Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Водку любишь? – спросила теперь Фира, указывая ладонью с синими ногтями на пустой кухонный стол. – Адмиральскую.
– Мы все любим, – Горбыш насторожился. – Ежели нипочем.
Фирка вдруг вытянула из-под стола огромную бутыль «Адмиральской», лафит потного стекла, а вслед хозяйка со стороны брякнула посередке огромное блюдо – с райски воняющим сервелатом, ветчинкой, детскими тельцами маринованной килечки и мастерски наструганным лучком.
Горбыш сглотнул язык и поперхнулся.
– Тогда раздевайся, – весело велела Фирка. – Проверим тебя. На отсутствие присутствия вредных привычек.
– Экскримент через тебя поставят, – добавил слесарь. – Держись за я…
– Это зачем? – не отрывая глаз от лежащих, расставив жабры, рыбешек, просипел вохр. – Как раздеваться?
– Молча и совсем, – велела наглая баба малиновыми губами и нежно шевельнула основательно покатыми плечами. – Мы тебе простынь почти чистую выдадим. Только одиножды слесарь в нее смотрелся, – и схватила лафитничек, и плеснула туда ледяную дерзкую воду.
– Это чего вы тут? – выдавил слесарь, приснимая прекрасный плащ и крутя глазами. – Хоровод водите?
– У нас баня с экспериментом по физическим наукам, – задорно выкрикнула загородившая ходку с кухни хозяйка. – Раздевайся живо, пока кожу не сняли.
А наглая Фирка взяла за хвост килечку и поцеловала ею лафит. «Ну ладно, – подумал Горбыш, снял добытое смекалкой пальтецо и, аккуратно сложив на стульчак, сел на него. – Поглядим».
– Ну! – скомандовала Фирка. А хозяйка сунула в лицо, как фокусник-банщик, мятую, пахнущую бабьими духами, простынь.
– Ладно, – просипел Горбыш и начал стягивать форменку, глядя на слезящийся лафит.
– А ты волосатенький, – уважительно облизываясь, проворковала теплая задом Фирка. – Ну-ну, мы и не таких видали. И спецкоров, и завредакциями, и маршала рода войск.
– Пожарных? – почему-то вежливо выдавил боец.
– Поджарых, – хохотнул, трясясь, слесарек, – копченых-моченых, на концах соленых.
– Вот и он, – нежно глядя на вохра, разлила улыбку Фирка. – Мохнатенький, выпить хочешь?
И взяла огромную тарель с закусом и поводила перед следующими за ней ноздрями Горбыша, а потом подняла к его глазам лафит и покачала холодную влагу. Горбыш зажмурился и потянулся к лафиту.
– Тогда сначала баня! – заорали вдруг бабы, схватили Горбыша под руки и потащили, как чуть упирающегося перед обмывкой мертвеца, в ванную. «А здоровая эта Фирка», – еще подумал порученец, упираясь слегка локтем в качающиеся груди. В объемной ванной бабы физически запихнули экспериментальное животное на эмаль, Фирка пощупала воду и с криком «теплая!» сорвала с Горбыша простынь. И ударила по животному струей из душа.
Горбыш решил, что сдох. Оказавшаяся ледяной вода плеснулась в его душу, просочилась в сердце, он сжался объемом вдвое, и пузырь автоматическим пожарным насосом выбросил излишек, туша горящие от холода ноги вохра. Он поскользнулся и начал падать.
Видать, через час, а так через пять минут его, закутанное в белое привидение, вновь усадили на черную кожу плаща.
– Ну, выпей, – попросила Фирка, глядя на него питоном и пододвинув рюмку, блюдо и грудь.
– Не хочу, – тихо сознался вохр, дрожа отдельными частями, ухом и левой ступней, как выброшенная кошке плотва.
– Тогда еще раз! – заорали бабы и потащили спотыкающегося бойца ополаскивать остатки сознания. – Крестись! – крикнули, и вохр автоматически шевельнул щепоткой, сосульками пальцев.
