Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны - Хэнсон Болдуин

Сначала в ходе контратаки удалось достичь некоторого успеха. Две пушки, одна из которых находилась в развалинах порохового склада, а другая – справа от дороги, ведущей к наблюдательному пункту Норт – Пойнт, сдерживали продвижение, но к 6 часам утра их уничтожили. Линия фронта передвигалась вперед при решительном сопротивлении противника. Но это длилось недолго. Тяжелые пулеметы открыли огонь из гнезда около водонапорной башни возле Мэйс – Пойнт. Двое из «старой гвардии» [24], очевидно старший сержант Томас Ф. Суини и сержант интендантской службы Джон Х. Хаскинс – морские пехотинцы от зубов до пяток, – взобрались на каменную водонапорную башню под огнем противника. Они бросали гранаты на вражеские позиции, несколько раз поднимаясь на башню и спускаясь с нее, чтобы пополнить боеприпасы. Они уничтожили пулеметное гнездо, но один из них погиб у подножия башни, а тело другого, сержанта – «одного из великих несломленных героев войны», – американские военнопленные, работавшие на Коррехидоре, еще долго наблюдали на верхушке башни.

Были и другие герои. Сержант, выполнявший «бумажную работу» в туннеле Малинты, получил разрешение на час оставить свои обязанности, собрал патрульную группу из клерков, переписчиков на машинке и телефонистов, взял один пулемет и троих снайперов, а по возвращении доложил: «Прошу прощения, сэр. У меня это заняло больше времени, чем я ожидал».

Линия фронта продвигалась вперед; она двигалась в крови и муках, но скорость ее замедлялась. Слишком дорогой была цена.

Рано утром 6 мая американцы «подверглись ужасному артиллерийскому шквальному обстрелу с Батаана и бомбардировкам и обстрелам высотных и пикирующих бомбардировщиков».

Японские снаряды падали повсюду; теперь, когда над дымящимися развалинами наступил день, бомбардировщики точечными ударами накрывали цели. На остров были доставлены пулеметы, мортиры и легкая артиллерия; враг прибывал тысячами. Убитым американцам не было замены, а за японскими солдатами стояли тысячи других на Батаане. Раненые заполнили боковые туннели Малинты, и часть их лежали под открытым небом, незащищенные от снарядов.

4–й батальон и подразделение майора Макса У. Шэффера были изрешечены огнем противника. Офицеров фактически не осталось. Лейтенант Бетель В. Оттер и младший лейтенант Уильям Р. Ллойд из военно – морских сил убиты; лейтенант Чарльз Б. Брук со страшной раной ноги лежал на ампутационном столе в Малинте; капитан Кельвин Чанн из батальона С–2 сухопутных сил ранен в живот; лейтенант Эдвард Н. Литтл, командир роты С американских военно – морских сил получил ранение в грудь, а младший лейтенант Эндрю У. Лонг из резерва офицерского состава военно – морских сил США ранен в руку. Погибло по меньшей мере 90 моряков, многие были ранены. А враги продолжали прибывать.

Точное число американцев, убитых в этом последнем сражении, неизвестно, но не меньше 40 погибших лежали на месте боя на Роке, в несколько раз больше ранено, а госпитальные туннели до отказа заполнили истекающие кровью люди.

Японцы сделали еще одну попытку десантироваться в районе Норт – Дока, но проволочные заграждения и отчаянный оборонительный огонь вынудили их отступить. Затем около 10:30 в действие были пущены японские танки; противотанковые заграждения были сметены, а у оборонявшихся не было противотанковых орудий.

Морские пехотинцы начали отступать на последний оборонительный рубеж перед Малинтой. Но бетонные траншеи нельзя было узнать – они были измолоты в куски артиллерийским огнем.

С Коррехидора начали поступать последние сообщения.

От военно – морских сил – от капитана К.М. Хойффеля: «Сто семьдесят три офицера и две тысячи семнадцать солдат военно – морских сил подтверждают свою верность и преданность своей стране, семьям и друзьям…»

Морские пехотинцы замолчали вместе со своими пушками.

Из армии – от рядового Ирвинга Стробинга, который выстукивал по рации из глубин туннеля Малинты слова, которые с замиранием сердца слушала вся Америка: «Они еще не подошли. Один Бог знает, чего мы ждем. Как насчет шоколада с содовой?.. Может быть, к полудню мы не выдержим, пока еще не знаем. Они бросают на нас снаряды и людей, и мы, может быть, не сможем выстоять. Они обстреливают нас быстрее, чем мы можем сосчитать…»

На изрытое и избитое поле боя на Коррехидоре продолжали падать снаряды, а морские пехотинцы все еще сражались, когда пришел приказ: «Выполняйте «Понтиак», выполняйте «Понтиак».

Это было кодовое название, означавшее капитуляцию. Приказ Уайнрайта поступил в 12 часов дня 6 мая 1942 года. Эта дата всегда будет вспоминаться с горечью и гордостью.

(В штаб – квартире на Батаане японский командующий генерал Хомма «стонал», когда слышал донесения о боевых действиях: «Боже мой, я провалил атаку».)

Решение о сдаче принял Уайнрайт, но полковник Сэм Ховард из морской пехоты согласился с ним, как согласился и полковник Дон Кертис, его способный заместитель, который до конца олицетворял собой несгибаемую силу. «Все основные ресурсы исчерпаны; противник проводит дополнительные высадки… боеприпасы в восточном секторе практически закончились, японские танки – в нескольких сотнях ярдов от туннеля Малинты, где лежат истекающие кровью раненые; воды мало». Уайнрайт думал об этих заложниках судьбы – там было более 1 000 раненых и 150 медсестер. Макартур сказал, чтобы ждали его возвращения, но он был далеко от 90 000 жизней и прибыл лишь через три года. С Коррехидором было все кончено.

На израненной земле и в развалинах того, что раньше называлось «Гибралтаром Востока», плакали морские пехотинцы – открыто и не стыдясь. В полковом штабе в Морском туннеле полковник Кертис приказал капитану Р.Б. Муру, адъютанту 4–го полка морской пехоты, сжечь полковой и национальный флаги. Капитан Мур вернулся с заплаканным лицом [25].

В средней и западной частях острова, где не шли сухопутные бои – батальоны береговой обороны морской пехоты оставались на позициях из – за угрозы нового десанта, – офицеры собрали своих солдат и беседовали с ними.

Психологическая и эмоциональная трагедия капитуляции, особенно для гордых морских пехотинцев, была мучительна [26]. Особенно для 2–го и 3–го батальонов, которые защищали берега центральной и западной частей острова, сдача была горьким финалом. В течение нескольких месяцев солдаты со стойкостью, рожденной дисциплиной, переносили все это, видели, как их товарищей разрывало на куски, видели постепенное разрушение крепости. Наконец, когда высадились японцы, у тех, кто все это переносил, появился шанс отомстить за все.

Но этому не суждено было сбыться. Японцы высадились на участке 1–го батальона, но угрозы новых десантов привязали солдат 2–го и 3–го батальонов к береговым позициям, которые они не покидали. Они почти совсем не стреляли. После внезапного завершения лишений, длившихся несколько месяцев, отупевшие от усталости, опустошенные депрессией люди теперь несли на себе свинцовый груз ужасного ощущения – в голове, в сердце и в желудке, – которое появляется при слове «капитуляция».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});