Тайная семья моего мужа - Амелия Борн

ты можешь просто… взять себя в руки. Остаться рядом, начать все заново… но не жить так, как сейчас…

- Я уйду, - повторил еще раз. - Но сначала хочу прогуляться с сыном.

Он стремительно прошел вглубь квартиры, распахнул дверь спальни Артема, без слов подхватил мальчишку на руки и пошел на выход…

Она, видимо, что-то поняла. Кинулась вслед, вцепилась в его руки, но он стряхнул ее с себя, как насекомое…

- Мы идем гулять, - повторил безапелляционно-угрожающе.

- Только со мной!

Она попыталась протиснуться следом в кабину лифта, но он был сильнее. Оказавшись на улице, подошел к машине, усадил Артема на переднее сиденье и завел двигатель…

Мальчишка плакал, но Терехов этого даже не замечал. Не обратил он внимания и на Агнию, которая догнала их и в отчаянии била кулаками по стеклам машины, требуя открыть дверь…

Он просто сорвался с места.

Он ехал платить по счетам.

* * *

Некоторое время спустя, в скромной, но уютной квартире, арендованной Лидией, раздался звонок…

И, словно застряв в бесконечном чувстве дежавю, она с ужасом слушала, как ей говорят…

- Ваш муж попал в аварию. С ним был мальчик…

Глава 56

И снова все - как в бесконечном дне сурка.

Снова звонок, снова больница, снова - пересечение трех судеб в одной точке.

И почему я только вообще сюда поехала? Могла ведь остаться в стороне, отмахнуться от Славы и его беды, как от прошедшего этапа жизни, как от призрака прошлого…

Но нет - не сумела. Он был отцом моих дочерей и, вероятно, где-то в глубине души обе все еще его любили, все еще нуждались и, возможно, надеялись на то, что он о них вспомнит. И в память обо всем, что было, в благодарность за то, что дал самое ценное - двух прекрасных детей - я просто… приехала.

И стала невольным свидетелем чужого, болезненного разговора.

* * *

Она ненавидела его.

Впервые он видел ненависть там, где прежде светились только любовь и безграничная преданность - в ее карих, теплых, цвета горячего шоколада, глазах.

Она ненавидела его. За то, что сделал. За то, что жаждал сделать ей больно.

И сделал. Но не только ей - себе самому тоже.

Он смотрел на слезы, текущие по ее лицу, на руки, заломанные в жесте отчаяния, слышал срывающийся голос…

И понимал - он действительно все потерял. А ведь все могло быть совсем иначе…

Будь он другим.

Будь он другим - и он бы с миром отпустил Лиду, или давно признался бы ей во всем и ушел к той, кого, как воображал, любил последние несколько лет. Или просто попытался бы начать жизнь заново, как о том просила Агния, позволив ей залечить его раны, усмирить его демонов…

Но он был таким, какой он есть. Эгоистичным чудовищем, которое хотело забрать у нее все, как забрала она - у него. Хотя виноват во всем был исключительно сам…

Он сам пошел с ней на сближение. Сам пожелал стать целым миром для одинокой, отчаявшейся девочки, сам удерживал ее рядом своими обещаниями, своей ложью, словами, которые она так хотела слышать… и которых ей было достаточно, чтобы оставаться с ним. На его условиях, так, как хотел и диктовал он.

Он, как паразит, высасывал любовь и силы сразу из двух женщин и никак не мог насытиться. И, наверно, Лида была права, когда сказала ему, что он просто не умеет любить…

Он слишком поздно понял, что это вообще такое - любовь. Хоть и питался ею изо дня в день, только когда потерял - осознал, что только благодаря этому и жил.

- Я все могла бы тебе простить… - говорила Агния сквозь слезы, и ее боль передавалась ему самому. - Но ты сделал единственное, чего я никогда тебе не прощу. Никогда!

Он смотрел на нее молча, позволяя вылить на себя все. И не пытаясь даже просить прощения, потому что и сам понимал - тому, что сделал, никакого прощения нет.

Хотя он пытался остановиться. Уже когда выскочил на встречную - вдруг резко, охваченный ужасом прозрения, осознал, что творит. Попытался исправить ситуацию, как мог…

Но для Агнии это ничего уже не меняло.

- Я одного понять не могу, Слава…

Ее разочарование, ее слезы, резали ему душу. Как и мысли обо всем, что сделал прежде. Лида, девочки, Артем… он испортил жизнь всем. Перед всеми был виноват. А понял это в полной мере только тогда, когда ничего исправить уже было нельзя…

- За что ты со мной так?.. Я ведь ничего и никогда у тебя не просила… Покорно ждала, радостно принимала те крохи внимания, что ты давал… Да, забеременела обманом, но я ведь тебя любила так, что хотела оставить кусочек счастья и для себя… Я просто хотела твоего ребенка, именно твоего! Готова была растить сама, одна, лишь бы со мной часть тебя осталась… а ты…

Она разрыдалась, а ему нечем было ее утешить. Нечего было ей сказать…

Кроме одного.

- Я пытался уйти от столкновения…

Но его жалкие оправдания были ей совсем не нужны. Трясущимися руками она смахнула слезы, не глядя на него больше, кинула:

- Я съеду сегодня же.

В горле встал ком. Это были ожидаемые слова, но отчего-то они его убивали. Возможно, потому, что теперь ему больше некуда и не к кому было возвращаться…

Совсем.

- Не надо, - прохрипел из последних сил. - Это твоя квартира.

- Что?..

- Это твоя квартира. Я ее купил для тебя и сына…

- Ты говорил, что я подписываю договор аренды…

- Солгал.

Она молчала несколько секунд, а потом с презрением кинула: