Уши торчком, нос пятачком! - Медведева Алена

...! И я еще размышляла о любви к нему?! В это мгновение я его буквально возненавидела! Но, как оказалось, Добровольский высказался не полностью:

- К тому же ты явно излишне снисходительна к собственным поступкам. С моей точки зрения несогласованные поездки на дачу к этому твоему... другу не слишком вписываются в озвученный тобою собственный «безгрешный образ». К тому же ты их скрывала. Я же признаю, что встреча с Настей – событие неприятное и нежеланное. И впредь - могу гарантировать - подобного не произойдет.

Прикусив язык, сдержала готовый сорваться с языка упрек. Но логика белого меня поразила: это как же надо все извратить, чтобы сравнивать эту... черную и моего Женьку?!

Впрочем, ну и пусть тешит себя надеждой, что не так плох на общем фоне. Я теперь знаю ему цену. И что бы он там ни твердил о собственной единоличной власти, я найду способ от него отделаться, ибо как никогда отчетливо поняла то, что в принципе знала с самого начала, - мне тут ничего не светит! Я в лучшем случае незначительный жизненный эпизод. А раз я теперь тоже никому ничего не должна (я ведь больше не Фирсанова!), то могу просто взять и покинуть весь этот балаган. Сдаю сессию, выясняю, на чьей территории смогу поселиться, и перевожусь туда. Педагогические ВУЗы есть везде! И с поиском работы тоже вряд ли возникнут сложности. В любом случае какие-то средства у меня имеются. И все! Никакого древнего договора, Добровольского и угрозы для жизни. Пусть сами разбираются в своих интригах.

Подойдя к окну, глянула вниз. Фары знакомой машины сразу сверкнули, сообщив мне о том, что острое зрение оборотня не подвело.

- Хорошо, сейчас выйду, - стараясь, чтобы ответ прозвучал максимально безразлично, озвучила принятое решение.

- Правильный выбор, - сдержанно откликнулся Андрей.

Угу. Ты еще не знаешь, насколько правильный! Я вышла из комнаты, окликнув друга.

- Таки мириться? - он окинул меня внимательным взглядом.

- Мстить! - почти честно ответила я, вытягивая из шкафа свой плащ. Настроение было боевое. - Рубашку пока заберу, можно?

Женька кивнул и сокрушенно поцокал языком:

- Ленка, вот почему женщины все усложняют? Будешь требовать, чтобы дракона завалил и тушу к твоим ногам приволок ради прощения? И зачем он тебе потом с грыжей? Месть вообще-то дело плохое, по тебе же отдачей и приложит. Лучше просто все обсудите, на пальцах ему объясни, в чем не прав, ибо вас понять вообще невозможно. И его точку зрения на вопрос выслушай.

Кого-то потянуло на философию.

- Жень! - я рыкнула. - Не лезь. Ты вообще не в тему советы даешь.

- Куда уж мне! - хихикнул Женька. - Но главное, с разборками и личной жизнью (и когда ты успеваешь все?) про учебу не забудь. Лекции теперь за двоих пишешь!

- Не подведу! - бодро козырнув ладошкой здоровой руки, отрапортовала я, прежде чем завязать концы пояса. - И спасибо тебе огромное, что обогрел и накормил.

Подскочив ближе, обняла друга, чмокнув в нос.

- Выздоравливай! И много не ленись.

- Эх, - словно не мне пробурчал друг, - есть же девушки... И идиоты, которые их не ценят.

Спускаясь в лифте, поймала себя на неожиданном ощущении легкости! Все встало на свои места и картина моего мира «сложилась». Казалось бы, радоваться нечему - жизни что-то угрожает, личного счастья и семьи не предвидится, а проблем для разгребания хоть отбавляй. Но! Теперь я точно поняла, что надо делать. Начать все заново, оставив прошлое позади. И Добровольский тоже уже относился к этому прошлому. Я с мазохистским упорством повторяла про себя его слово «любовницы», принимая факт того, что все точки над «и» в данном вопросе для меня расставлены. И да, это было больно и... очень больно. Но именно это позволило мне пойти хирургическим путем, отсекая любые иллюзии и надежды. Будущее стало очевидным и однозначным. Одиноким. Во всех смыслах.

В его машину я села, будучи абсолютно спокойной. И хорошо, что появилась эта Настя. Своевременно. Напомнив мне о многом, вернув ясность мыслям. Кто знает, сколько бы еще длилась агония моих девичьих грез?

В Добровольском первым делом отметила отливающий зеленью взгляд и совершенно неподвижное лицо. Словно маска. Волчица внутри, почуяв так близко покорившего ее волка, попыталась довольно заскулить, но я на подъеме решительности этот порыв подавила. И, кстати, возможно секрет контроля над зверем именно в спокойствии?..

