Синяя звезда - Галина Вайпер

Погода была, мягко выражаясь, так себе. Дождя не было, но низкие серые тучи были способны на любую подлость. Нам с Романом здорово задувало в спину, подталкивая в сторону благ цивилизации. Подгоняемые ветром с моря и неискоренимым стремлением к комфорту, мы быстро шагали по мокрым остаткам асфальта на середине улицы. Роман, повертев головой на очередном перекрестке, вспомнил, в какой стороне почта, и оказался прав.

Кирпичное одноэтажное строение, промороженное бестолковым человеческим рвением, полагающим, что батареи центрального отопления есть современная вершина достижений человека по борьбе с северным холодом, поэтому на печки нужно срочно плюнуть и забыть про них. В холодных внутренностях помещения между нами и замотанной в теплый платок увесистой тетенькой обнаружился барьер, на котором стояло то, к чему я так стремилась – телефонный аппарат.

Роман оставил меня, пообещав вернуться через час, и умчался обстряпывать другие дела, вроде выяснения режима работы местной бани. Наедине с сердитой неразговорчивой теткой я просидела почти полчаса, пока нас соединили. Обстоятельства сложились в высшей степени удачно, Наташка оказалась дома.

– Привет! – вздохнула я, чувствуя себя виноватой по всем статьям.

– Ты где пропадаешь, почему не звонишь? – я позавидовала Натальиной энергии. – Меня твои сыновья совсем достали, ты им какую-то сумятицу написала, они так и не поняли, куда тебя унесло!

– Во-первых, где я тебе посреди моря телефон возьму? – предприняла я слабую попытку отразить нападение. – Во-вторых, ты им объяснила?

– А что мне еще оставалось делать? Я им вполне доступно растолковала, что их мамаша совсем рехнулась.

– Ты серьезно? – усмехнулась я. – И как они отреагировали?

– Нормально, успокоились. По-моему, они давно смирились, что у их мамочки с головой не совсем в порядке, – строго заметила Наталья. – Я таскаюсь твои цветочки поливать, но они все равно без тебя дохнут чего-то. А как моя кофта, все разговаривает?

– Не твоя, а моя. Куда она денется, говорит, когда рядом никого нет. Нет, еще при Романе позволяет себе трепаться.

– Значит, его зовут Роман, – мечтательно произнесла Наталья. – Ага, так я и знала, что все не так уж и плохо. Ты ведь говорила, что он заика и с ним невозможно разговаривать. А все остальное, значит, возможно?

Вот зараза, все ведь помнит! Нет, надо срочно прекращать лишнее трепать про себя. Почему чужие тайны я храню под семью замками, а свои вываливаю на окружающих в мельчайших подробностях?

– Он по неизвестной причине по дороге перестал заикаться, – не рассказывать же мне про эльфа, встреченного нами в лесу, тут-то она мне и приклеит диагноз навечно.

– Да ты что! – охнула она. – Что с людьми любовь вытворяет! А ты чего-нибудь перестала по дороге?

– Что-то я тебя не понимаю, – заметила я. – Что это ты такое имеешь в виду, небось неприличное что?

– А как же! – трубка затряслась у меня в руках от ее хохота.

– Или до сих пор стоишь насмерть?

– Чтоб тебя! – рассердилась я. – Какое твое дело?

– Я должна быть в курсе, – уверенно фыркнула Наташка.

– Иначе что мне говорить твоим усатым детям, когда какой-нибудь лихой джигит увезет тебя на белом коне прямо к счастью?

– Додуматься до такого, это же надо, – не то, чтобы мне нравилась такая перспектива, но идея была неплоха.

– С тобой можно и не до такого додуматься, при минимуме-то информации, – продолжила Наташка. – Поседеешь с тобой на старости лет!

– Иди ты в баню! – посоветовала ей я. – Ты и так уже лет десять как седая, так что нечего прибедняться.

– Сама иди! – захохотала Наталья.

– Я как раз туда и направляюсь, – гордо парировала я. – В следующий раз позвоню не раньше, чем через пару недель, так что не психуй. И детям передай, что все в порядке, пусть не волнуются.

– Ладно, – теплым голосом отозвалась Наталья. – Пусть у тебя все будет хорошо. И я тогда буду счастлива. Пока!

– Пока. Я бы тоже не отказалась стать счастливой.

– Да кто тебе мешает, мымра? Иди уж… в баню… и становись счастливой…

Наташка бросила трубку, я посидела минут пять в раздумьях. Попыталась вспомнить, что в спешке детям написала. А хрен его знает, не помню. Может, действительно сумбурно получилось… Ничего, переживут, они уже взрослые, что им до мамочкиной крыши? У них свои проблемы, намного актуальнее моих по молодости лет и активности гормонов.

Вручив тетеньке деньги за телефон, которые она с удовольствием взяла, я попыталась вручить ей и свою благодарность заодно. Но она ей на фиг была не нужна, тетка буркнула что-то нечленораздельное, и я выкатилась от греха подальше на улицу. Там было если и не теплей, чем внутри, то по крайней мере душевнее. Я закурила, скосив глаза на нос, наливающийся от холода красным цветом. Все-таки хочется быть красивой, а сволочной нос сводит на нет все мои попытки, особенно зимой. Я даже губы не могу помадой намазать, потому что полагаю, что губы и нос, окрашенные примерно с одинаковой интенсивностью, отнюдь не украшают женщину.

Из-за ближайшей деревяшки, которую хотелось квалифицировать как амбар, хотя я в жизни амбаров не видела, только предполагала, что это такое, вывернул Роман. Он шел, сунув одну руку в карман, ссутулившись, размахивая свободной рукой, раскачиваясь на ходу. Его длинный нос был устремлен в землю, как у собаки, идущей по следу. Длинные волосы раскачивались в такт расслабленной походке.

Я уставилась на него, не в силах отвести глаза, я где-то видела что-то подобное. Точно! Но где? Где я могла его раньше видеть? В институте? Что-то сомнительно, не припомню никак… Тогда где? Чего я дергаюсь с моими-то привычками забывать на ходу все, что меня непосредственно не касается? Значит, видела, могла и запомнить нечаянно…

Роман улыбнулся мне:

– О чем ты так напряженно задумалась? Могу тебя обрадовать, баня работает. Мало того, цивилизация достигла здесь таких высот, что в ней есть два отделения, мужское и женское.

– А что, разве бывает по-другому? – по-дурацки удивилась я.

– Ну, Оль, ты что, раньше в такую глушь не забиралась? В некоторых забытых богом местах до сих пор есть бани намного проще местной.

– Неужели аборигенам приходится мыться вместе?

– Зачем? – Роман с сожалением посмотрел на меня. – По очереди… Хотя не исключено, что им понравилось бы мыться вместе. Ладно, пошли, время уходит, а баня работает только до обеда.

– Почему?

– Оля, ты удивляешь меня своей наивностью, – фыркнул Роман. – Где они столько грязного народа наберут, чтобы работать целый день? Тут у каждого второго есть своя банька, где они могут мыться хоть вместе, хоть по очереди, кому как хочется.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});