Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III - Сергей Юрьевич Катканов

совокупности образуют общий мир?

– В том и дело, что нет, там каждый сам по себе, и всё-таки границы между малыми мирами проницаемы, что я в своё время доказала своими детскими ножками. Там всё зависит от собственного желания: не хочешь никого видеть, так и не увидишь, а захочешь – пожалуйста. Хотя народ там не сильно общительный, не случайно ведь они там оказались. Для драконов это идеальное место, где они могли бы спрятать своё золото.

– Но ведь ты считаешь, что, имея сильное желание, можно пройти все эти миры насквозь.

– Я не уверена в этом. Может быть мне, несмотря на сильное желание вырваться из маминого мирка, и не удалось бы это сделать, если бы не воля черного принца, которая тянула меня к себе, как магнитом. А из мира принца я вырвалась исключительно по Божьей воле.

– Не исключено. Ты молилась, этим выражая собственную волю, иначе Бог оставил бы тебя с этим принцем. И я тебе приснился только потому, что ты этого хотела.

– Возможно. В малых мирах всё возможно, а это значит, что там может оказаться невозможным, что угодно. Есть подробная карта нашей империи, не сомневаюсь, что существуют так же подробные карты внешнего мира. Но карты малых миров нет и быть не может. С одной стороны эти миры размещены в пространстве, за драконьими горами, а с другой стороны, они вне пространства. Может быть, миллионы малых миров умещаются на острие иглы. Очевидно, эти миры могут находиться меж собой в каких-то отношениях, но если бы те, кто там живёт, хотели отношений, они бы там не оказались. Поэтому нельзя сказать, что мамин мир граничит с миром принца, там ничто ни с чем не граничит, последовательность в пространстве отсутствует, но некоторые силы притяжения всё же сохраняются и иногда могут себя проявить.

– Иоланда, ты начинаешь меня пугать, – улыбнулся Ариэль.

– Прости, дорогой, кажется, я заболела интуицией. Это всё моё художественное воображение. И я сама не заметила, как начала сочинять сказки.

– Всё хорошо. С годами я начал любить сказки. Кажется, без сказок в этом мире вообще ничего не понять.

***

Наконец, они подъехали к маленькому домику, где когда-то жили. Здесь всё оставалось по-прежнему, но теперь на этих камнях уже конечно не будут, как по волшебству, расти овощи. А колодец был по-прежнему полон чистейшей родниковой воды. Дом к их приезду прибрали, но мебель здесь стояла другая, и ковров Иоланды не было. Во время войны дом был разграблен и загажен. Ариэль, осмотревшись в доме, вышел на воздух и сел на свой любимый камень у входа. Вечерело, в небе появились звёзды, он хотел погрузить свой взгляд в небеса хотя бы на часок, но быстро понял, что сейчас его душа не может раствориться в звёздном безмолвии пустыни. Он обошёл домик вокруг. Гвардейцы поставили четыре шатра на значительном удалении от дома, как бы поместив дом внутрь большого квадрата, незримые стороны которого теперь никому не позволялось пересечь. Ариэль зашёл в дом, Иоланда уже застелила кровать и поставила на стол небольшой холодный ужин. Они поели, помолились и легли спать.

Утром он встал рано, не спалось. Вот тебе и отдых. Император думал на некоторое время сложить с себя груз государственных забот, но только растревожил душу и вовсе не чувствовал облегчения. Он надеялся, что, оказавшись здесь, они с женой будут весело смеяться под бесконечные: «А ты помнишь…», но ничего такого пока не получалось. Завтракали молча. Потом Ариэль сказал:

– Давай проедемся немного в сторону драконьих гор.

– Говорят, что после войны там развелось великое множество разбойников.

– Разбойников давно перебили. Да мы и не поедем до самых гор. И в пещеры драконов не полезем. Ну их. Просто прогуляемся в ту сторону. На всякий случай возьмем с собой трёх гвардейцев.

– Можем и гвардейцев не брать. С тобой мне ничего не страшно.

– Они не отпустят нас двоих. С ними придётся полдня спорить, чтобы они позволили нам куда-то ехать без конвоя.

И они поехали в сторону гор с тремя гвардейцами на почтительном удалении.

– А ведь когда-то здесь был наш с тобой малый мир, – задумчиво сказала Иоланда. – Нам было хорошо вдвоем.

– Конечно. Но ни при каких обстоятельствах мы не прожили бы здесь всю жизнь. Даже если бы царство пресвитера простояло ещё десять лет, мы покинули бы этот малый мир гораздо раньше. Мы созданы для большого мира.

– Без трона ты себя уже не представляешь?

– Не в троне дело. Наша судьба среди людей. Не думая о людях, ни я, ни ты не смогли бы себя реализовать. Я очень устаю от человеческого мельтешения, но это мой крест. Он тяжелый, но я не смогу без него жить. Моя душа должна быть связана с душами других людей пусть даже очень тонкими и длинными ниточками, но совсем без этих ниточек я не смогу. Да ведь и ты такая же.

– Пожалуй. Я смогла бы прожить в пустыне пару лет и создавать ковры, которых никогда не позволила бы мне создать людская суета. Но после этого мне уже было бы не придумать ни одного рисунка, если бы я осталась в пустыне. Даже если бы здесь был роскошный сад. Ведь это же смерть. А мы с тобой бессмертны. Как думаешь, наш сын такой же?

– Такой же. Он ни одного человека не подпустит к себе слишком близко, но и без людей жить не сможет. Это делает его прирождённым правителем. Иногда я ему завидую, его путь будет прямее.

– Но с этим, наверное, связаны и некоторые потери?

– Так вот о потерях. Я хочу послать Эрлеберта во главе небольшой экспедиции за золотом драконов.

– Ариэль! – воскликнула Иоланда, но тут же сбавила тон. – Прости. Но ведь он же ещё совсем юный, неопытный.

– На прошлой неделе его посвятили в рыцари. Тренировки закончились. Пришло время действий. Он должен через что-то пройти, чтобы в будущем стать императором. Так же, как и я в своё время. Я не смог бы состояться, если бы не экспедиция во внешний мир.

– Но тебе тогда было 29, а ему сейчас всего 16.

– Он в свои 16 взрослее, чем я был в свои 29. Вот я и правда был большим ребёнком с хорошей боевой подготовкой. Я совершенно не был готов ко встрече с реальной жизнью. А он – готов. Если бы ты знала, какими бесчеловечными методами Марк куёт рыцарей…

– Хорошо, что не знала.

– Может быть, но если бы знала, то не усомнилась бы в том, что наш сын уже взрослый.

– Для меня он всегда останется ребёнком.

– А империи не нужен ребёнок на троне.

– Начинаю понимать свою маму. Но не пойду по её пути. Если для тебя важно