Аквамарин - Наталья Матвеева

— Оливия, как это понимать??? Милая… — проскрипела миссис Портер, сложив руки в упросительном жесте.

Джонни развернулся к ней и взял ее за плечи, проникновенно и успокаивающе заглядывая ей в глаза:

— Миссис Портер, понимаете… Лив ищет ее отец. Он очень страшный и влиятельный человек… И ей пришлось уйти… — Джонни задумался, и тут голос подала Лив:

— Мне пришлось уйти, потому что он ненавидит меня. Он думает, что это из-за меня умерла моя старшая сестра, но я здесь ни при чем. — Лив вздохнула и подошла к миссис Портер, которая в ужасе и жалости смотрела на нее. — Мой отец — чудовище. Он избивал меня, и я сбежала… Миссис Портер, прошу вас, не выдавайте нас! Никто не должен знать, что мы здесь… Эта квартира… Она стала мне роднее, чем мой собственный дом за двадцать два года. Пожалуйста. — выдохнула Лив.

Миссис Портер какое-то время смотрела в глаза Лив, как будто пытаясь найти подтверждение ее словам, и, наконец, вздохнула:

— Даже не знаю, в праве ли я… Ну ладно. — с тяжелым вздохом согласилась она. — Ребята, вы хоть видите, что именно вы едите? Одна пицца — это же вредно! — и миссис Портер направилась к выходу из квартиры. — Я вам котлет нажарила и сделала картофельное пюре — оно в холодильнике. — остановившись у двери, она повернулась и снова тепло, как на родную дочь, посмотрела на Лив. — Там на верхней полке пирожные… Джон, проследи пожалуйста, чтобы Оливия не съела все сразу — это вредно для желудка! И не гуляйте так поздно — на улице много бандитов, уж ты-то, дорогая, должна помнить… — заботливо проговорила миссис Портер, бросив выразительный взгляд на живот Лив, в том месте, где у нее была повязка.

Лив и Джонни одинаково благодарно улыбнулись и хором ответили:

— Спасибо, миссис Портер!

— Спокойной ночи, ребятки. — проскрежетала старушка с улыбкой и ушла к себе.

— Фу. Наконец-то. — Лив, как зомби, двинулась к себе в комнату и, не раздеваясь и все еще думая о том, какая же шикарная женщина миссис Портер, упала на кровать лицом в подушку и приготовилась забыться глубоким сном… Но ее мечте не суждено было сбыться.

В гостиной она услышала трезвон мобильника Джонни, затем его удивленный голос:

— Да, отец? Что случилось? — пауза. Затем уже с ухмылочкой в голосе:

— Доброй ночи, мистер Мартинес! Как дела?

Лив аж подскочила на кровати. Ее сердце бешено долбилось, а в голове вспыхивало то беспокойство, то гнев, то раздражение, то шокированное недоумение. Отец?!?

В эту секунду Джонни вихрем залетел в ее спальню и, плюхнувшись на кровать, с довольной, предвкушающей улыбкой проговорил:

— Да, она здесь… Сейчас передам. — он протянул Лив трубку и подмигнул.

Еле сдерживая злость, Лив схватила его телефон и язвительно воскликнула:

— Отец! Да ты хоть представляешь себе, который час?!?

— Оливия!!! — прогремело в трубке так громко, что Лив чуть не оглохла. — Какого черта, дочь??? Что происходит? Ты где?!? Немедленно приезжай в «Иль чьело стелато»!!!

Лив закатила глаза и гневно проговорила:

— Ага, сейчас, только дождусь, когда метро откроют! Что, папуля, уже успел стереть всю афроамериканскую нацию с лица земли?

— Между прочим, — все так же гневно и строго громыхал отец, — я мщу за смерть твоей сестры! А вот ты чем занимаешься, Лив? Зачем ты нападаешь на семью Уолшей? Ты хоть понимаешь, каких трудов мне стоит сдерживать между нашими кланами перемирие? И это после того, как ты… что ты там сделала? Воткнула в руку Блейку нож и ударила стулом по голове в «Аквамарине»?

