другим людям, чтобы они решали за меня….

****

— Просыпайся, соня. — насмешливый голос вырвал из сновидений. Улыбнувшись, открыла глаза- Арсений у моей кровати стал уже традицией. Точно решил, что на утро вечерний запрет посещений не распространяется.

Окинув его ласковым взглядом, я смутилась- так внезапно, так органично он вписался в мои будни. Он и его семья, включая и Арину Николаевну, что теперь все больше просто присматривалась ко мне.

— Сегодня — твой первый рабочий день. — напомнил Арсений, проводя пальцами вдоль ключиц. Я отстранилась, понимая его хитрость. Заболтать, пока его руки творят…. Творят то, о чем в последнее время стали все мои сны.

Склонившись ко мне, Арсений обдал ароматом свежести с ноткой моря. Какая аллегория. Он действительно стал в моем затхлом и унылом существовании глотком свежего воздуха.

— Ты такая красивая… — с придыханием произнес, а затем его губы опустились на мои. Позволив себе ответить, я обхватила его шею руками, приближая к себе. Я жаждала его, желала с безумной силой. Постанывая от удовольствия, вернула поцелуй, едва замечая, как меня быстро и умело раздевают. А когда заметила и попыталась вяло протестовать- Арсений уже прижимал меня к себе, лихорадочно избавляясь уже от своей одежды.

— Нет. — увернувшись от очередного поцелуя, уперлась ладонью в его разгоряченную грудь — Нет! — уже громче сказала, больше самой себе, чтобы услышать сквозь оглушительный шум в ушах. Кровь пульсировала по телу, разнося