Время рокировок - Андрей Васильев

Степь никогда не молчит. Птицы, мелкая живность, ветер, качающий траву — это все создает неумолчный фон. Но она все равно не лес, который надежно гасит звуки, а потому человеческая речь, даже негромкая, слышна издалека, даже днем. А особенно, если говорят несколько человек.

— Люди, — мигом среагировал Джебе, который как всегда был настороже, мне даже можно было не отдавать ему соответствующих распоряжений. — Смело идут, не таятся.

Он щелкнул предохранителем автомата, то же самое сделал Азиз, уже на ходу — люди приближались со стороны степи и двигались по направлению к Сватбургу. Зимбабвиец как всегда непостижимо легко, как будто танцуя, пересек оазис и устроился под одним из деревьев. Здоровый, как лось, а движется, будто балерина и совершенно не шумит. Ведь ни одна веточка под ногой не хрустнула, и даже сошки пулемета, которые он моментально разложил, не звякнули. Мне бы так!

Это были кочевники, как видно — один из поисковых отрядов. Было их человек десять, шли они не таясь, переговариваясь на ходу, и вели за собой улов — два десятка человек в колодках.

Вот вам и ответ, почему на свет костра никто два дня не выходил. Не успевали, их раньше хомутали и в колодки определяли.

Нет, это надо пресекать, однако. Это уже наглость. Но делать это надо по уму.

— Не стрелять, пока не дам команду, — прошептал я Азизу, который повел было шеей. — Сначала пообщаемся.

— Оно тебе надо? — сердито прошептала мне Настя. — Совсем ведь обнаглели! Да и не узнает никто.

— А если хотя бы один уйдет? — возразил ей я. — А если это только головной отряд? Нам война сейчас не нужна, нам мир нужен. Мы два фронта не потянем просто. Но если они в меня шмалять начнут — валите всех, тогда уже какие разговоры.

— Вместе с рабами? — уточнил Джебе.

— Естественно, — сердито ответила ему Настя. — Они — свидетели.

— Рабов — повремените стрелять, — подумав, сказал я. — Опросим их сначала — кто, что, может, среди них мастера есть или маги. А вот потом уже… Тьфу! Да не забегайте вы вперед, не будет никакой стрельбы. Не совсем же они дураки. Азиз, я сейчас их остановлю, если задергаются — дай упреждающую очередь. Только не длинную, патроны попусту не жги.

Кочевники были уже от нас шагах примерно в ста, и я громко крикнул:

— Мое почтение, воины Предвечной степи. Не надо предпринимать резких телодвижений, и никто не пострадает.

Надеюсь, они понимают английский.

Степняки остановились, двое из них, которые были вооружены какими-то достаточно затрапезными охотничьими ружьями, моментально взяли их в руки, остальные наложили на тетивы луков стрелы. Шустрые ребята.

— Еще раз повторяю — нет нужды браться за оружие, — по возможности дружелюбно сообщил им я. — Тем более, что не сильно оно вам и поможет, в случае чего. Мы не враги народу Предвечной степи, а друзья. Я лично друг Салеха, думаю, он вам известен.

— Откуда нам это знать? — крикнул один из них, как видно, их лидер. Ортодоксальный такой степняк, с глазами-щелочками и плоским лицом.

— Если бы я хотел вас убить, то уже это сделал, — не люблю говорить штампами, но приходится. — Но поскольку мы не враждуем, я не стал этого делать. Опустите оружие и поговорим.

Кочевники задумались и я, скрепя сердце, сказал:

— Джебе, причеши их. Только поэкономней.

— Есть, — мой ординарец дал короткую очередь поверх голов кочевников.

— Не будем тратить время, — я достал из кармана фирман, который мне вручил Салех. — У меня его маловато, зато дел полно. Старший пусть подойдет сюда.

Я встал на ноги, не слушая недовольное шипение Насти, и шагнул из-за деревьев в степь.

Секундой позже один из кочевников, как видно разглядев мое лицо, что-то прошептал плосколицему и тот, кивнув, забросил ружье за спину и пошел мне навстречу.

— Вот верительный знак, что мне вручил мой друг Салех, — я потряс кожаным ромбиком на шнурке — Он заверил меня, что каждый сын Предвечной степи, который его увидит, окажет мне почтение, как другу днем и как гостю ночью.

Ну, про последнее он мне не говорил, но это и неважно.

— Да, это знак Салеха, — предводитель степняков, как только приблизился ко мне, сразу цапнул фирман, чтобы разглядеть его. — Я рад встретить здесь друга нашего народа.

А по-английски он говорил как бы не лучше меня.

— Не могу сказать того же, — добавил я строгости в голос. — Я был бы рад встретить тебя в Предвечной степи, но не здесь. Как твое имя, воин?

