Поле брани - Дэйв Дункан

С великодушием императора, дарующего герцогство, он объявил Кейди, что она может занять сарай. Крыша над головой и возможность побыть в одиночестве – редкое везение, и девушка была благодарна ему. Затем он велел одному из охранников расседлать кобылу Кейди, и снова его приказ выполнили, хотя и не очень охотно. Кровавый Клюв, случалось, держался весьма любезно, для гоблина конечно.

Несмотря на слабость и головокружение, Кейди первым делом поставила Аллену в углу у двери, дала ей сена и воды и только затем устроилась сама в укромном уголке за тюками соломы в дальнем конце сарая. Есть ей не хотелось, но она чувствовала себя еще более грязной и потной, чем обычно. Обязательно надо помыться перед сном, решила она.

Тут-то она и поняла, в чем дело. Мать, конечно, предупреждала ее раньше, что это произойдет. У большинства ее подруг это началось уже давно, и когда-то в Краснегаре она даже расстраивалась, что с ней этого не происходит так долго. Потом как-то забыла об этом. Ну что же, вот и началось. При других обстоятельствах это стало бы значительным событием в ее жизни, началом взросления. Однако сейчас, в тысячах лиг от дома, среди варварского войска, такое взросление оказалось совсем некстати. К счастью, у нее была кое-какая ненужная одежда, которую можно использовать на тряпки, – в такого рода трофеях не было недостатка, и взять их – не значило украсть, потому что все остальное гоблины просто сжигали.

Когда небо потемнело, она устроилась поудобнее и попыталась заснуть, чувствуя себя больной и несчастной. Свою волшебную рапиру, как делала это каждую ночь, положила рядом, чтобы можно было легко дотянуться. Кейди укрылась старым, драным пальто и подумала, что больше всего на свете ей сейчас хотелось бы прижаться к горячему кирпичу, завернутому в одеяло. Едва она закрыла глаза, как неподалеку раздался леденящий душу вопль. За ним последовал второй, еще более громкий. Гоблины начали свои вечерние развлечения, а костер клана Бобра был совсем рядом с сараем. Она, конечно, уже привыкла к этому. Даже Аллена едва шевелила ушами, когда до нее доносились звуки и запахи пыток. Но сегодня они раздавались слишком близко и небывало часто.

Едва Кейди начинала засыпать, как очередной вопль будил ее.

Там снаружи свет луны и пламя костров разгоняли ночную тьму. Крики жертв сливались в один зловещий хор с дикими криками беснующихся гоблинов.

В эту ночь сильнее, чем когда-либо, Кейди хотелось выспаться. Как же ей не хватает матери! Она не видела ее уже больше двух месяцев. И за все это время ни разу не поговорила ни с одной женщиной, да и вообще не говорила почти ни с кем, кроме Кровавого Клюва.

Кровавый Клюв, ее будущий муж, гоблинский принц. Кейди сознавала, что по его меркам она уже достаточно взрослая, и свадьбу теперь могли устроить в любой момент. Она жалела, что у нее нет с собой молитвенника, так как не знала, какие молитвы надо читать и каким Богам молиться. Впрочем, все равно нельзя читать в темноте, да и вряд ли нашлась бы подходящая молитва для такого случая. Мама говорила, что точные слова не слишком уж важны. Кейди надеялась, что так оно и есть, потому что в последнее время слова для молитвы находились сами собой. Она молилась даже Богу Спасения, хотя вовсе не была уверена, что такой Бог существует. Может быть, она молилась неправильно, прося, например, Бога Сражений послать легионы и перебить всех гоблинов. Но похоже, Бог Сражений не нуждался в ее молитвах. А Бог Спасения, если такой и был, не торопился спасать несчастных мужчин и женщин, которых мучили там, снаружи. В конце концов, с ней ничего плохого не случилось. По крайней мере до сих пор.

Если бы только ей дали поспать! Но сегодня жертв так много, что пытки могут продолжаться до рассвета.

– Кейди?

Кажется, она задремала. И разбудил ее не крик, а шепот. Вскрикнув, она резко села, но ее приглушенный крик прозвучал скорее как стон. Дрожащей рукой она пыталась нащупать свой клинок.

– Кто здесь?

– Это я.

– Уходи!

Кейди почувствовала облегчение. Это был Кровавый Клюв. Теперь она могла разглядеть его. В сарае стоял полумрак.

– Мне надо поговорить с тобой.

– Мы разговаривали сегодня весь день. И завтра ты сможешь говорить весь день. Уходи. Я сплю.

– Ты плакала, я слышал. – Кровавый Клюв подошел ближе. – Почему ты плакала?

Он уже очень хорошо говорил по-импски, особенно когда посторонние его не слышали.

– Я не плакала. А если даже и так, почему это я не могу поплакать? Какое тебе дело? Уходи!

Кейди держала рапиру наготове, хотя ее ладонь была влажной и липкой и рука дрожала так, что она сомневалась, сможет ли воспользоваться оружием. Сердце бешено колотилось. Она уже заколола одного гоблина и убьет Кровавого Клюва, если тот попытается дотронуться до нее. Да, убьет!

Он не стал подходить слишком близко. Он присел в стороне на тюк соломы, так что она не могла дотянуться до него.

– Не хочу, чтобы ты плакала.

Кейди не нашлась, что ответить. И чем дольше размышляла над его словами, тем более неуместными они ей казались. Совершенно неуместными.

– Кейди, я о тебе беспокоюсь.

И эти слова неуместны тоже.

– Что случилось? – Отблеск костра осветил его лицо и грудь, заляпанные темными пятнами. – Ты ранена?

– Нет.

– Но это кровь!

– Да. Я нечаянно перерезал артерию. У нее тошнота подкатила к горлу. Кейди никогда не позволяла ему говорить о том, чем он занимался по вечерам. Пыталась убедить себя в том, что он не участвовал в этих кровавых вакханалиях, хотя и знала, что участвовал.

– Ты убил его?

Он издал какой-то звук, подозрительно похожий на всхлип.

– Я выставил себя дураком, Кейди! Они позволили мне начать, и я так волновался, что моя рука соскользнула. – Кровавый Клюв стукнул кулаком по земле. – Что за идиотская штука! К тому же он был лучший из всех. Его бы хватило на… А тебе действительно интересно слушать?

«Нет!» – хотелось в ужасе крикнуть ей. И все же она могла понять его боль и обиду. Другие гоблины станут смеяться над ним. Он, должно быть, чувствовал себя проигравшим, как здоровяк Брэк, которого поборол тощий Гэт, или как любой имп, которого обманули. И вполне вероятно, что воины теперь будут с меньшей охотой выполнять его приказания.

– Я рада, что этот человек умер легко, – сказала она. – Мне жаль, что ты расстроен. А теперь, пожалуйста, уходи.

Он не ответил, только молча вытирал подсыхающую кровь, которая забрызгала его с ног до головы.

– Что-нибудь не так? – шепотом спросила она.

– Отец сошел с ума, – произнес Кровавый Клюв так тихо, что она едва расслышала.

Птица Смерти всегда был сумасшедшим, но она не должна говорить этого вслух.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});