– Хочешь? – глубоко глядя прямо в глаза, после второго душа спросила Горбыша Фирка и поднесла к его губам водку. Солдат чуть отхлебнул, поводив, как младенец у соска, губами, и отвернулся от лафита, в изнеможении глядя на окно какого-то этажа, будто ожидая появления там жужжащего ангела с винтом в жопе.
– Ладно, бабоньки, кормите, – сладко молвил подсохший слесарь, жуя колбаску с бородинским и водя желваками, как фрезерный станок. – Человек, видать, всеж-ки был хороший.
Тогда вдруг оголтелая Фирка, бросив косой взгляд на товарку, подсела к Горбышу вплотную, взяла его за уши и впилась горячими губами в леденцы его губ, высасывая их, словно вампир.
– Для тепла, – прошептала.
– Не души, – попросил Горбыш. – Люди смотрют. А то и хоронить некому. Так-то теплее, – проворчал, когда Фирка разжала клещи своего прокатного стана. – Дайте, что ль, хлебну. Эксприментаторы.
И выпил из ловких рук журналистской оторвы. А потом стал засовывать и вяло уминать во рту пальцем колбаску.
– Ну и наука у вас, не всякий сдюжит, – похвалил себя, поводя бровями, чуть оживая и кося то на килечку, то на Фиркину грудь, не зная, что выбрать поперву, и проверяя пальцами целость волшебного плаща под стремительно высыхающим задом. – В первый раз встречаюсь с наукой, а она вон какая.
Через час вохр спокойно и прочно сидел на стуле, прикрывшись кожаным любимым изделием, потому что серьезному человеку днем в простыне делать нечего, проводя время с дамами, жевал, неспешно икая, сырок и равнодушно глядел на плещущуюся у лафитного дна влагу. Он вел неспешный, представительный рассказ о том о сем, как всякий знающий человек, – как осадил одного зарвавшегося на трассе начальничка из огромного кабриолета, о вертепе «Воньзавода» и как наградил достойной шишкой склоненного дурака Моргатого. Женщины слушали его, раскрыв аппетитные рты, как будто он диктор победы или вернулся досрочно из космоса, а Фирка пару раз поправила ему мягкими пальцами отдушину у ворота и глядела, будто она кошка с огромными черными немигающими зенками глядит на толстого лохматого мыша. «Ну погоди, – добро улыбнулся вохр, – попадешь ко мне в баню на дом, неделю во льду пролежишь». Слесарь слегка спал, склонив голову на исправную батарею, и Горбышу стало вдруг хорошо, как не было хорошо уж давно. Бабы взялись обсуждать планы спасения какой-то попавшей девки, и, слушая вполуха, Горбыш и вправду решил – до чего же этот денек взошел не зря-на. Несмотря-на…
* * *Это был почти рай. За глубоким, перекатывающим свет полем, раскрашенным стараниями теплой сезанновой палитры пятнами угасающих диких трав – буроватых, нежно-лазоревых, серебристо-серых, за ним плотным многослойным венком на горизонте был водружен дальний лес; среди неразличимых с приподнятого берега чащоб орешников, ольхи и еловых кустистых подростов вылезали сиреневые грибы осиновых семейств, вымахивали, сдерживая напор соседей могучими боковыми руками-ветвями, искореженные плотными соками коряги дубов и вылетали к свету родившиеся бороздить океаны розовые лучины сосен, зеленовато-красную шапку которых, как фонари, зажигало собирающееся убраться солнце.
- Миг удачи - Джо Келлоу - Современные любовные романы
- Законная семья прокурора Драконыча - Анна Сафина - Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Юмористическая проза
- На веки вечные - Джасинда Уайлдер - Современные любовные романы
- Лето любви - Максин Барри - Современные любовные романы
- Когда танцуют звезды - Дженнифер Льюис - Современные любовные романы
- Похищение по-мексикански (Поцелуй ветра) - Джанет Дейли - Современные любовные романы
- Ты моя Необходимость - Ария Стрельцова - Периодические издания / Современные любовные романы / Эротика
- Аромат Жасмина (СИ) - Гутовская Ирина - Современные любовные романы
- Чужая невеста. Я тебя украл (СИ) - Лакс Айрин - Современные любовные романы
- С тобой навеки (ЛП) - Лиезе Хлоя - Современные любовные романы