Царство страха - Хантер Томпсон

Но только не этой ночью, думал я, пока я мчался в темноте. Только не на скорости 160 км/ч, в полночь, на залитой дождем дороге в Неваде. Погоня на предельной скорости в такую отвратительную ночь никому не нужна. Это глупо и высшей степени опасно. Да и ни один водитель красного кабриолета «Шевроле» 454 V 8 не стал бы той ночью тормозить у бортика и сдаваться на милость копам, увидев их машину в зеркале заднего вида. В такую ночь все может случиться: от перестрелки с наркоманами до тяжелого ранения или смертоубийства… Такой ночью лучше уж сидеть у себя дома, в тепле, попивать свежий кофе из кофейничка и разбирать бумаги. Затаиться и игнорировать психов. Можно быть уверенным, что любой человек, оказавшийся за рулем в эту ночь, – безумец, с которым опасно иметь дело.

И это ведь в самом деле так. На дороге не было никого, за исключением гигантских грузовиков марки «Петербилт», едущих на закате на запад, в направлении Рино и Сакраменто. Я слышал голоса водителей по коротковолновому полицейскому радио, которое время от времени разражалось выплесками бездумной, бессвязной тарабарщины о Больших Деньгах, Хитрых Жуликах, тинейджерских Мохнатках и огромных титьках.

То были опасные, помешавшиеся на скорости водители, за рулем двадцатитонных грузовиков, огромные прицепы которых могли в любой момент отцепиться. Нет ничего ужаснее – внезапно оказаться на пути у полностью бесконтрольного, отцепившегося от грузовика прицепа, катящегося прямо на вас под гору на скорости 120 или 130 км/ч в три часа утра. Вот тогда вы сразу поймете, что чувствовал капитан «Титаника», когда увидел этот айсберг.

Вот и у меня возникло похожее ощущение, когда луч фар дальнего света вырвал из темноты темную массу посреди шоссе – прямо передо мной оползень, полностью блокирующий дорогу. Огромные белые камни, круглые булыжники, внезапно возникшие в тумане из поднимающегося пара или болотного газа…

Тормоза бесполезны – машину носило на мокрой дороге. Меня замотало. Я рванул рычаг на более низкую передачу, но эффект оказался нулевым, ничего не оставалось делать, как попытаться выровнять руль и приготовиться к мощному фронтальному столкновению, которое скорее всего означало бы мою смерть. «Вот и все», – подумал я. Вот как закончится моя жизнь: врезаться на скорости 160 км/ч в груду камней, внезапная жесткая смерть в красной спортивной машине безлунной ночью, в ливень, где-то у грязных окраин Элко. В тот затянувшийся чистый момент перед столкновением с камнями мне вдруг стало как-то необычайно стыдно. Я вспомнил мелодию Los Lobos, вспомнил, как я хотел позвонить Марии, когда приеду в Элко…

Мое сердце переполнилось несказанной радостью, когда столкновение наконец произошло – оно оказалось на удивление мягким, безболезненным. Настоящего удара вообще не было. Был просто звук глухого и тяжелого удара, как будто вы переехали человека – да, под машиной действительно лежал труп, да, блин, на дороге находился труп 100-килограммовой овцы.

Да. Эти огромные белые штуки оказались не камнями. То были овцы. Мертвые и умирающие овцы. Их было просто до фига, не врезаться в них на такой скорости не представлялось возможным, они были навалены в кучи, как трупы после битвы в Шило. Езда по овечкам должна была напоминать бег по мокрым бревнам. Ужасно, ужасно…

И тут я увидел человека – прыгающую фигуру в прыгающем свете моих фар. Он размахивал руками и кричал, пытаясь остановить мою машину. Мне пришлось резко отклониться, чтобы не задеть его, но он, казалось, не видел меня и, как слепой, бежал прямо на фары… похожий на ледяного монстра с Марса, окровавленного и истеричного.

Все выглядело так, как будто маленький черный джентльмен в плаще пытался привлечь к себе внимание в Лондонском Тумане. Мой мозг отказывался считать происходящее действительностью… «Не волнуйся, – думал я. – Просто такой флэш-бек от марки. Успокойся. На самом деле ничего не происходит».

Я замедлил скорость до 50 или 60 км/ч – это позволило получше рассмотреть человека в плаще, также я вышиб мозги из умирающей овцы. Это помогло мне снизить скорость, но машина опять потеряла контакт с асфальтом, а затем вздрогнула и встала как вкопанная за считанные секунды перед тем, как я врезался бы в дымящийся перевернутый остов, некогда бывший белым лимузином марки «Кадиллак». Рядом с кучей металла еще копошились люди. Кошмар. Какой-то идиот врезался на большой скорости в стадо овец, и его машина перевернулась и загорелась – все это посреди пустыни.