- Лена, - он не трогался с места, внимательно всматриваясь в мое лицо, - мне искренне жаль, что ты встретилась с этой волчицей. Мы по сути уже не поддерживаем личных отношений, просто она оказалась не способна смириться с этим фактом. (Ясно, моя предшественница!) Я сожалею о том, что тебя поставили в такое неловкое положение.

Да что вы, Андрей Дамирович, говорите!.. Сожалеть из-за любовницы… Да это… «поступок»!

- Все нормально, - спокойно, не отводя взгляда, сообщила я. - Так даже лучше получилось. Все сразу стало понятнее.

Челюсти белого сжались, указывая на недовольство.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Только то, что сказала, - я осторожно пожала здоровым плечом.

Андрей привычно прищурился, взгляд блеснул звериной яростью, впрочем, у нее не было шанса вырваться на свободу.

- Это надо понимать как попытку добиться от меня каких-либо обязательств личного характера? – вопрос прозвучал вкрадчиво.

- Что ты! - я в ужасе махнула на него здоровой рукой, давая понять, что рассудок еще не покинул меня, чтобы требовать подобного.

- Тогда чего ты хочешь? К чему был этот... побег?

- Сбежала со злости, признаю.

А что скрывать? И спокойно продолжила:

- До твоей Насти (белый поморщился) мне далеко, в любом случае она бы выставила меня за дверь. А что до того чего хочу... То я хочу узнать номер телефона твоего отца.

Такого поворота Андрей не ожидал, я успела заметить мелькнувшее в его глазах изумление.

- Зачем? - лаконично и сдержанно.

- Поговорить, конечно. Насколько я знаю, любой из нашего сообщества имеет право обратиться напрямую к сильнейшему. И... - я улыбнулась, подозревая, что знаю причину его настороженности, - не переживай, жаловаться на тебя не собираюсь!

Белый посмотрел на меня очень странным взглядом. На мгновение мелькнула целая смесь эмоций: настороженность, удивление и... восхищение. Но все почти сразу пропало, вновь скрывшись за бесстрастным видом.

- Вот, - он, предварительно найдя нужный номер, протянул мне свой телефон.

Я уверенно перехватила гаджет и поднесла его к уху.

- Сын? - почти тут же раздался уверенный и невероятно сильный голос.

- Кхм, - я слегка кашлянула, немного оробев. - Это не он. Это Елена... Фирсанова. Я бы хотела поговорить с вами.

Мой собеседник, задумавшись, замолчал, заставив меня заволноваться.

- Приезжайте завтра к вечеру, - и он продиктовал мне адрес городской гостиницы и номер, в котором остановился.

Когда подъехали к дому, я даже с каким-то мазохистским предвкушением выбралась из машины - вот сейчас опять окунусь в атмосферу пережитого унижения, злее стану! Пока молча, игнорируя друг друга, поднимались в лифте, еле сдерживала ехидную ухмылочку.

Но... В квартире - я ощутила это с первого шага - гулял сквозняк! И чужой запах, если и ощущался, то был скорее вызван моим желанием его ощутить. Слегка обалдев от ветродуя, скинула плащ и, проигнорировав пристальный взгляд белого на Женину рубашку, протопала в спальню. Батюшки!..

Глаза потрясенно расширились - кругом был погром: содержимое шкафа валялось на полу, стол перевернут, все, что было на нем, рассыпалось по комнате… Они что, подрались? Или кто-то перекинулся и с животной яростью разнес все вокруг? Впрочем, откуда мне знать – может, это у них такая бурная радость от встречи приключилась.

Шагнув к распахнутым настежь окнам, покосилась на кровать. На ней не то что постельного белья, на ней даже матраса не было!

- А... Эээ... Где... - я так и не решилась закончить вопрос к маячившему в дверном проеме Андрею.

Но он направление моего взгляда уловил.

- Выкинул, - ответ прозвучал настороженно.

- Куда? - я изумленно оглянулась. Но, в самом деле, матрасище с такой кровати в мусоропровод не впихнешь.

- В окно, - кивнув за мое плечо, сдержанно пояснил Андрей.

О! Развернувшись к окну и прикинув его размеры, решила, что это тоже надо было умудриться. Прежде чем захлопнуть створки, выглянула наружу. Так и есть - матрас и еще куча всякого яркого тряпья валялись на тротуаре. Надо будет завтра прибрать: намусорил Добровольский изрядно. И тут у меня закралось нехорошее подозрение - матрас и постельное за окном, но ведь на нем еще была и черная волчица...

- Куда же, - оглянувшись, напоролась на ледяной взгляд Андрея и сбилась с мысли, - делось... остальное?

- Выкинул, - и снова красноречивый взгляд на окно.

Как? Все?! Я нервно поперхнулась. В принципе этаж не очень высокий, и оборотень вряд ли бы погиб, но... надеюсь, я не так поняла белого. Черная уже не вызывала в моей душе такой жажды мщения. И главное, меня накрыло облегчением: меня, по крайней мере, никуда не зашвырнули!