Retrum. Когда мы были мертвыми - Франсеск Миральес

— Перестань, я прекрасно знаю, что ты не голубой.

— Откуда такая уверенность?

— Я слишком хорошо помню, как ты смотрел на меня ночью, когда… В общем, ты сам понял. Я чувствую, что ты относишься ко мне не просто с симпатией, но и с уважением. За это ты мне нравишься еще больше. Я тебе кое в чем признаюсь. Я всю жизнь ждала, что встречу такого человека, как ты.

Я вздрогнул. Эти слова нельзя было расценивать иначе, как признание в любви, сделанное практически в полном соответствии со всеми законами жанра. Для того чтобы как-то спустить это дело на тормозах, я решил снизить градус эмоций и перевести разговор в более сдержанное русло.

— Просто ты — мой единственный друг, терять которого я не хочу.

— Крис, ты никогда меня не лишишься. Я решила, что буду любить тебя всю жизнь.

— Любить… — повторил я, чувствуя, как внутри меня все сжимается, — Понимаешь, Альба, любовь — это дело такое!.. Чтобы по-настоящему полюбить, нужно время.

— Так давай не будем его терять. Начнем любить друг друга как можно быстрее. — По-своему истолковав мои слова, Альба потянулась ко мне для поцелуя.

Я ощутил прикосновение ее губ. Мне было приятно, в то же время я прекрасно понимал, что веду себя странно, как робкий подросток. Когда Альба оторвалась от моих губ и откинула голову, я нежно обнял ее, мысленно представляя при этом, что сжимаю в объятиях Алексию.

Алиби

Наказание лжецу заключается не в том, что люди не верят ему, а в том, что он сам оказывается не способным верить окружающим.

— Дж. Б. Шоу —

Режиссируемый мной фарсовый спектакль шел полным ходом. Я продумывал все до последних деталей, к примеру даже переворошил постель в отцовской спальне, чтобы тот поверил, что мы выполнили все его указания. Мол, Альба спала там.

Впрочем, если бы отец нам и не поверил, это все равно сыграло бы мне на руку. Я думаю, он посчитал бы вполне достойным снисхождения неисполнение отцовских рекомендаций спать с девушкой врозь. Куда труднее было бы объяснять ему, как так получилось, что мы провели ночь в одной постели, практически не прикоснувшись друг к другу.

Отец вернулся домой лишь утром, часов в десять. Нас с Альбой он застал мирно завтракающими в столовой — ни дать ни взять, семейная пара, прожившая вместе как минимум несколько лет. Этот налет некой буржуазности в нашем с Альбой романе, судя по всему, отцу понравился.

Заглянув в столовую, он покачал головой и весело заявил:

— Ну и ну! Одно из двух! Вчерашний праздник закончился, не начавшись, и вы теперь догоняете или же просто-напросто не ложились. Кристиан, как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше, — ответил я, сосредоточенно макая бисквит в чашку с горячим шоколадом.

Альба, державшая в руках стакан с апельсиновым соком, весело улыбалась моему отцу. Она как раз успела принять душ, а потом еще чуть ли не двадцать минут приводила в порядок свои волосы. Зато теперь девушка просто сияла от удовольствия, наслаждаясь новой для себя, почти семейной атмосферой.

— Еще бы ты чувствовал себя хуже рядом с такой красавицей, — заметил отец, а затем сурово сдвинул брови и поинтересовался у Альбы: — Твои родители в курсе, что ты здесь?

— Пока нет, — не теряя спокойствия, призналась Альба, — Но когда они вернутся, я им все объясню. Они мне доверяют, и у меня от них секретов нет. Мы друг другу вообще все рассказываем.

— Так оно и должно быть…в нормальной семье, — произнес отец, явно покоренный рассудительностью этой юной дамы.

Настало время переходить к активной фазе разработанного мной плана.

— Папа, я хотел сказать… В общем, как ты посмотришь на то, если я схожу куда-нибудь сегодня вечером? Сам посуди, чувствую я себя гораздо лучше, и сидеть дома уже нет смысла. Мне хотелось бы съездить с Альбой в Масноу. Говорят, там, в районе порта, открылась новая пиццерия. Мне ее очень рекомендовали.

— Новая пиццерия? — переспросил отец недоверчиво. — С трудом себе представляю человека, который стал бы открывать кафе или ресторан в курортном городке в середине ноября. Там ведь сейчас народу совсем нет.

Это был прокол. К счастью, Альба что-то почувствовала, увидела, что я попал в затруднительное положение и поспешила мне на помощь.

— Она не совсем новая. По-моему, открыли ее еще в сентябре. Хозяин — настоящий итальянец. Впрочем, вы правы, сейчас там посетителей практически не бывает.

Этот поток откровенного вранья, похоже, навел на отца скуку. Он зевнул и махнул рукой. Было очевидно, что отец не имеет ничего против моего отсутствия дома, по крайне мере до тех пор, пока в качестве гаранта алиби выступает Альба. Теперь нужно было срочно придумывать, как перейти от просьбы отпустить меня поужинать в ближайшем городке на побережье к необходимости смотаться в Барселону на всю ночь.

Уже поймав кураж и почувствовав поддержку со стороны Альбы, я решил сыграть по крупному.

— Слушай, есть еще одно дело, — обратился я к отцу, как мужчина к мужчине. — Родители Альбы вернутся только в воскресенье утром, а ночевать дома одной ей немного страшно, — продолжал врать я. — В Сант-Бержере за последнее время воры в два дома залезали.

Альба вытаращила на меня глаза, но при этом сделала все, что было в ее силах, чтобы скрыть то удивление, которое вызвали у нее мои слова.

— Что это ты задумал? — поинтересовался отец, которого мои попытки как-то обосновать вторую подряд ночь с девушкой явно забавляли.

— Просто сегодня ты ведь ночуешь дома. А у Альбы места много. Есть даже специальная комната для гостей.

— Здесь тоже места хватает, можешь постелить ей в комнате Хулиана.

Запретное имя было произнесено, причем не мной, а самим отцом. Тем не менее я обратил внимание на то, что в этот раз он даже не побледнел, как это с ним обычно происходило при упоминании моего погибшего брата. Комната Хулиана за эти годы превратилась в подобие мемориального музея, куда мы старались лишний раз не заходить. Там все оставалось как в то утро перед трагедией. Не то поняв, что погорячился с этим предложением, не то согласившись с тем, что я уже, в общем-то, парень взрослый, отец довольно неожиданно для меня принял то решение, которое вполне устраивало нас обоих.

— Ладно, если хочешь, оставайся ночевать у Альбы. Только смотрите, ребята, не привыкайте к этому. Нехорошо, когда…

— Нет, я только провожу ее и сразу же вернусь, — перебив отца, сказал я. — Если уж вечером в кафе идти, то перед этим придется весь день заниматься.

Уже на улице, когда мы свернули на бульвар, идущий к центру городка, Альба довольно ощутимо ткнула меня локтем в бок и сердито сказала: