Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил - Дэвид Хэлберстам

За минувшие годы рой прессы, кружащийся вокруг Джордана, конечно, неизмеримо вырос, но и по тем временам популярность Майкла среди журналистов была для игрока «Буллз» почти немыслимая. Тима Хэллэма постоянно бомбардировали просьбами организовать интервью с Джорданом. Он аккуратно записывал каждую просьбу на отдельном листочке и передавал его Майклу. Тот добросовестно откликался на все обращения и только в середине своего первого сезона обнаружил, что он единственный в команде, кто это делает. Все остальные от «предварительных заказов» интервью отмахивались. В НБА существует неписаный закон: если репортер хочет побеседовать с игроком, он просто должен ломиться в раздевалку и хватать его на месте. Со временем Джордан и Хэллэм договорились о следующем: если Хэллэм считает, что-то или иное интервью действительно важное, Джордан встречается с репортером, если нет, он может и перепоручить это Хэллэму.

В то время Майкл еще мог спокойно проходить по залу аэропорта, не вызывая особого ажиотажа у публики. Но иногда его все же узнавали, подходили к нему. Завязывался разговор. Джордан всегда и со всеми был необычайно приветлив, любезен и тактичен. Однажды «Буллз» завтракали в 7 утра в аэропорту Далласа. Майкл, как и все смертные, стоял в очереди с подносом. К нему подошел болельщик и попросил автограф. Джордан очень вежливо ответил, что рад бы, но сначала ему нужно позавтракать. Болельщик взорвался от негодования: «Вы, чертовы спортсмены, все такие – слава и деньги вас испортили!»

«Джордановская» лихорадка тем временем усиливалась, и менеджеры «Буллз», чтобы избежать нашествия любопытных, решили отправлять команду из каждого города самым ранним рейсом. Кроме того, всячески прятали Майкла, словно контрабандисты, провозящие тайный груз. А в начале 90-х гг. «Быки» стали летать чартерными рейсами.

Первый год в клубе был во многом тяжким испытанием для Джордана. И дело не в том, что по сравнению с его студенческими годами число матчей в сезоне возросло в четыре раза, Майкл любил баскетбол, а запас его сил, казалось, не иссякал. Трудно было погружаться в новую атмосферу – вернее, вживаться в слабую тренировочную программу после сильной программы, разработанной и утвердившейся в «Каролине». В Чепел-Хилл все было по первому классу. Тщательно продуманная программа, блестяще организованный тренировочный процесс, прекрасный тренерский состав. Работавшие там помощники тренеров считались лучшими специалистами, лучше чем многие главные тренеры других студенческих команд. Да и играли там очень хорошие баскетболисты, бесконечно преданные спорту. Находились, правда, выскочки и хвастуны, считавшие, что они уже переросли рамки программы Дина Смита, но они составляли редкое исключение. На тренировках игроки выкладывались так же, как на решающих матчах. По первому же классу были оборудованы спортивные сооружения – намного лучше, чем почти во всех университетах, где приходилось бывать каролинцам на выездных матчах. А самое главное – в Чепел-Хилл цель для ребят была ясна и постоянна.

Совсем другое дело – Чикаго. Сам Кевин Лафери оказался хорошим, знающим тренером, но весь его штат ни в какое сравнение не шел со штатом Дина Смита. Оборудование было ужасным. Но больше всего Майкла разочаровали игроки. Они отличались весьма средними способностями. У некоторых из них были проблемы с наркотиками, что, конечно, сказывалось на их спортивной форме, а самое худшее – они не горели желанием побеждать и никакой цели впереди себя не видели. Однажды в свой первый год в «Буллз» Джордан, приехавший на выездной матч, узнал, что в номере одного из игроков проходит веселая вечеринка. Заглянув туда, он увидел нескольких своих партнеров по команде. Кто-то курил марихуану, кто-то предпочитал кокаин. Майкл вылетел оттуда пулей. Да, такое в «Каролине» даже вообразить было невозможно.

Организация и обустройство тренировочного процесса сводились практически к нулю. Пол Уэстхед, на короткое время приехавший в Чикаго в качестве тренера, а до того работавший в процветавшем клубе «Лейкерс», был просто поражен, насколько чикагцы были убоги в смысле разыскивания новых талантов, создания видеозаписей и обустройства тренировочных залов.

Тренировочная база «Буллз» располагалась в бывшем сиротском приюте – мрачном здании с бетонными полами и сто раз перекрашенными окнами. В помещениях постоянно стоял зловонный запах. Позднее, когда с приходом Джордана клуб стал процветать, да и в НБА наступили лучшие времена, «Чикаго Буллз» перебрались на новую базу – Берто Центр, в чикагском пригороде. Это уже было роскошное сооружение стоимостью несколько миллионов долларов. Дело здесь поставили на широкую ногу. Завели бдительную службу охраны, чтобы оградить игроков от неистовых фанатов и назойливых репортеров. Впрочем, прессе отвели специальную комнату с видом на спортплощадку – через плексигласовое окно, которое, если присутствие журналистов становилось нежелательным, нажатием кнопки закрывалось занавесом.

Первый год пребывания Джордана в НБА ознаменовался двумя пророчествами, касающимися его дальнейшей судьбы. Одно сделал Ларри Бёрд, когда его грозная команда «Бостон Селтикс» приехала в Чикаго на матч с «Буллз». Как вспоминал Дан Шонесси, репортер, приставленный тогда к бостонцам, никто из журналистов даже не интересовался мнением великого игрока о новом парнишке, появившемся в стане соперников. Ларри сам пожелал высказаться. Выразился он в спокойном тоне, но в его словах сквозило явное восхищение. «Никогда не видел, – сказал Бёрд, – чтобы один игрок мог так преобразить команду. Я в первый свой год в НБА так играть еще не умел. Вот хотя бы один эпизод сегодняшнего матча. Майкл держит мяч в правой руке, затем стучит им об пол и снова подхватывает. Я на него бросаюсь, пытаюсь отобрать мяч, даже правила, признаться, нарушаю, а он все равно умудряется забросить. И все это он проделал в прыжке, находясь в воздухе. Очень скоро на стадион будут ходить специально «на Джордана».

Автор второго пророчества – несравненный Джерри Уэст, игрок настолько знаменитый, что для фирменного знака НБА был использован его силуэт. К тому времени он уже не играл, став генеральным менеджером «Лос-Анджелес Лейкерс». В лиге считалось, что никто точнее Уэста не может оценить талант молодого игрока. Он увидел игру Джордана в самом начале его первого сезона. Повернувшись к Джошу Розенфельду, Джерри сказал: «Первый раз в жизни вижу парня, который напоминает мне меня в молодости».

В общем, первый сезон сложился для Майкла более чем удачно. Он был объявлен лучшим новичком года и, хотя Джордан играл в окружении непривычно слабых для него партнеров, все же помог «Буллз» улучшить показатели: выиграть на 10 матчей больше, чем в предыдущем сезоне. Майкл был молод, хорош собой, богат. Жил он в небольшом доме, где даже сам убирал. Корпорация «Найк» приставила Джордану молодого человека по имени Говард Уайт, бывшего игрока из Мэриленда и близкого друга Мозеса Мэлоуна. Он стал своего рода опекуном Джордана, охранявшим его от хищников, крутившихся вокруг НБА и наживавшихся на спортивной славе ее звезд. Со стороны «Найк» это был умный шаг. Сотрудничество Майкла и Говарда быстро переросло в настоящую дружбу. Уайт, будучи старше, мудрее и опытней, помог Джордану успешно миновать опасные рифы, обычно поджидающие каждого новичка НБА.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});