Неистинная - Анна Шнайдер

жилах. Может, если бы я была магом, мне было бы проще воспринимать подобную информацию, а так… Казалось удивительным и бесчеловечным, что кто-то может настолько ненавидеть императора, что желает зла даже его ребёнку.

Как и сказал тот мужчина возле кафе, возникший возле Императорского музея огонь был портальной ловушкой. Создавалась она при помощи артефактов, заключая «объект», который нужно уничтожить, в четыре огненные стены, и сжигала его. И так как улицу, по которой на магмобиле ехала наследница, несколько раз проверяли на наличие подобных артефактов, они были установлены на соседних улицах. Поэтому при активации ловушки и получилось, что огонь сжёг четыре жилых дома.

В статье утверждалось, что Агата жива, и это вызывало удивление у многих, особенно у магов. Хотя маэстро, будучи самым сильным магом из тех, кто работал в театре, говорил, что такое вполне возможно, если охранник, сопровождавший принцессу, успел сотворить нейтрализующее заклинание.

— Правда, в этом случае возникает вопрос, — объяснял всем Говард, когда мы собрались в зрительном зале, но вместо репетиции вдруг начали обсуждать написанное в газете, — отчего не выжил охранник. Это странно. В любом случае можно сделать однозначный вывод: в прессе содержится только часть правды. История там явно какая-то мутная.

— Думаете, наследница на самом деле не выжила? — серьёзно поинтересовался Дерек, и меня аж передёрнуло.

— В том, что она выжила, я как раз уверен, — возразил маэстро, и я тут же с облегчением вздохнула. Причём не одна я — остальные актёры тоже. И даже техник, который в этот момент ковырялся в оборудовании под потолком. — Вопрос в том, каким образом это случилось. Если бы охранник сплёл нейтрализатор, он бы тоже остался в живых. А раз погибли все, кроме принцессы… Значит, она выжила благодаря кое-чему другому. Или кое-кому…

Мне было очень интересно всё, о чём говорил Говард, но я понимала, что спрашивать Арчибальда вряд ли решусь, да и он, скорее всего, не сможет ответить, если это секретная информация. Рассуждать об этом, правда, было некогда — маэстро на сегодня наметил первую репетицию своего нового спектакля. Того самого, про девушку, которая отправилась на поиски жениха на другой конец мира.

Назывался этот спектакль «Корабль», и большую часть сюжета мы должны были играть на фоне красивейшей декорации в виде разбитого корабля среди песков. Её ещё не сделали, я только видела эскизы, но и они завораживали. Мне нравилась задумка маэстро, настораживал лишь один момент…

Я играла в паре с Дереком. И впервые за всё время его работы в нашем театре он должен был исполнять роль влюблённого в меня мужчины, а я — отвечать на эту любовь. И в этом были определённые сложности. У меня не получалось совсем абстрагироваться от ситуации и погрузиться в роль. Возможно, кому-то это было не видно, но вот маэстро и самому Дереку — очень даже.

Я напрягалась. Едва уловимо, но напрягалась рядом с Ллойсом. И ещё неприятнее становилось оттого, что Дерек это замечал и… нет, не игнорировал. Он иронизировал! И от наших совместных сцен создавалось ощущение чего угодно, только не любви.

В итоге маэстро не выдержал и выгнал из зала всех, кроме нас. Я сразу сжалась, предчувствуя, что Говард собирается ругаться, и сложила руки на груди, пытаясь защититься хотя бы этой позой, но маэстро начал не с меня.

— Дерек, — почти прорычал Родерик, как только дверь за последним актёром закрылась — даже техника и того выставили из зала, — если ты продолжишь в том же духе, я буду вынужден отстранить тебя от роли.

Не ожидая подобного, я покосилась на Ллойса. Второй режиссёр стоял в метре от меня, и лицо у него действительно было виноватое.

— Простите, маэстро…

— Мне твои извинения не нужны, сам понимаешь. Либо ты нормально работаешь, либо отдыхаешь. Выбирай.

— Работаю, конечно, — быстро сказал Дерек, и Говард кивнул:

— Хорошо. Но я всё равно тебя отстраняю, правда, временно. Пока я заменю тебя в этой роли — через пару недель, когда Айрин привыкнет, вернёшься в строй.

— Но Говард! — Ллойс побагровел. — Айрин к вам и так уже привыкла, а вот ко мне…

— Она не привыкла к роли, — перебил Дерека маэстро, покачав головой. Лицо у него было жёстким, а глаза холодными — так бывало всегда, когда с ним было бесполезно спорить. — Когда свыкнется, выучит всё, отработает, тогда ей будет легче привыкнуть ещё и к тебе. А сейчас ты её смущаешь своими ухмылками.

— Да не буду я больше!

— Верю. Но всё же так будет лучше. И для Айрин, и для спектакля. Всё, Дерек, садись на моё место, ты сегодня будешь режиссёром. А я — актёром.

Ллойсу ничего не оставалось, как подчиниться, пусть он и выглядел крайне недовольным этим фактом. Зато потом, после того, как в зал вернулись остальные наши коллеги и репетиция возобновилась, дело пошло гораздо веселее.

.

Ближе к вечеру, когда я уже собиралась уходить из гримёрной, чтобы отправляться в гости к Бернадет Бэриус, в дверь тихо постучали, а затем, как только я выкрикнула своё «можно», через порог шагнул маэстро.

— Я помню, что ты сегодня встречаешься с Бернадет, — сказал Говард негромко, прикрыв за собой дверь. — Но хотел поговорить не о ней.

— О сегодняшней репетиции? — я понимающе улыбнулась, вновь садясь на стул. Маэстро приблизился ко мне и опустился передо мной на корточки, заглядывая в глаза.

— О ней. Айрин… Я, конечно, отругал только Дерека — он заслуживал выволочки, — но ты тоже в той ситуации не молодец. Помнишь, чему я тебя учил?

— Помню. Все проблемы нужно оставлять за сценой. Есть только роль. Но это сложно, когда…

— Дерек влюблён в тебя, — перебил меня Говард, и я поперхнулась продолжением своей речи. Я хотела сказать: «когда над тобой смеются», но к тому, что произнёс маэстро, это утверждение совсем не подходило. — Что ты смотришь с таким удивлением? Да, влюблён. И очень сильно. Его насмешки — это в первую очередь его уязвимость перед тобой. Ты же не считаешь, что одной тебе бывает больно и неприятно? Ллойсу неприятно, что ты шарахаешься от него. Он вкладывает в свою игру частичку собственной души, для Дерека эта роль особенная. А ты… ты как будто хлещешь его кнутом. Он перед тобой обнажился, а ты взяла хворостину и…

— Маэстро! — Кажется, я