От любви (СИ) - Брамс Асти

— Почему ты не можешь остаться с нами?.. — с укором спросила родная, схватив меня за плечи. — Почему тебе обязательно нужно уезжать, я не понимаю?!

— Мама, ты обещала…

— Да, я помню! — дрогнувшим голосом воскликнула она. — Я обещала постараться… Но не могу! Ну, куда ты поедешь? Что тебя там ждет?.. А деньги?

— У меня есть на первое время, — тут же успокоила я ее. Адам слишком много давал мне на карманные расходы. Подумать не могла, что эти сбереженные деньги могут пригодиться. — Мамочка, я не буду одна! Мне помогут освоиться, помогут найти работу… Я даже возможно смогу доучиться!..

— Ох… — Мама начала душить меня в отчаянных объятиях. И снова спросила: — Ради Аллаха, почему ты не можешь остаться?!

Стиснув зубы, я подавила приступ плача и насильно отстранилась от нее.

— Я итак достаточно пряталась за вашими спинами, — произнесла сдавленно, посмотрев и на отчима. — Я знаю, что вы никогда не посчитаете меня обузой, но мне нужно идти дальше самой! Нести ответственность за свою жизнь. А вы… должны меня отпустить.

Маму поразили мои слова. Она просто оцепенела, не в силах сдвинуться с места. Ей помог Заур. Обнял за плечи и заставил отойти от двери.

56

Виновато глядя на родителей, я некоторое время не могла говорить из-за кома в горле.

— Я оставила телефон, по которому Адам может найти меня, в комнате на столе, — сообщила, наконец, глухим голосом. — Пожалуйста, выключите его, как только я уеду.

Мама переглянулась с мужем, который хмуро кивнул. Ноги налились свинцом. Не хотелось вот так оставлять их. Но я должна была.

— Простите меня… — произнесла я вполголоса, опустив глаза.

Затем сразу подняла сумку, но не успела и шага сделать, как Заур перехватил ее своей сильной рукой.

— Я провожу до машины.

— Я тоже!.. — спохватилась мама.

Но отчим отрезал:

— Нет! Оставайся в доме. Ты не сдержишься.

Не давая ей возразить, он прошел мимо меня и вышел за дверь. А я вернула взгляд к растерянной маме. Поспешила подойти к ней, крепко обняла и горячо поцеловала в обе щеки.

— Со мной все будет хорошо, мамочка. Обещаю!..

Она поймала руками мои локти, но я не дала задержать себя. Решительно отстранилась и покинула дом через распахнутую дверь, которую плотно закрыла.

Каждый стук сердца теперь отдавался болью в груди. Воздух рвано заходил в легкие, тело било крупной дрожью, но я не позволяла себе плакать. Делала шаг за шагом до ворот, потом до машины такси, в багажник которой отчим только что положил мою сумку.

— Спасибо… папа, — выдохнула я, когда водитель сел за руль черной приоры, и мы остались наедине.

Нервно поджимая губы, он строго посмотрел на меня, затем вдруг притянул, чтобы обнять. А когда наши глаза вновь встретились, серьезно предупредил:

— Не дай нам пожалеть об этом, Мариям. Я даю тебе ровно десять часов. Если ты не выйдешь на связь в течение этого времени, я лично из-под земли тебя достану и передам в руки мужа!

Я неловко кивнула, со всей ответственностью отнесшись к словам Заура. Только он стал еще более хмурым. Качнув головой, открыл заднюю дверь и пропустил меня в салон.

— Берегите себя! — попросила я, едва сдерживая слезы. — И маму…

Отчим едва заметно кивнул, все не решаясь закрыть дверь.

— Аллах с тобою, дочка, — пожелал он, в конце концов, прежде чем отпустить меня.

Приора тронулась, покатила по дороге припорошенной снегом, быстро набирая скорость. Я знала, что Заур стоит на том же месте и будет стоять, пока машина не скроется из виду, но не смела оборачиваться. Тяжело… Говорить и понимать, что ты действительно отрываешься от семьи — несравнимые вещи.

Дорога до заветного места встречи занимала где-то двадцать минут, но они пролетели как одна. Я застыла в состоянии прощания с родными и никак не могла выпутаться из этого. Реальность превратилась в густой сироп, полусон — серый и безвкусный. Я расплатилась с водителем, взяла сумку, которую чуть не забыла забрать, начала делать шаг за шагом к каменным ограждениям набережной, но продолжала утопать в своем сером сне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ветер гнал густые облака в небе, волновал пенное море и бил в лицо, швыряя пряди моих волос, выбившиеся из-под шелкового платка темно-коричневого цвета. Мы договорились встретиться у ступеней, которые спускались прямо в море. Это было наше место. Когда я еще училась в техникуме, который находился совсем недалеко отсюда. Четыре неразлучные подруги — мне казалось такая крепкая дружба навсегда! Но оказалось, что по-настоящему со мной дружила лишь одна…

— Мари-и-ишка! — внезапно услышала я женский крик через шум ветра.

Не успела толком обернуться, как меня снесло к ограждению от крепких объятий.

57

Мы никак не могли отпустить друг друга. Смеялись сквозь слезы, обжимались, жадно отмечали перемены во внешности. Мое сердце билось в ликовании, ведь Уля соскучилась по мне, так же сильно, как и я! Моя любимая подружка с очаровательными голубыми глазами, которая даже на каблучках едва доставала мне до плеча. Обожала ее простоту открытой русской души.

— Господи, ты так похорошела! — воскликнула она, оторвавшись от меня.

— Аллах, а ты… беременна! — ошарашенно выдала я, уставившись на живот Ули, который даже дутая куртка не могла скрыть.

Она звонко засмеялась.

— Глупенькая, ты разве ничего не заметила, когда я еще приходила к тебе в больницу? Третий триместр уже пошел.

Улыбаясь во весь рот, я растерянно мотнула головой. В последний раз мы виделись, когда я только вышла из комы и с трудом соображала. Уля навестила меня сначала с девочками, которые неловко топтались, избегая моего взгляда, хотя я совершенно их не узнала. Затем она приходила сама, но не находя контакта из-за амнезии, подруга скорее всего посчитала, что только смущает меня.

— Я так рада за тебя! — искренне произнесла я. — Ты уже знаешь кто?..

— Ага. Девочка у нас будет, — поделилась она довольно. — Ильяс конечно пригорюнился сначала, но я быстро привела его в чувство. А то завели моду — мальчиков им подавай! А кто рожать то будет этих мальчиков?

Завороженно глядя, как Уля поглаживает животик, я воодушевленно согласилась:

— Верно. Ох… мне так жаль, что я не была на вашей свадьбе!

— Так ты в коме лежала, — иронично напомнила она. — Тебе простительно, моя хорошая.

Мы обе прыснули от смеха, но затем неизбежно наступило грустное молчание, которое разбавлял шум порывистого ветра.

— Мне очень тебя не хватало… — произнесла Уляна, коснувшись моей руки. — И сейчас у нас так мало времени!

Я крепко сжала ее руки в ответ и попыталась утешить:

— Я надеюсь, что ты сможешь приезжать ко мне. Или когда-нибудь я смогу приезжать к вашей семье!

— Конечно, я буду стараться, — пообещала подруга. — Хотя мой дом теперь там, где мой муж, я не выдержку долго без родителей.

Ульяне очень повезло с мужем. Я знала, что многие его родственники были против этого брака. Но Ильяс проявил твердость, что бывает крайне редко в таких историях, и самое главное, его поддержала мать, которой Уля очень понравилась. Муж подруги уважал уклад мира, в котором она выросла, старался не душить строгостью кавказского менталитета, и Уля в свою очередь относилась с уважением к его миру. Однако при всем этом я не была уверена, что когда появится ребенок, Ильяс позволит жене часто ездить к родным. Московская область находилась слишком далеко…

Именно в этот столичный регион лежал мой путь. Именно туда я уже однажды должна была уехать.

— Ты рассказала Ильясу обо мне? — осторожно спросила я.

Подруга хмуро оглянулась и отрицательно качнула головой.

— Он знает, что я встречусь с какой-то подругой, но больше ничего. Иначе бы я тут не стояла, — призналась она, пожав плечами. — Сама понимаешь — я как главная соучастница могу привлечь к себе нежелательное внимание, заставлю его волноваться. Да и вообще… вмешиваться в чужие семьи — табу здесь.