Горький ветер свободы - Ольга Куно

Данте взял их в руку, бесцельно взвесил на ладони и протянул мне.

– Я же сказал – бери.

– Только, будь добр, не забудь про жалованье, – напомнила я. – Чтобы казначей не бегал за мной в конце месяца.

Данте нарочито тяжело вздохнул.

– Если он начнет за тобой бегать, скажи, что дон Эльванди уже расплатился натурой, – посоветовал он. – Заверяю тебя, это надолго выбьет казначея из колеи.

– Главное, чтобы он не начал присылать к тебе всех слуг за такой формой жалованья, – лукаво улыбнулась я, стоя уже у двери. – Ну, если захочет оставить казну нетронутой.

– В этом случае он рискует быстро остаться без работы, – заметил Данте, оглядывая кабинет последним беглым взглядом.

Убедившись, что ничего не забыл, он тоже устремился к выходу.

Разобравшись с некоторыми накопившимися делами, я решила ненадолго выбраться на свежий воздух. По правде сказать, последние два дня я провела, не выходя из армона даже во двор, – настолько тягостное впечатление на меня произвела история с несправедливым обвинением. Казалось, стоит только высунуться наружу – и меня сразу же ждет очередная неприятность. Да и в целом настроение совершенно не располагало к прогулкам. А вот сейчас, немного поработав, что часто поднимало мне настроение, и понаблюдав не по-осеннему солнечную погоду за окном, я решила сделать перерыв и выехать – совсем недалеко – за пределы армона.

Буквально в десяти минутах верховой езды отсюда располагался парк, в чем-то уступавший нашему саду, а в чем-то существенно его превосходивший. Сначала, свернув с главной дороги на узенькую тропинку, можно было попасть в рощу, состоявшую в основном из диких сливовых деревьев, которые, как говорят, невероятно красиво цветут весной. За ними следовал миндаль, о котором говорили то же самое, а дальше – небольшой сад, уже не дикий, где встречались как цветочные клумбы, так и буйные заросли вечнозеленых растений, отлично чувствовавших себя в теплом южном климате.

Я приехала сюда сейчас, решив, что вряд ли так близко от армона мне может угрожать реальная опасность. В конце-то концов, невозможно бояться даже на несколько ярдов отойти от забора. Я собиралась погулять минут двадцать, а затем вернуться назад. Но планы пришлось несколько подкорректировать.

Как правило, здесь мне не встречалось много людей. Единственным островком жизни поблизости от парка являлся наш армон, но там был и свой, весьма красивый, сад. К тому же я имела привычку, спешившись и оставив лошадь во фруктовой роще, пробираться пешком через наиболее густые заросли. В глазах местных жителей такое предпочтение выглядело по меньшей мере странным. Но как было объяснить, что я просто скучаю по лесам – не рощам, а настоящим труднопроходимым лесам! – и пытаюсь хоть где-то отыскать места, близкие им по духу. Конечно, контраст в любом случае оставался разительным, но густые – по местным меркам – заросли хотя бы напоминали о том, какой (с моей точки зрения) должна быть настоящая природа.

Тем не менее я бы не обратила особого внимания на то, что в одном из таких наиболее диких уголков парка из-за деревьев раздаются голоса, если бы до моего слуха не донеслось имя «Эльванди». Инстинктивно замедлив шаг, я на цыпочках пошла на звук и замерла за пушистым кипарисом.

– Вы уверены в том, что он действительно приедет к мосту? – спросил незнакомый мужской баритон.

– Абсолютно. – А вот второй голос был мне знаком. – Он едет на встречу к Николя Видайо, а для этого необходимо перебраться через реку. Других мостов поблизости нет. Единственное, чего я не могу сказать, – это когда именно он там появится. Эльванди собирается сначала уладить в городе пару дел, а уж потом отправляться к Видайо. На это может уйти лишних часа три.

– Это не страшно, – произнес баритон. Судя по звуку, его обладатель с хрустом потянулся. – Я так долго этого ждал, что вполне могу подождать еще три-четыре часа, лишь бы потом все прошло, как надо. Отсюда вопрос: вы вполне уверены в том, что Эльванди поедет к этому Видайо?

– Уверен. Он не распространялся об этих своих планах, но мне удалось узнать о них через северянку.

– Сандру Эстоуни? – понимающе уточнил незнакомец.

Надо же, оказывается, мы все-таки знакомы, пусть и односторонне.

– Да. Она вообще оказалась весьма полезна. Благодаря ей мне удается получать ту информацию, которая в противном случае могла бы от меня ускользнуть. При этом мои расспросы не вызывают ни у кого подозрений.

– Что ж, я преклоняюсь перед вашей прозорливостью. Как вам удалось своевременно догадаться, что следует втереться к ней в доверие? Учитывая статус рабыни, такая догадка была, мягко говоря, нетривиальной.

– Я, как вы знаете, достаточно давно служу у Эльванди. Сумел хорошо его изучить за это время. – При этих словах у меня мурашки пробежали по коже. Вообще, чем дольше я слушала, тем меньше мне нравилось услышанное. – Я сразу понял, что северянка ему понравилась. Думаю, я даже понял это раньше, чем он сам. Поэтому уже там, в Арканзии, постарался потихоньку ее приручить. Помогал по мелочам, в то время как Эльванди, со свойственным ему снобизмом, изображал перед арканзийцами бесстрастного аристократа.

– Ну, там, где дело касается арканзийцев, снобизм – штука нелишняя, – неожиданно одобрил действия Данте баритон. – Впрочем, детали не так уж важны. Главное, что вам удалось завоевать доверие Эстоуни.

– Удалось, – подтвердил Ренцо, в то время как моя рука сама собой прижалась к горлу. – Я знал, что рано или поздно Эльванди приблизит ее к себе. Так и произошло.

– Стало быть, она – фаворитка Эльванди?

– Не фаворитка. Во всяком случае, не в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Но неважно. Факт остается фактом: она упомянула при мне, что Эльванди едет к своему товарищу, а дальше все сопоставить и выяснить, к кому именно, не составило труда. Собственно, все остальное – дело техники. Теперь я точно знаю, что он появится у моста. Думаю, осталось уже совсем недолго. Надеюсь, ваши люди его не упустят?

– Конечно же нет. – Похоже, незнакомца обидел такой вопрос. – Мои люди – профессионалы, и все сделают, как надо. Убийство с целью ограбления – что может быть проще?

– Но вы уверены, что после смерти Эльванди месторождение действительно перейдет в вашу собственность? – с нажимом спросил Ренцо.

Да. У Эльванди нет своей семьи. Братьев тоже нет, так что вопрос наследования решится далеко не сразу. А между тем корона не заинтересована в том, чтобы разработка месторождения надолго прекратилась. Я же незамедлительно обращусь лично к королю. Напомню ему, что мои владения граничат с территорией Эльванди, и представлю доказательства тому, что около ста лет назад земли, принадлежавшие моему роду, включали в себя и тот участок, на котором обнаружили залежи. Так что право на владение месторождением отдадут именно мне. Можно считать, что это вопрос решенный. Я уже подготовил все документы. Однако монарх монархом, а дело надо будет решать и на месте. Тут действуем согласно договоренности. Первое время вы на правах кастеляна станете фактическим хозяином армона и всех земель. Я сразу въезжаю сюда вместе со своими людьми, вы же отдаете своим подчиненным приказ принять эти изменения как должное.

– Я все помню, – отозвался Ренцо. – Надеюсь, вы тоже не забыли о своей части обязательств. Я хочу получить бумагу, подтверждающую мои права на десять процентов от приносимого месторождением дохода.

– Вы ее получите, – небрежно заверил незнакомец. – Как только я получу от Его Величества документ, подтверждающий мои права на землю. Скажите, – вот теперь в его голосе сквозил истинный интерес, – каковы ощущения, когда предаешь друга за крупную сумму? Нет, я ни в коем случае вас не осуждаю, с моей стороны это было бы странно. Однако мне просто любопытно.

– Радость, что не за маленькую, – огрызнулся Ренцо.

Повисло напряженное молчание. Видимо, кастелян не хотел вдаваться в мотивы своих поступков и перечисление собственных эмоций. Но незнакомый мне сосед Данте упорно ждал ответа. И в этой игре в молчанку победу одержал последний.

Он мне не друг, – все-таки пояснил Ренцо. – Он – мой работодатель, а это совершенно разные вещи. Я дворянин, мое происхождение ничем не хуже, чем у этого хлыща Эльванди. Я получил такое же образование, жил в тех же условиях, вращался в том же обществе – до поры до времени. Вот только Эльванди посчастливилось родиться единственным сыном, а мне – нет. Учитывая то, как работают права наследования в этой стране, лучше бы наши родители ограничивались одним ребенком… Так или иначе, наступил момент, когда Эльванди получил все, а я остался ни с чем. Он – обладатель армона, земель, приносящих немалый доход, а теперь еще и крупного месторождения. Я же вынужден работать и управлять чужой территорией, для того чтобы вести существование, хоть как-то напоминающее мои прежние условия жизни. И если бы это различие между нами являлось результатом трудов Эльванди и моей собственной лени или его таланта и моей бездарности, я бы не имел ничего против. Но нет! Этот сноб ничем не лучше меня, однако я вынужден бегать и прыгать вокруг него, решая все его проблемы. Ренцо туда, Ренцо сюда! С этим человеком я не хочу иметь дела – почему бы тебе самому его не принять? На этой девице я не хочу жениться – почему бы тебе не отвлечь ее внимание своими остротами? Нет, – подытожил он, – Эльванди мне не друг.