Нулевой контракт - Дмитрий Львович Казаков

касательной зацепила бронежилет, ребра под ним хрустнули, но выдержали.

— Достаточно, — прошептал я. — Уходи.

Вася столкнул меня все в ту же канаву, и пополз дальше без груза, стремительно и ловко. Если в ближайшую пару минут в него не попадут, то он окажется в безопасности меж песчаных кочек.

Я же собственным штук-ножом проткнул штанину на бедре и сделал в нем дырку. Надо изобразить, что мне прострелили ногу, и я истек кровью из бедренной артерии, и для этого улечься мордой вниз так, чтобы пах оказался как раз на кровавой лужице… эх, невелика она для такой раны, но можно списать на то, что песок впитывает.

Руки безвольно разбросать и прикинуться даже не ветошью, а дохлым воробушком.

Конечно есть вероятность, что за мной никто не полезет, но учитывая темперамент Джавала — не очень большая, этот тип на месте не усидит, зуб даю.

— Один ушел! — донесся полный досады голос Энрике, и я порадовался за Васю.

— Второй был Серов, клянусь подмышками Вишну, — откликнулся потомок кшатриев. — Комотделения, разрешите… — и он забормотал в сторону, так что я перестал различать слова, уловил только «священная плоть».

— Только быстро. Усекли? — сказал наконец Цзянь, и сердце мое замерло.

Шорох послышался не с той стороны, откуда доносились голоса, а сильно правее, с севера. На меня посыпался песок и чужой ствол болезненно ткнулся в шею, на что я никак не отреагировал.

— Дохлый? — спросил Энрике.

— Проверим, — сказал Джавал, и чья-то рука взяла меня за запястье. — Нет, живой. Великолепно. Переворачивай его.

Меня перекатили на спину, сдернули автомат и принялись обыскивать.

Когда меня резали, я подумал, не спрятать ли хорошенько штык-нож, чтобы потом им воспользоваться. Но потом вспомнил, что имею дело с профессионалами, что найдут, и тогда подозрений не избежать.

И точно, эти двое заглянули во все места, где я мог скрыть что-то опасное, разве что задний проход не стали проверять.

— Священная плоть — это живая плоть, и жизнь ее теперь наша, — бормотал Энрике, и в голосе его звучала алчность.

А затем меня пнули в пах, не сказать, что со всей дури, но ощутимо, и если бы я не был готов, то выдал бы себя вскриком. А так лишь пережил краткое ощущение падения, по внутренностям пробежал холодок, да наверняка дрогнули пальцы, но на них вряд ли кто смотрел.

— Забираем его, — велел Джавал. — Режущий будет доволен.

Это еще кто?

Меня схватили под мышки и потащили сначала вверх, затем по горизонтальной поверхности. Я свесил голову до боли в шее, чтобы она болталась, как у тяжелораненого, и позволил ногам волочиться по песку, хотя инстинкт буквально выл, что нужно подтащить нижние конечности, опереться на них.

Я видел уходящую вдаль пустыню, черную громаду башни, полыхающие за ней кубы — все перевернутым.

Потом справа и слева оказались каменные стены, мы очутились в изогнутом проходе — точно такой же был и в том хранилище, где мы обшаривали этажи в поисках Франсуа. Носки ботинок со скрежетом поехали по полу, и тут волочившие меня старички позволили себе отдохнуть, бросили меня.

От удара головой перед глазами вспыхнули звезды, шея треснула, как сломанная ветка, но я вновь удержался, остался лежать мертвым грузом.

— Вроде мелкий, а тяжелый, — сказал Энрике, шумно отдуваясь. — Жрал видать много. Дерьма в нем много.

— Это ты просто хилый, — отозвался Джавал. — Берем, потащили.

Эх, если бы «активная фаза» пришла сейчас, то я бы растерзал этих двоих быстрее, чем они успели бы наложить в штаны. А затем выскочил бы на остальных, засевших ярусом выше и не готовых к атаке снизу… да, меня бы завалили, но не сразу, пару человек я бы покоцал.

Но увы, когда зовешь болезнь, она не приходит, зато является, если совсем не нужна.

Меня выволокли в зал с воротами, началась лестница, омываемая сверху дневным светом, поползли вниз выщербленные ступени, все в пятнах и царапинах.

— Где вы там? — донесся недовольный голос Цзяня.

— Здесь, — отозвался Джавал.

Дышал он тяжело, и понятное дело — старички точно так же сидели без воды и еды, как и мы. Если бы не идеальная огневая позиция в башне, то у них не имелось бы особых шансов против нас.

Если бы не странные идеи в их башках, то эта ситуация вообще не возникла.

На этот раз меня швырнули так же неаккуратно, но я сумел подобраться и почти не ударился. Сквозь полуприкрытые веки увидел засыпанную обломками камня и песком круглую площадку, окружавшие ее неровные зубцы, сидевших под одним из них девчонок — руки связаны за спиной, лица испуганные, на щеках слезы.

Но все пятеро живы, и это хорошо.

— Вот и боец Серов, — Цзянь, судя по голосу, находился прямо за мной, очень близко. — Неси ремни. До ритуала…

Я несколько раз глубоко вздохнул, стараясь делать это незаметно — ну что же, на бешенство рассчитывать я не могу, его по заказу не вызовешь, и значит сейчас лучший момент, чтобы напасть.

Меня потянули за плечи, и я вскочил с разворота, ударил ребром ладони по шее нагнувшегося надо мной человека. Попал очень удачно, ощутил, как треснул хрящ, но в следующий момент понял, что это не Цзянь, что я вырубил не комотделения!

Используя инерцию, я левой врезал по морде Джавалу, но тот ухитрился дернуться, и я лишь зацепил его ухо.

— Ублюдок! — заорал кто-то.

Тяжелый пинок прилетел мне в бок и отбросил прямо на потомка кшатриев, плечом я заехал ему в центр груди, сбил с ног. Но вот развернуться для атаки уже не успел, на меня наскочили двое, чужой кулак заехал в висок, другой в ребра, но через бронежилет этот удар я почти не почувствовал.

Увидел лежащего бойца, изо рта которого шла кровь, оскаленную физиономию Цзяна… и тут меня отключили, я не понял кто и каким образом это сделал, просто вдруг стало темно.

* * *

— Иван… — позвал кто-то из мрака. — Ивааан!

Невероятная тяжесть давила на меня, душила и обхватывала горло, так что я не мог двигаться.

— Иван, — позвали снова, и на этот раз я определил, что голос женский.

Бабушка? Нет, моложе… Мила?

Но тут тяжесть не исчезла, она ушла внутрь, я ощутил себя мешком из кожи, в который напихали