Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич

Занятия в тот день отменили в связи с трауром, и я поплёлся в будку киномеханика, где хранились наши инструменты. Надо было починить Ионику, у которой перетёрся шнур питания. Спустя пять минут появилась Лариса Александровна:

— Юрий, я не помешаю?

— Нисколько. Работа примитивная, не требует сосредоточенности.

— Я рада. Знаешь, Юрий, я хотела бы стать твоим другом. — как в омут бросилась Лариса Александровна.

— Я не против. — улыбнулся я — Но почему Вы так волнуетесь? Я вовсе не покушаюсь на Ваш авторитет учителя и руководителя ВИА, и не намерен чинить интриг за Вашей спиной.

— С тобой можно быть откровенным?

— Извольте. Всё сказанное в этой комнате никогда не покинет этих стен.

— Знаешь, почему именно я сменила Ирину?

— Надо полагать, она Вас попросила?

— Всё сложнее. Когда Ира упомянула о том, что собирается уйти из школы и выйти замуж за Дина Рида, мы, её близкие подруги, чуть не передрались. Выясняли, кто сменит её на этом посту.

— Суровые у вас нравы. Впрочем, я не удивлён.

— Мы тянули жребий, и повезло мне.

— Я рад за Вас.

— Ира сказала, что ты человек очень умный, и при этом прямой. Я сразу скажу, чего я хочу.

— Очень внимательно слушаю.

— Юрий, сделай меня знаменитой, как ты сделал знаменитой Иру!

— Ирина Сергеевна знаменита?

— Господи, Юрий, за неполный год её узнал весь Союз! Ты знаешь, что магнитофонные записи романсов в исполнении Ирины Корнеевой популярны даже в ГДР?

— Не знал.

— Сейчас Ире надо сделать последний шаг: заявить о себе как о самостоятельной фигуре, и она это сделает. Я хочу, чтобы ты сделал для меня нечто подобное.

— А как же школа и ВИА?

— Обязуюсь честно отработать в школе столько, сколько ты скажешь. О ВИА не беспокойся. «Ария» уже имеет свою публику, и я приложу все старания, чтобы шероховатости, которые остались в технике вновь набранных исполнителей, были ликвидированы.

— Хм…

Провод уже заменён, я откладываю отвёртку и беру гитару. Быстро пробегаю пальцами по струнам. А ведь хорошо выходит! Грубым трудом я не занимаюсь уже больше года, все грязные работы произвожу исключительно в перчатках. Даже физкультурой я занимаюсь в перчатках, чтобы не дай боже, не повредить пальцы, не заработать мозоль. Результат: беглость игры выросла многократно. Гибкость, растяжка приближаются к идеалу. Я становлюсь музыкантом. Жаль только, что музыка мне становится неинтересна. Мне приятны песнопения у нашего палисадника, когда собираются соседи, я не против что-то спеть в приличной компании, но заниматься музыкой и исполнительством профессионально? Увольте. Пусть Кайрат с Валерой занимаются роком, а Ленуська аккордеоном — похоже, это их призвание. Ленуська решила поступать в Новосибирскую Консерваторию, надеюсь, у неё всё сложится. У меня другое: если останусь жив, то займусь информатикой. Математику я уже начал изучать по ВУЗовским учебникам.

Ладно, сделаю приятное девочке, пусть получит свою порцию сценической славы, раз ей это надо. Начинаю играть очередную красивую мелодию из будущего, внимательно наблюдая за реакцией. Глаза Ларисы сделались мечтательными, лицо одухотворённым. Это хорошо. Добавляю слова:

Память уже не жалит, мысли не бьют по рукам,

Я тебя провожаю к другим берегам.

Ты перелётная птица, счастье ищешь в пути,

Приходишь, чтобы проститься и снова уйти.

Летний дождь, летний дождь

Начался сегодня рано.

Летний дождь, летний дождь

Моей души омоет рану.

Мы погрустим с ним вдвоём у слепого окна.

Летний дождь, летний дождь

Шепчет мне легко и просто, что придёшь, ты придёшь,

Ты придёшь, но будет поздно.

Несвоевременность — вечная драма,

Где есть Он и Она.

«Летний дождь» изумительно красивая песня, уверен, что она подойдёт Ларисе.

— Юра, ты волшебник, ты гений! У меня просто нет слов! — восторженно шепчет учительница, когда музыка умолкает.

