Большой Хинган — Порт-Артур - Василий Романович Бойко

здесь это было первое открытое чествование праздника не только советского, но и всемирного пролетариата!

Территориальный комитет КПК, Совет профсоюзов, мэр Дальнего Ши Цзысян заранее информировали нас о том, что рабочие, все население активно готовятся встретить праздник.

В Дальний и в другие населенные пункты Гуаньдуна изъявили желание прибыть делегации с островов договорной зоны, а также из населенных пунктов Маньчжурии, расположенных севернее границы зоны. Нас просили дать указания советским войскам, чтобы они пропустили китайские делегации, которые прибудут через сухопутную границу в пеших колоннах о красными знаменами, а с островов на лодках.

Делегации эти действительно прибыли, были встречены нашими и китайскими уполномоченными и приняли затем участие во всех праздничных мероприятиях.

6 и 7 ноября прошли торжественные собрания и митинги во всех городах и населенных пунктах, причем там, где можно было обеспечить перевод с русского языка на китайский и наоборот, в них участвовали и советские воины. Все эти собрания были многолюдными; впервые в торжествах активно участвовали женщины, которые до этого вообще не показывались в общественных местах.

В Порт-Артуре под руководством мэра, профсоюзов и представителей общества советско-китайской дружбы 7 ноября был митинг на центральной площади города. Она заполнилась народом задолго до начала собрания, тысячи людей пришли на прилегающие к центру улицы. После каждого выступления раздавалось могучее, потрясающее площадь «Вансуй!» («Ура!»). Такой же мощной была затем демонстрация ликующих жителей и гостей города.

В Дальнем 6 ноября на городском стадионе и на площадях города прошли митинги, а 7 ноября на стадионе вновь с утра собрались десятки тысяч жителей. До самого вечера в этот день торжествовал народ, впервые ощутив свою свободу.

Очень кстати на эти предпраздничные и праздничные дни к нам, на Гуаньдун, прибыла весьма представительная группа артистов Большого театра СССР. Они выступили в Порт-Артуре и Дальнем. Их концерты, а также выступления армейского ансамбля и коллективов солдатской самодеятельности всегда принимались китайскими зрителями восторженно.

У меня создалось впечатление, что празднование годовщины Октября будто бы преобразило общественную жизнь Гуаньдуна, укрепило стремление китайских тружеников к новым переменам. Радостно было видеть в те дни, как светлели лица китайцев, раньше всегда озабоченных вечной нуждой и притеснениями японских колонизаторов. Теперь они при встрече с советскими воинами искренне улыбались, охотно пожимали протянутую руку.

Празднование 28-й годовщины Октября получило настолько заметный в условиях Гуаньдуна резонанс, что прибывшие вскоре в Порт-Артур маршал К. А. Мерецков и генерал-полковник Т. Ф. Штыков серьезно заинтересовались отчетом Военного совета армии об итогах этого политического мероприятия. Они отметили важность проведенной нами работы, способствующей развитию советско-китайских отношений, укреплению дружбы советских воинов с населением полуострова.

Пусть никто не подумает, что это было для нас в то время как нечто само собой разумеющееся. Китай переживал канун гражданской войны, любой наш неточный шаг мог в той или иной мере осложнить обстановку, нанести ущерб позиции наших друзей — коммунистов Китая в их обострявшейся по вине Чан Кайши и американского империализма борьбе с гоминьдановский правительством. Поэтому высокая оценка нашей работы со стороны Военного совета округа в данном случае, как и в других, служила для нас прежде всего ориентировкой в дальнейших отношениях с местными китайскими органами и населением.

Зная, что наша линия при выборах органов самоуправления и праздновании Октябрьской годовщины была правильной, мы, к примеру, увереннее себя чувствовали во время приезда в Дальний в конце ноября 1945 года сына Чан Кайши Цзян Цзинго.

Появившись в Дальнем неожиданно для мэра Ши Цзысяна, наместник Маньчжурии заслушал его доклад о порядке избрания органов самоуправления и заявил о своем с ним согласии. Ввиду законности избрания местных властей, заверял Цзян Цзинго, можно рассчитывать на их утверждение правительством Чан Кайши.

Было ли это пустой фразой или гоминьдановцам вскоре стало не до таких вопросов, никакой реакции на этот счет от правительства в дальнейшем не последовало.

На Цзян Цзинго произвела впечатление хозяйственная и политическая деятельность на Гуаньдунском полуострове, восстановление активных торговых связей Дальнего со странами Азии. Посмотрел он улицы центральной части города, порт и основные торговые заведения. Мэру города и сопровождавшему его офицеру советской комендатуры Цзян Цзинго высказал удовлетворение чистотой и порядком в городе. «Если бы такой порядок был и в других городах Китая, — уверял он, — мы считали бы это большим достижением».

Польщенный мэр спросил, что гость еще хотел бы посмотреть. Тот попросил проводить его в порт рыбаков. Оказывается, во время осмотра города Цзян Цзинго заметил, что улица, ведущая в порт, перекрыта шлагбаумом, там стоят часовые, и это его насторожило.

Но вот его машина с национальным флагом Китая в сопровождении машины мэра подошла к шлагбауму, однако часовые — советский от комендатуры и китайский из полицейского управления — дорогу ей не дали.

Цзян Цзинго с недовольным видом вышел из машины. Мэр извинился и объяснил, что здесь установлен санитарный кордон в связи со вспышкой эпидемии холеры в порту.

Пока шел этот разговор, к шлагбауму подошел офицер комендатуры вместе с советской женщиной, представившейся врачом, ответственным за работу пропускного пункта. Требования Цзян Цзинго дать ему осмотреть порт врач и офицер категорически отвергли. Но гость был настойчив. Тогда врач предложила ему противохолерную инъекцию. Цзян Цзинго, как и мэру Ши Цзысяну, пришлось с этим согласиться.

Разрешение этого конфликта и процедура уколов, видимо, носили забавный характер и послужили поводом для разных разговоров среди горожан Дальнего.

Пребывание Цзян Цзинго в порту и в самом карантине каких-либо недобрых последствий не оставило. Последующие дни он провел в основном в своем особняке, принял руководителей гоминьдановский группы и на все их жалобы отвечал, что надо учиться работать у мэра города и советских врачей. Пожалуй, действительно, ничего лучшего он им посоветовать и не мог.

Проводы наместника Маньчжурии городскими властями были скромными.

Демократические выборы самоуправления и особенно празднование 28-й годовщины Октября дали сильный толчок дальнейшему развитию общественно-политической жизни на Гуаньдуне. Это можно было видеть по бурному росту прогрессивных организаций.

Так, общество китайско-советской дружбы, насчитывавшее на 1 января 1946 года 11 тысяч человек, за один последующий год выросло до 25 тысяч. За тот же период Демократический союз молодежи увеличил свои ряды с 5600 до 30 тысяч человек, а женская лига — с 15 тысяч до 45 тысяч человек.

И все-таки это было только первыми шагами, только накоплением сил для того, чтобы взяться за налаживание экономики, культурное строительство, решение других проблем, от которых зависел уровень жизни населения.

Проблемы эти были настолько сложны, что местные органы власти, лишенные какой бы то ни было помощи со стороны китайского правительства, одни справиться с