Кровавые игры - Челси Ярбро

Вывернулся он хорошо, отметил про себя Сен-Жермен, но правда не нуждается в пространной деталировке.

– Подобная изолированность, несомненно, подвигает к научным занятиям,- сумрачно произнес он и> поиграв глазами, добавил: – Однако Армения небольшая страна. Ученых там не особенно много имена их общеизвестны. А твоего имени я что-то помню. Лед Арашнур? Лед Арашнур? – Сен-Жермен, размышляя, прищурился.- Имя звучное, но боюсь, я его слышу впервые.

– Я… из породы затворников и к известности не стремлюсь.- Арашнур занервничал, и его персидский акцент стал гораздо заметнее.- Такое бывает.

– Несомненно,- вымолвил Сен-Жермен с уничтожающей улыбкой.- Но что же изучают затворники, и что заставляет их пускаться в дорогу?

Лжеармянин облизнул губы.

– Я занимаюсь прикладной математикой, связанной с проектированием мостов, зданий и…

И фортификационных сооружений, добавил мысленно Сен-Жермен.

– И несмотря на смуту, от которой содрогается Рим, ты все же рискнул его посетить?

Арашнур нахмурился, лицо его исказилось.

– Я страстно люблю свое дело. Гипотетические опасности для меня не помеха.

– Неужели? – вкрадчиво произнес Сен-Жермен.- И как долго еще ты собираешься морочить мне голову, Лед Арашнур?

– Мне не верят?- высокомерно вздернул бровь лжеармянин и многозначительно покосился на молчаливых телохранителей.

– А ты действительно любишь риск, Арашнур, Сен-Жермен непринужденно присел на скамью. Ну что же, зови их!

– Их двое, и они вооружены,- быстро сказал перс.

– Ты думаешь, это имеет значение;' – В темных глазах Сен-Жермена заискрилось веселье.- Попробуй проверить, так это или не так.

Арашнур помолчал.

– Нет,- медленно произнес он.- Не думаю, что они одолеют тебя.

– Весьма разумно.- Сен-Жермен занялся своей тогой. – Ну, так чего же хочет от меня персидский

шпион?

– Я не шпион! – запротестовал перс.- Я ученый.

– Я ведь просил не делать из меня дурака,- шелковым голосом напомнил ему Сен-Жермен.-Тебе от меня что-то надо – так что же?

Арашнур был явно обескуражен. Ему еще не приходилось сталкиваться со столь пренебрежительным к себе отношением.

– Мне ничего не нужно,- заговорил он и осекся, заметив саркастическую усмешку в глазах гостя.- У тебя есть раб.

– У меня триста рабов,- поправил его Сен-Жермен. Он понимал, что идет по лезвию бритвы.

– Меня и… моих сподвижников интересует только один твой невольник,- отрывисто произнес Арашнур.

– Скорее, твоих хозяев,- снова поправил его Сен-Жермен.- Который же из трехсот? – Он знал который. – Уж не нужна ли вам Тиштри? Тогда зарубите себе на носу: армянка не продается. Ищите другие способы ублаготворить Тиридата.

Лицо Арашнура выразило презрение.

– Нам не нужны трюкачи. Но в одном ты прав: этот раб тоже появляется на арене.

Значит, это и вправду Кошрод. Сен-Жермен усмехнулся.

– У меня шестьдесят звероводов и тринадцать возниц. Переберем их по очереди?

– Ты чересчур дерзок,- вскипел Арашнур.

– Да неужели? – Голос Сен-Жермена посуровел.- Лед Арашнур, боюсь, тебе придется разочаровать твоих нанимателей. Никого из моих рабов я продам.

– Но один из твоих рабов – персидский принц! – вскричал Арашнур, и телохранители встрепенулись, а тот, что покряжистее, потянулся к мечу Арашнур осадил воинов взглядом. Те послушно замерли в прежних позах, однако глаза их перестали быть отстраненными. Теперь они внимательно следили за каждым движением гостя.

– Нет, Лед Арашнур,- тихо произнес Сен-Жермен.- Мой раб был принцем Персии.- Он выделил слово «был».- А теперь этот малый носит ошейник и управляет четверкой скаковых лошадей.

Прислуга зажгла факелы, и языки пламени, раздуваемые ветерком, причудливо освещали струи фонтана, делая их то красными, то янтарными, то золотыми.

– Кошрод Кайван – старший сын…

– …Соша, третьего из династии престолонаследников Персии, павшего от руки заговорщиков и не сумевшего передать сыну власть.- Сен-Жермен заметил в глазах Арашнура искорки изумленного любопытства.- Нет, шпион, в эту тайну меня посвятил вовсе не мой раб. Я знал, кто он такой, когда покупал его. Я проницателен, перс. Ты не хочешь ли в том убедиться? Тогда послушай, что я скажу.- Он вновь усмехнулся.- В Персии зреет еще один заговор, и кое-кто намерен извлечь из этого пользу. Причем независимо от того, кто победит. Если заговорщики преуспеют, то можно передать принца им, а если нет – ты с твоими хозяевами вправе ожидать благосклонности от нынешнего царя. Таковы ваши намерения, не так ли?

Лед Арашнур хранил молчание, посверкивая колючками глаз.

– Да, – вымолвил он наконец.

– И ты прибыл сюда вовсе не для изучения прикладной математики, а затем, чтобы понять, насколько серьезны сотрясающие империю распри и не настал ли момент Персии с Парфией разорвать хрупкое перемирие с Римом?

– Да, – буркнул Арашнур.

Сен-Жермен кивнул. Этого следовало ожидать. Его удивило другое.

– Интересно, – задумчиво произнес он, – почему ты так легко мне в том признаешься?

На этот раз голос Арашнура совершенно утратил показную приветливость.

– Будучи в Египте, я кое-что узнал.

– О перебоях в поставках пшеницы? – предположил с притворным простодушием Сен-Жермен.

– Тут Рим сам себя душит, – уронил Арашнур, издевательски улыбаясь. – В Египте нет недостатка в зерне, зато там сидит хитрый, амбициозный и изворотливый губернатор.

– По крайней мере, хоть в этом мы сходимся. – кивнул Сен-Жермен. – Что же еще ты там нанюхал?- Тон его был насмешливым, но в сердце начинала закрадываться тревога. Не так-то, оказывается, он прост – этот Лед Арашнур.

– Теперь тебе придется послушать меня, – перс весело рассмеялся. – Жил-был в Египте один человек. Он продавал травы и специи и имел репутацию искусного врачевателя. Звали его Сенистис. Он многим помог.

– Жил? – переспросил Сен-Жермен помимо его воли. На мгновение он представил себе высокого величественного и полного энергичной уверенности Сенистиса в белых жреческих одеяниях. Арашнур пожал плечами.

– Какое-то время – да. Но с каждым днем этот Сенистис все слабел и слабел, и ближе к концу рассудок его несколько помутился. Ему стало казаться, что он излагает кому-то историю своей жизни, и он это делал, много упоминая о своем товарище и предшественнике. Это было по-настоящему любопытно Мне продолжать?

Что успел Сенистис ему рассказать? Полные губы перса злорадно кривились. Сен-Жермен мог протянуть руку и одним движением изуродовать это лицо. Он сдержался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});