Экзорцист. Печать Контракта - Джулия Тард

Скажи, то, что случилось, когда ты был с Орин это…

– Не вашего ума дело. Я не обязан отчитываться в том, что не касается нашего контракта.

– Я всего лишь хотела, предложите тебе помощь.

– Ненужно. Что бы со мной не случилось, в вашей помощи я не нуждаюсь.

– Вот значит как… – раздраженно прошипела, потянувшись к голенищу.

– Что вы делаете? С ума сошли, вытворять подобное?! – дернулся к ней, пытаясь забрать нож, но кровь уже потекла по рассеченной ладони.

– Нет! – сделала шаг назад, не позволяя ему приблизиться. – Я не нуждаюсь в твоей помощи, так что не прикасайся ко мне!

– В какую игру вы решили сыграть со мной? – зло зарычал Михаэль, наблюдая за этой неуправляемой, своенравной девчонкой. – Одной руки вы уже лишились, хотите ещё и без второй остаться?

– Как это способно повлиять на наш контракт?

– Никак, – холодно ответил, не сводя с неё сосредоточенного взгляда.

– Вот и хорошо, – снова провела лезвием по кровоточащей ладони. – Неприятное чувство, правда? Неприятно, когда тебе показывают, что ничего не нужно? Что в тебе не нуждаются, – саркастично хмыкнула Мария. – Я больше никогда не буду волноваться о тебе. Никогда не буду предлагать свою помощь, если ты поклянёшься мне в том же, Михаэль.

Смотря на неё ничего не выражающим взглядом, он сделал шаг навстречу, заставляя Марию запрокинуть голову.

Близко.

Горячо.

Волнующе…

Как же ей хотелось отступить. Закрыть глаза. Отвести взгляд. Убежать!

Вот только поступи она так, и её поступок не будет стоить ровным счётом НИ-ЧЕ-ГО!

– Не могу… – спокойно проговорил Михаэль, осторожно обхватывая её запястье.

Смотря на окровавленную ладонь, он будто загипнотизированный прикоснулся к ней губами, скользя языком по пылающему порезу.

Задыхаясь от смущения, Мария едва ли могла устоять на подкашивающихся ногах. Сердце забилось с такой немыслимой силой, словно в любую секунду могло пробить рёбра, пытаясь вырваться из её удушливого тела!

От неторопливого скольжения его языка внутри всё сжалось, завязываясь в тугой, крепкий узел, а голова предательски пошла кругом, превращая окружающий лес в растёкшуюся по холсту краску…

Хватая воздух зажатой в тиски грудью, Мария не знала, ни что делать, ни как поступить.

Она просила у него ответа, а получив его, растерялась, не зная, что же с ним теперь делать!

Мария не могла понять, что именно испытывает в этот момент. Казалось, будто они начинают растворяться друг в друге. Это было невероятно пугающее, тревожное чувство, словно она понемногу начала терять свою свободу…

Вкус её крови огненным клеймом выжигал у Михаэля абсолютно все мысли, вызывая странные ощущения.

Горячо, сладко, вожделенно…

В какое-то мгновение окружающий мир сузился до одной крохотной точки, в которой не было никого кроме них. Время, пространство всё вдруг исчезло, превращаясь в одни сплошные, оголённые ощущения.

В то, что он ещё никогда и ни с кем в своей жизни не испытывал.

Подняв на взволнованную Марию потёмневший, затуманенный взгляд, Михаэлю понадобилась пара секунд, что бы выйти из транса.

– Уже поздно. Идите спать, – выпустил её руку, без каких-либо объяснений скрываясь в чаще.

Стараясь уйти как можно дальше, чтобы не чувствовать её присутствия. Не чувствовать ни её вкуса, ни запаха. Ни биения сердца, ни дыхания, которые после случившегося стал ощущать ещё острее прежнего.

Казалось, их связь стала глубже, сильнее, необузданней! Казалось, что не только он, но уже и она чувствует всё, что с ним происходит.

Слышит его мысли! Чувствует его тело! Ощущает желания…

«Да что со мной такое?! – ударил Михаэль кулаком по дереву, пробивая толстый ствол. – Что же со мной такое?…»

Перед глазами всё поплыло. В голове помутилось…

Плохо… Совсем плохо!

Ослабшему, раненому телу требовалось восстановить силы, и после постоянных приливов он прекрасно понимал, каким именно образом ему этого хочется....

* * *

– Орин? – испугалась сонная Мария, видя перед собой раздраженную женщину. – В чём дело? Что-то случилось?

– Нет, ну какая же ты всё-таки ду…!

Как же хотелось обозвать эту глупую, пустоголовую девчонку! Треснуть её посильнее, что бы мозги на место встали! Но прекрасно понимая, что Мария всё равно, что спесивая кобыла, Орин сдержалась.

– В любом случае ты сама во всём виновата, – поставив на землю корзину с бутылочками и мазями, она взяла её за руку, разматывая окровавленную повязку. – Поступаешь, как глупый, безответственный ребёнок, совершенно не думая о том, кто постоянно приходит к тебе на помощь! – размазала что-то зелёное по её окровавленной ладони. – То, что демоны испытывают слабость перед кровью своего контрактора, вполне естественно. С её помощью они куда быстрей восстанавливают силы. Но Михаэль не хотел к этому прибегать. И уже давно отказывался её пить, используя другие способы.

– Он мне никогда об этом не рассказывал.

– И не удивительно. Уверена ничего кроме презрения ты бы к его слабости не испытала. К тому же раньше у него в твоей крови не было необходимости.

– Раньше? – сосредоточенно посмотрела Орин, стараясь получить хотя бы один внятный ответ. – Объясни мне, что с ним происходит? Я вижу, что с Михаэлем что-то не так. Чувствую это. Но он мне ничего не рассказывает. Ничего не объясняет.

– Это не моя тайна, а потому не мне её раскрывать, – слово в слово повторила Орин слова её фамильяра. – Михаэль сам обо всём тебе расскажет, если посчитает необходимым. Поэтому не торопи события. Если ты чего-то не знаешь, значит, время для этого ещё не настало. Будь уверена.

– Скажи. Неужели ты на самом деле видишь всё на свете?

– Я вижу только то, что мне позволено. Этого среди прочего нет, видимо, его молчание является одним из тех звеньев, что решают дальнейший ход вашей с ним судьбы. А я не могу озвучить то, что может, но не должно быть изменено.

– Но почему? – разработала Мария порезанную руку.

– Потому что ваша с Михаэлем судьба, так же как и ваша жизнь уже давным-давно высечена на камне веков. Вы должны были встретиться, чтобы каждый из вас мог выполнить своё предназначение, но в чём его смысл и суть – скрыто ото всех, кроме Господа. Он никогда не раскрывает эту тайну, для того чтобы, слушая голос своего сердца, человек обрёл самого себя. Как птица, что, приняв участь стать жертвой, дарит жизнь своему убийце. Как вышедшая из берегов река, уничтожая всё на своём пути, позволяет земле отдохнуть, наполняясь новыми силами. Он хочет, чтобы человек шел вперёд, осознав и приняв то, зачем пришел в этот мир, не пытаясь от этого скрыться. Господь истинно любит тех, кто вопреки страху, вопреки боли и страданиям, дошел до самого конца. Ваша