Кочевница - Даниэла Долина

Фея Виола внимательно выслушала своих гостей, не задала ни единого вопроса, и, лишь секунду помедлив, сказала:

― Мы вернёмся сюда вечером. Вам не стоит бродить по лесу. Теперь это небезопасно.

Феи приподнялись над поляной, их махайроды недружно заурчали и начали отступать в заросли.

― Да… Я совсем забыла. Вот… — Круг лесных фей и их тигров разомкнулся. За ним виновато переминались с ноги на ногу двое мужчин. Один из них чуть повыше и намного моложе другого, одет великолепно и даже щеголевато, широк в плечах, но немного приземист, румянец во всю щёку и иссиня чёрный ёжик густых волос. Другой — старик в шапочке на лысой голове и с чёрной повязкой вместо одного глаза. Улыбается только губами. При этом подбородок сильно выдаётся вперёд, совсем не делая эту улыбку приятной.

― Ты зачем здесь? — опешила Элизабет.

― Если тебе, красавчик, эти люди нужны, пусть остаются, — обратилась Виола к Орландо. — Или?.. Одним словом, я могу помочь тебе избавиться от этих мужчин. Даже навсегда…

― Нет. Не надо, Орландо. Пусть делает, что хочет со стариком… А мальчишка здесь, думаю, не по злому умыслу. Ну… Ты… понимаешь?

― Понимаю, Лизи… Сестра Виола, оставь их мне. И благодарю за гостеприимство и… безопасность. Форест Феори — одно из немногих мест, где можно чувствовать себя уютно и безопасно.

Виола сдержанно улыбнулась и скрылась в густой свежей листве. Так же бесшумно растворились в зарослях и её подруги.

До вечера была уйма времени. Сидеть на месте, бездействуя, невыносимо. Орландо то старался заснуть, то строгал сухую веточку небольшим походным ножом, то прогуливался по поляне. Далеко уходить было нельзя: если Виола сказала, что это опасно, значит, так оно и есть. Элизабет вполголоса отчитывала неуёмного курсанта. Правда Колин уже не был курсантом: он принял боевое крещение и стал настоящим воином. Но для мадам Элизабет он, похоже, навсегда остался её учеником. Менторский тон сквозил в нескончаемом потоке нравоучений. Однако парень совсем, казалось, не слышал свою наставницу: как-то глуповато улыбался, то, заглядывая ей в рот, то, обводя глазами овал красивого лица, то, вдруг замирая и останавливая взгляд на огромных глазах-вишнях. В эти моменты Лизи бесцеремонно толкала Колина в плечо и начинала заново…

Эд с Еленой углубились в изучение семейной книги. Последнее время Елена почти не подтрунивала над Эдуардом и его святым поклонением знаниям предков. Она сама всё чаще уходила с головой в изучение таинственных записей и формул, замысловатых рисунков и тайных иероглифов. Сейчас парочка собирала всю известную людям и колдунам информацию о водяных. Её действительно было слишком мало. Жители Подводного мира обитали только в этом оторванном от всего озере и ни во что не вмешивались. Если кто их и изучал, то только ради бесполезного любопытства. Водяные боялись громких звуков и света, в их озере не было других живых существ. Чем питались долговязые водянистые субстанции, было загадкой. Конечно, в мутных водах их озера иногда пропадали люди и животные, но это бывало так редко. Кроме того, обычно виноваты были сами люди: их безрассудство и глупое любопытство.

Только Кривой Билл выказывал абсолютную апатию и, казалось, вовсе не страдал от ожидания и неизвестности. Он удобно расположился под развесистым клёном, зажмурился и не шевелился весь день: будто умер. Но Орландо знал, что старик видит и слышит всё. Каждый мускул на его изрезанном морщинами лице был напряжён, дыхание тихое, как у младенца и у человека, готового в любой момент к активным действиям. Именно Кривой Билл услышал приближение лесных фей. Раньше других чародеев. Он приоткрыл свой глаз и поменял положение тела, смачно крякнул, вытянув изуродованную ногу, и сказал:

― Через полчаса девочки будут здесь.

Его не сразу поняли. Потом волшебники тоже расслышали звук от плавного скольжения фей по воздуху и мягкую поступь их грозных спутников. Орландо такие способности старого вояки ничуть не удивили. Он знал о страшных подвигах Кривого Билла ещё от отца. Тот, чувствуя приближение смерти, многое доверял малолетнему сыну, чем, скорее всего, и спас мальчишку от пагубного влияния неблагополучного окружения в будущем.

Фея Виола появилась со спутницами, что были с нею в домике у моря. Амальфи невозможно узнать. Она и так была мала ростом. А теперь просто превратилась в маленькую ссохшуюся старушонку. Потухший взор, сухие плотно сжатые губы и, выглядело это нелепо, привлекало внимание: седина в пышной гриве плывущих над маленькой головкой волос. Наверное, и лесные феи тоже стареют и тоже умирают, когда жизнь становится ненужной или бесполезной.

Виола присела на загривок своего спутника и картинно скрестила босые ножки. Значит, разговор будет долгим. Она не стала уводить в сторону Орландо. Значит, сказанное будет касаться всех.

― Это мерзкое озеро не всегда было таким, — начала Виола. — Когда Страна Северных и Южных Народов населялась только эльфами, гномами и феями, и не было людей с их извечным поиском смысла жизни, озеро кишело пресноводной живностью и было прозрачным, как слеза эльфа… Потом пришли люди. Им жилось нелегко здесь, где господствовала гармония и покой. Ведь человеку свойственна неуспокоенность. Потом появились колдуны. Они не могли не появиться на этой земле, где магия буквально витает в воздухе. Ну, а потом… Вы всё знаете. — Виола кокетливо улеглась на спину махайрода, подперев маленькими кулачками подбородок.

«И это всё? При чём здесь водяные»? — Орландо не сводил глаз с фигурки Виолы. Она, похоже, услышала мысли Орландо.

― Это не всё, сын великого Флориана. Надеюсь вам известно имя Кейвдэвл? — фея Виола снова обращалась ко всем присутствующим. — Жуткий горбун. Если бы этот уродец жил лишь среди фей, эльфов и гномов, то даже и не знал, насколько нехорош собой. Среди гномов, кстати, полно таких безобразных карликов. И что же? Они счастливы в своей некрасивости, милы и беззаботны — неутомимые безвредные жадины. Это вы — люди сделали из Кейвдэвла монстра с исковерканной жестокой душой. Каждый бросил свой камень в горбуна: кто-то смеялся над ним, кто-то жалел, кто-то был откровенно снисходителен, а кто-то попросту боялся его, чурался как прокажённого… Вот теперь вы пожинаете плоды своей вечной неуспокоенности.

― Но разве можно жить всегда в согласии с собой и окружающими? Это невозможно. Мы ведь такие разные. И вы… тоже. Разве вы не такие? Вы, эльфы и гномы? — у Елены снова горели глаза, неутомимая мысль побежала далеко за пределы этого леса и озера…

― Нет. Мы другие. Поэтому наш мир существовал и будет существовать вечно, а ваш — лишь мгновение в нашей истории. Вы пришли, наделали шума и скоро, наверное, исчезнете только потому, что такие разные.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});