— Никаких условий по сроку Вашей работы в школе я ставить не буду. Просто работайте, и у Вас всё получится. Что до песен, то в большинстве случаев я буду предоставлять мелодию, а стихи чаще всего пишет Дина Нурпеисова. Думаю, Вы с ней легко найдёте общий язык. Теперь о ВИА. Основные участники — я, Дина и Кайрат учимся последний год, и в связи с подготовкой к экзаменам, полноценно заниматься музыкой мы не сможем. Остаётся моя сестра Лена, Валера и кое-кто из инструменталистов. Вам нужно набрать новых участников и всерьёз их готовить. В обкоме комсомола мне прямо сказали, что одна или даже две наших песни войдёт в итоговый концерт «Песня года», так что уровень исполнения должен быть высочайший. И кстати, времени осталось всего ничего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но ты мне поможешь, Юрий?

— По мере сил. Однако, видите ли, Лариса Александровна от того, что я начну полноценно требовать с ребят, и добиваться выполнения моих требований, случится умаление Вашего авторитета. Я готов делать всё что нужно, но приказы должны исходить от Вас. В сложных ситуациях я без подсказки окажу Вам посильную помощь, и постараюсь, чтобы она была незаметной.

— Как на концерте, когда туда заявились Песоцкий, Татищев и Гладин?

— Откуда Вы знаете?

— Ира сама сказала. Именно тогда, увидев тебя на сцене, я влюбилась. — заговорила Лариса Александровна — Ты был такой… Хищник! Волк! Акела! А потом оказалось, что ты ещё и композитор, и поэт…

— Стоп! — оборвал я учительницу — Извините, Лариса Александровна, но сейчас Вы ничего не говорили, а я ничего не слышал.

Учительница смешалась, лицо её, шею и даже плечи заливает жаркая краснота, даже на расстоянии, физически ощущается её стыд и неловкость. Я же, чтобы избавиться от неловкости пытаюсь заболтать ситуацию:

— В музыке я всего лишь довольно успешный компилятор, а вот где у меня талант, так это в деле конструирования приспособлений для инвалидов.

И начинаю расписывать, какие приспособления стал выпускать омский завод, какие варианты ходунков мы придумали за прошедший год. Неловкость преодолена, в глазах учительницы заплескался смех:

— Приспособления для инвалидов, да-да. Это намёк?

— Отнюдь. Загляните в больницу, там пользуются костылями с локтевым упором, креслами-каталками и прочим инвентарём. Над ними работал коллектив авторов, состоящий из главврача, моего отца, Ленуськи и Вашего покорного слуги.

— Поразительно! И когда ты всё это успеваешь?

— В течение жизни.

— Ох, Юрий, ты меня совсем заморочил. Но вернёмся к музыке: я могу считать, что получила твоё обещание?

— Получили. Но сразу оговоримся по срокам: тесно сотрудничать мы будем до моих выпускных экзаменов, если раньше не произойдёт чего-то экстраординарного.

— Например?

— Лариса Александровна, вы же читали роман Булгакова «Мастер и Маргарита»? Что там было сказано Берлиозу и Бездомному о внезапности некоего события…

— Да-да, я поняла! Ты намекаешь на реплику Воланда?87

— Именно на неё.

— Юрий, раз у нас разговор свернул на литературу, ответь: с кем из Булгаковских героев ты себя ассоциируешь?

— Ни с кем. Видите ли, Лариса Александровна, у Булгакова нет ни одного положительного персонажа. Есть либо откровенно отрицательные персонажи, либо скрыто отрицательные. Хотя, инфернально чёрных героев у него тоже нет. Даже Князь Тьмы, Воланд, очень неоднозначен. Воля ваша, но я бы хотел быть положительным героем.

— Позволь! А Маргарита? А Мастер?

— Ну, если Вы считаете супружескую измену чем-то красящим женщину… Впрочем, это мелочь. Гораздо страшнее то, что показано мельком, намёком: Вас не покоробило то, с какой лёгкостью Маргарита отбросила все божеские и человеческие установления, ради личной цели? А теперь представьте, что у такой личности имеются власть и средства принуждения? Да она с лёгкостью затмила бы все злодеяния семейства Борджиа и британских королей!

— Знаешь, с этой точки зрения я не смотрела на произведение.