— Размик, — помедлив, ответил тот.

— Размик, здесь не степь, — обвел я руками окрестности. — Это — моя земля. Это земля моей семьи, и здесь нельзя охотится ни на людей, ни на дичь никому, кроме нас.

— Где это написано? — пожал плечами кочевник. — Где пограничные столбы? Здесь везде степь, а где она есть — там наши владения. Я знаю, кто ты. Ты — Сват, каган людей, живущих на Великой реке. Ваши владения — река. Наши — степь. Все честно.

— Размик, до моей крепости отсюда четыре часа пути, — нахмурился я. — Уверен, что ты это знаешь. Да, мы живем рекой, но это не значит, что земля за крепостью не принадлежит нам. Мы не ходим в Великую степь за добычей, мы знаем, что она ваша. Но, все, что лежит в двух днях пути от нашего дома — это наша земля. Согласись, мы имеем на это право.

— Не соглашусь, — возразил мне степняк. — У нашего Великого Кагана нет с тобой договоренностей. Да вовсе никто ничего пока не делил, эта земля — общая.

И ведь прав, собака такая, плосколицая.

— Но из уважения к тебе мы уйдем отсюда, — продолжил Размик. — Не вижу смысла устраивать конфликт на ровном месте, даже если это место степь.

Вот тебе и дикий кочевник. С другой стороны, я все сделал так, как когда-то меня учил Проф — разговаривая с детьми степей, всегда требуй больше и не уступай ни шага. Как только ты делаешь шаг назад, или просто стоишь на месте, они делают шаг вперед.

— Когда я увижу Салеха, я поговорю с ним на эту тему, — сказал я Размику. — А он донесет мои слова до Великого Кагана. Надо разграничивать степь, это не дело.

— Границы в степи — это утопия, — окончательно добил меня своей эрудицией кочевник. — Зачем они здесь? Здесь простор!

— Вот эти люди могли быть нашими, теперь же они ваши, — я показал на их добычу. — А теперь нам придется их покупать. Ну, может не конкретно этих, но все равно…

— Откуда тебе знать, где мы их наловили? — усмехнулся Размик. — Может, далеко отсюда?

— Может, — не стал спорить я. — И даже выяснять не буду. И ругаться не стану. Но прошу тебя вот о чем. Запомни сам, скажи своим друзьям — вот это наши земли. От крепости на Великой реке и до Дальнего леса — наша земля. Она под нашей защитой и все, что обитает там — люди ли, звери ли — они тоже наши. Мы рады видеть вас здесь как гостей и друзей, но не как охотников. Бывает, что здесь гуляют наши женщины, наши дети, они же знают, что здесь с ними ничего не случится. И представь себе, что будет, Размик, если ты или кто-то из твоих соплеменников умыкнет их? У нас есть следопыты, мы найдем наших людей, даже если для этого придется прийти в ставку Великого Кагана. И подумай, что будет дальше, после того, как мы это сделаем.

— Подобное мне в голову не приходило, — подумав, ответил мне Размик. — Ты прав, мы уходим. Я донесу твои слова до наших старейшин.

— Когда я увижу Салеха, то подкреплю твои слова своими, — заверил его я. — И не забуду упомянуть о твоей рассудительности и о том, что ты достоин быть не десятником, а сотником. Или даже темником, если на то будет воля Великого Кагана.

— Это лишнее, — повел бровью Размик, но глаза его блеснули. — А когда ты увидишь мудрейшего Салеха?

Ага, так я тебе и сказал.

— Не знаю, — я пожал плечами. — На следующем торгу, но пока его дата еще не определена.

— Торг, — скривил рот кочевник. — Когда он теперь будет?

— А что ему может помешать? — немедленно спросил у него я.

Лишняя информация мне не помешает, причем совсем.

— Жизнь непредсказуема, — Размик явно не собирался мне ничего рассказывать. — Прощай, каган Сват, я был рад свести с тобой знакомство. И о тебе, и о твоих людях в степи говорят хорошо. Вы — воины, мы это знаем. Вы не желаете лить лишнюю кровь, но смерть не пугает вас. Ни своя, ни чужая.

— И я рад знакомству с тобой, Размик, — протянул кочевнику руку я. — Если тебе и твоим людям нужна вода — она есть в этом оазисе. Мы уже уходим, так что вы можете передохнуть в нем. Но до темноты вам лучше его покинуть, сюда иногда заглядывают наши патрули. У меня нет фирмана, который я могу тебе дать, а мои люди просто словам не верят. Ты понимаешь меня, воин?

— Более чем, — тряхнул мою ладонь Размик. — Рабов не купишь? Дешево отдам.

Я бы купил, да куда их девать? Отправлять же эту орду в Сватбург я не хотел, мало ли что. Не разберутся посты, постреляют их еще.