— Ну вообще-то не нож, а всего лишь осколок бокала. — поправила спокойно Лив.

— Осколок?? — взревел отец. — Да какая разница?? Это ты взорвала клуб «Кабриолет»? А что там за история с исчезнувшими сегодня пятью тоннами героина из мексиканского автобуса??? Генри уже просветил меня, сколько миллионов долларов он потерял по твоей милости! Оливия, остановись немедленно! Я приказываю тебе! Ты не можешь меня ослушаться, я — босс мафии и твой отец!! Предупреждаю, мои люди ищут тебя по всему городу, и когда я тебя найду…

— О, да брось, отец! — разъяренно воскликнула Лив. — Мы прекрасно знаем, что это я, я, а не ты, мщу за смерть Джессики, а ты просто испугался пойти против этого старого хрыча, потому что сотрудничать с ним тебе гораздо выгоднее, чем вести войну! А свалить всю вину на ниггеров проще простого! Они же по природе своей преступники и убийцы, да и кроме того, ты давно искал момента подчинить себе их группировки! Так что, хочешь ты того, или нет, а я порву этого неандертальца Блейка и тех троих, что сделали с нами все это! И кстати, на твоих ищеек я тоже управу найду, так что не надейся, старый выпендрежник, что я так просто дам тебе снова упрятать меня в очередную изящную тюрьму!!!

От ее крика звенели стены, и Лив услышала стук через стену: это миссис Портер так просила ее быть потише, и Джонни уже с полминуты дергал ее за подол юбки, явно призывая остыть и прекратить злить собственного отца.

— Оливия, перестань орать и послушай меня! — жестким и властным тоном проговорил Эйден. — И в кого у тебя такой упертый и сумасбродный характер, ума не приложу? Почему ты так ХОЧЕШЬ, чтобы убийцей Джесс оказался именно человек Уолша? Ты же сама видела, там в квартире, что это был чернокожий парень! Я понимаю, ты не хочешь выходить за Блейка замуж, но это не повод рушить его бизнес и убивать его людей! Оливия, дочка, приезжай ко мне в клуб, мы сможем все спокойно обсудить и прийти к общему решению… Прекрати от меня скрываться и вести войну за моей спиной — это контрпродуктивно и ставит мое влияние под большое сомнение! Я, конечно, понимаю, что тебе безразличны мои дела и ты ненавидишь меня за то, что я сделал твою жизнь сплошной чередой несчастий и одиночества, но будь благоразумна, дочь! Я твой отец, хочешь ты этого или нет, и я волнуюсь за тебя! Ты хоть понимаешь, что я испытал, когда ты сбежала от доктора Калеба? Да в таком состоянии даже на ноги вставать вредно, а не то, что плести интриги и готовить взрывы публичных домов! Приезжай, дочь, я волнуюсь!

Лив нахмурилась и мгновенно остыла. Отец говорил таким взволнованным голосом, что девушке на миг почудилось, что она для него действительно много значит… Но только на миг. Лив была реалисткой и понимала, что она — отрезанный ломоть. Отец не видел ее 16 лет, не воспитывал, не переживал с ней все ее трудности и кризисные моменты в жизни, а значит, не может испытывать к ней настоящей отцовской привязанности и любви. Он просто хочет контролировать ее, знать о ее действиях заранее и влиять на них, направляя в удобное для себя и для своего бизнеса русло. Но, как это ни странно, Лив не злилась на него за это. Она понимала, действительно понимала его отношение к себе. Он — не мама. Для матерей нет сроков давности, даже потеряв ребенка и обретя его снова через сорок или пятьдесят лет, они будут любить его и страдать о нем, как прежде… Это и есть незыблемая материнская любовь, которой Лив так не хватало в ее дурацкой и никчемной жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});