* * *

Потом-то мы, конечно, смеялись над овечьим инцидентом, но сначала потребовалось еще прийти в себя. Ну что уж такого произошло? Обычная авария. Судья кокнул несколько животных с ранчо.

В самом деле, Только маньяк-расист мог выгнать овец на шоссе посреди ночи в такую грозу.

«Будь прокляты эти люди!» – кричал он, когда мы вместе с двумя его спутницами забились в мою машину. «Они обычной статьей за халатность не отделаются», – шипел Судья. – Мы их в суде заживо съедим. Я за это ручаюсь. Мы на компенсацию станем совладельцами огромного ранчо с овцами в Неваде».

«Вот и чудненько, – подумал я. – Все это впереди, а пока – мы отъезжаем от дымящихся обломков лимузина, с бампером, заляпанным овечьей кровью. Такую машинку посреди улицы в Элко не припаркуешь, а я-то надеялся остановиться на ночь (а может быть, на две или три) и погостить у моих старых друзей, которые присутствовали на Конференции дистрибьюторов порнофильмов в легендарном “Коммершал-Отеле”…»

Ничего страшного. Ситуация изменилась. Ни с того ни сего я оказался Жертвой Трагедии. Я в идиотской ситуации, посреди стада овец, в полутора тысячах километров от дома, в машине, набитой подозрительными и окровавленными попутчиками, которые злобно переругивались друг с другом, пока мы пробирались через сплошной поток монсуна.

Господи, думал я, кто эти люди?

Кто, в самом деле? Они, казалось, не замечают меня. Две дамочки – стопудово шлюхи. Даже сомневаться не приходилось. Я хорошо видел, как они дрались, когда их осветил свет фар. Они обезумели от Страха и Замешательства и в отчаянии ползали по овцам… Одна из них – рослая негритянка в белой мини-юбке, сейчас она как раз орет на другую – молодую белую женщину. Обе явно под градусом. С заднего сиденья доносился шум потасовки.

– Убери от меня руки, Сука!

Затем возглас:

– Помогите мне, Судья! На помощь! Она убивает меня.

Что? Судья? Потом она еще раз прокричала эту фразу, и холодок пробежал по всему моему телу… Судья? Нет, этого не может быть, это уже слишком.

Он стремительно перегнулся через сиденье и столкнул их головами.

– Заткнитесь, – заорал он, – где, к чертовой матери, ваши хорошие манеры?

Он снова перевесился через сиденье. Схватил одну из них за волосы.

– Ты, сучка! – проорал он. – Не смущай этого человека. Он спас нашу жизнь. Вы должны ему уважение оказать, а не цапаться тут, как последние шлюхи.

Меня затрясло, но я крепко вцепился в руль и смотрел неотрывно вперед, стараясь игнорировать безумный спектакль, разыгрывающийся в моей машине. Я зажег сигарету, но это меня не успокоило. С заднего сиденья доносились звуки всхлипывания и разрывающейся одежды. Человек, которого они называли судьей, выпрямился и, шумно выдыхая, поудобней устроился на переднем сиденье… Тишина казалась невыносимой. Я быстро включил музыку. Опять играли «Лос Лобос», что-то вроде «Однажды ночью в Америке», крайне мрачная песенка о Смерти и Разочаровании:

Женщина в белом

С мужчиной,

В которого она влюблена,

Стоят вместе у грузовичка.

В ночи раздался выстрел,

Когда все наконец наладилось.

Вот так-то. Выстрел. В ночи раздался выстрел. Еще один заголовок американской криминальной хроники… Да. В помеченном соответствующим образом дубовом ящичке, что лежал на переднем сиденье, на полпути между мной и Судьей, лежал мой заряженный револьвер «магнум» 454-го калибра. Он мог за считанную долю секунды выхватить его и разнести мне голову на куски.

– Отличная работа, Командир, – внезапно проговорил он. – Я тебе за это по гроб жизни благодарен буду. Я бы дубу дал, если бы ты тут мимо не проехал.

Он хихикнул.

– Это уж точно, Командир, точнее не бывает. Меня ждала ужасная смерть, похуже, чем у тех проклятых глупых овец!

«Матерь Божья, – подумал я. – Приготовься резко затормозить. Этот человек – судья в бегах, с ним две прошмандовки. У него нет другого выбора, кроме как убить меня и этих двух бабочек с заднего сиденья. Мы – единственные свидетели…»

От безрадостной перспективы меня замутило… Плевать на все, размышлял я дальше. Из-за этих людей я загремлю в тюрягу. Лучше все-таки остановиться сейчас у края дороги и грохнуть всех троих. Трах. Трах. Трах. Покончить с отребьем.