Некромант, держи меня ближе (ЛП) - Лиш МакБрайд

— Послушай, Брайдин, ты, наверное, самая симпатичная девушка, которую я только встречал, кроме того от твоих слов, кажется, в моем мозгу произошло короткое замыкание.

Она выгнула бровь.

— Вдобавок ко всему ты еще и голая. Возможно, позже я возненавижу себя за это, но не могла бы ты одеться? По крайне мере, на какое-то время, чтобы я смог трезво мыслить. После этого ты сможешь снова раздеться. И все время ходить так. С моим полным благословением.

Она махнула рукой в сторону.

— И, что, по-твоему, я должна надеть?

Я осмотрелся вокруг. Мне не понравилась обстановка: книжные полки, которые ломятся от старых книг, один дорогой деревянный стул, стоящий посреди комнаты, устройства и стол для пыток, мензурка. На полу было какое-то пятно; откуда оно взялось, я даже знать не хочу. Все это напоминало небольшую подземную тюрьму. А клетка, в которой мы сидели, была пустой.

— Вот черт.

Брайдин надела мою футболку и боксеры. Это был единственный вариант, так как она не смогла бы залезть мне в штаны. То есть, они бы ей не подошли. Короче. Когда я снял свою футболку, то заметил еще одну пропажу. Я проверил свои карманы на всякий случай, но там тоже не было моего мешочка. Я понадеялся, что они не выкинули его.

— Итак, — сказала она, заправив прядь волос за ухо, — я обнажилась, теперь твоя очередь.

— Если тебе так этого хочется, ты могла бы подсмотреть за мной, когда я переодевался.

— Конечно же, я подглядывала. Я не это имею в виду.

— Тогда ты запутала меня.

Она приложила руку к сердцу.

— Оборотень-собака, — она указала на меня.

Я чуть было не сказал «человек». Но потом я понял, что это был бы неправильный ответ. Во всяком случае, теперь. Моя рука была холодной, когда я скопировал ее движение, приложив руку к сердцу.

— Некромант. Во всяком случае, так меня называют люди. Но я не очень в этом преуспел.

Я потянулся и осмотрелся вокруг, притворяясь, что не пытаюсь получше рассмотреть ее ножки. У нее красивые коленки. Могут у людей быть красивые коленки?

— Я чувствую себя глупо, когда называю себя некромантом.

— Почему?

— Не знаю. Не могу сказать, не привык ли я к этому или просто это слишком уж напоминает мне Подземелья и Драконы [44], - я провел рукой по прутьям. Я не знал, что ищу. Я не Макгайвер [45]. Я не могу вырваться из стальной клетки, используя резинку и шнурок. К тому же у меня нет при себе жевательной резинки. Или шнурка. Я почувствовал холодное пятно под своей ладонью и быстро отдернул руку. Ощущение, будто это сухой лед.

Брайд растянулась на полу.

— А как ты еще называешь себя? Повелитель призраков? Мертвец-ковбой? Мэр Зомбивилля?

— Возможно, ты права. Мертвец-ковбой не плохо, хотя я всегда хотел быть мэром чего-то. Или президентом, — я провел рукой по холодному месту и закрыл глаза. Я увидел символ, отпечатавшийся на моих веках, будто я долго рисовал чем-то искрящимся, а затем закрыл глаза. Но символ я не узнал. Но я и не ждал этого.

— Ты знаешь, что значит этот символ? — спросил я.

— Нет, но я понимаю их смысл.

Я открыл глаза: ничего не изменится, если я буду держать их закрытыми. Я засунул руку обратно в клетку и потер ее об джинсы. Когда Брайд не продолжила, я спросил, что она имела в виду.

— Эта клетка сделана из железа. Холодное железо тормозит любого фея, а я полуфей, — увидев мой непонимающий взгляд, она поморщилась. — Фейри, — пояснила она.

— Тогда почему просто не сказать: «Я полуфейри»?

— Потому что, — сказала она сухо, — большинство американцев представляют Тинкер Белл, когда слышат «фейри». А я не Тинкер Белл, — она смотрела на меня, пока я не поднял руки в знак капитуляции. Она продолжила:

— Холодное железо не было бы проблемой, но руны сделаны из серебра. У оборотней аллергия на серебро.

Я вспомнил о том, что рассказывали все те фильмы об оборотнях, которые я видел.

— Так эта клетка убивает тебя?

Бровь Брайд забавно изогнулась.

— Разве я похожа на умирающую?

— Ладно, сдаюсь.

— Железо не дает просочиться магии, что немного раздражает меня. Серебряные руны мешают мне сломать железо, — она скривилась. — И исцелиться.

Я провел пальцем между двумя прутьями, туда и обратно.

— Они долгое время хотели тебя поймать, — по крайней мере, пока строилась эта клетка. Я понятия не имел, сколько на это нужно времени. — Должно быть, сюда я попал как запасной план.

— Об этом я не знаю. Твоя спина не похожа на запасной план.

— Не понимаю.

— Какой-то оборотень повредил твою спину. Я не могу сказать тебе, кто именно, хотя я могу сделать обоснованное предложение. Я знаю, что он не из моей стаи.

— Ты уверена?

— На все сто процентов. На этой территории не много изгоев. Кроме того, ты чего-то стоишь, в противном случае, они бы давным-давно убили тебя.

— Никто не говорил тебе, что ты очень позитивный человек? — спросил я.

— Нет.

— И я понимаю, почему, — я прохаживался вдоль одного угла клетки. — Раньше ты упоминала об оборотне-собаке. Что это значит? — я остановился на полпути. — Если ты, конечно, не против рассказать. Не знаю, не грубо ли об этом спрашивать, но я устал от неведения.

— Все нормально, — сказала она. — Я девушка прямолинейная. Это означает, что я гибрид.

Так как у нас было полно времени, Брайд посвятила меня в происходящее. Ее мама была оборотнем, а ее отец, своего рода, пес-фей. Я все еще не понимаю, что это значит, но я не хотел перебивать ее историю своими бесконечными вопросами. Я предположил, что ее стая распадалась. Брак между ее родителями был политически мотивирован. У ее отца были силы, которые могли укрепить стаю. Большинство из них были рады этому. Но остальные, как сообщила Брайд, были совершенно не в восторге от смешения двух рас.

— Оборотни-расисты. Замечательно.

— Они увидели в этом ослабление вида, — сказала она.

— Но, говоря биологическим языком, чем разнообразнее генофонд, тем сильнее вид. Гибриды, как правило, генетически лучше.

— Я знала, что ты мне понравишься.

Я перестал ходить и сел напротив нее.

— Что же произошло?

Она прижала ноги к груди, положив подбородок на колени.

— В конце концов, стая пришла в себя, — она улыбнулась. — Младенцы, как правило, производили такой эффект. А у мамы было много детенышей.

— Сколько?

— У меня есть четыре старших брата.

— Ого. И ты следующая на очереди?

— Оказалось, что я самый способный кандидат, — сказала она. — Не то чтобы я жаловалась, но это большая ответственность, понимаешь? — Брайд вздохнула. — Во всяком случае, когда стая увидела, что дети были здоровыми, большинство волков женились на псах. Особенно, когда они начали замечать преимущества, по мере того как дети подрастали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});