И имя ей Гроза (СИ) - Евдокименок Елена

Я вскочила на ноги метнулась к нему, ударила его лбом, свалила со стула и принялась пинать со всей силы. Когда он попытался подсечь меня, отпрыгнула и врезала ему прямо в живот. Рэн сложился пополам и упал на землю.

Меня сразу же схватили двое других охотников, пригвоздив к земле. Я ошалело пиналась, лягалась и даже кусалась.

Терпение оставило меня.

Рэн поднялся к земли, источая презрение, отряхнул одежду и ударил.

Яркая вспышка боли ослепила, обожгла и заставила судорожно глотать воздух.

Удары шли один за другим, каждая клеточка тела болела, но ничто не заставило меня опустить взгляд.

Кроме удара по голове.

Последней мыслью было: «Сегодня я умру».

А затем пришла тьма.

Очнулась я от того, что вода текла по коже, оставляя холодный след. Инстинктивно облизнувшись, почувствовала вкус крови и земли, которая хрустела на зубах.

Передо мной на корточках сидел молодой охотник с русыми волосами. Когда-то давно я знала его. Кажется, его звали Юрий.

Лицо его загрубело

- Здравствуй, Кира, - произнес он.

Со стоном потянулась, а затем привалилась спиной к стене. Ломило связанные руки, чувствовала я себя так, словно попала под грузовик, но регенерация уже началась.

- Здравствуй, - ответила я удивительно мирно, вместо привычных проклятий, которые должны были бы последовать судя по обстановке. Раньше он казался мне милым пареньком, хоть и слегка задиристым и чересчур активным. Рыжий, вихрастый он всегда создавал вокруг себя вихрь, идеально метал кинжалы, стрелял, рубился. Всегда и всюду получал заслуженную похвалу старших. Мы с ним соревновались, и это был вечный стимул, подбрасывающий меня вверх, и заставляющий относиться к нему с предубеждением. Ведь очень трудно хорошо относиться к тому, с кем вечно соревнуешься.

- Пей, - он поднес к моему лицу фляжку с водой. Я сделала несколько глотков, блаженствуя. Только сейчас я поняла, как сильно хочу пить.

Юрий намочил какую-то тряпку и протер мое окровавленное лицо.

- Скажи, зачем ты все это делаешь? - спросила я, а затем быстро добавила, благодаря его. - Спасибо тебе за все!

Он нахмурился, пристально изучая мое лицо. Я оставалась невозмутимой.

- Я знаю, что такое война, - наконец, медленно произнес он. - Ни ты, ни я не выбирали этот путь, но ты смогла изменить свою жизнь. Ты пошла против всех и теперь расплачиваешься…

«И не жалею!» - хотелось крикнуть мне, но я сдержалась.

Юрий тем временем продолжал:

- И то, как они хотят поступить с тобой – это бесчеловечно. Только недавно я понял, насколько отвратительно то, что мы делаем. Такие мысли давно зрели во мне, но я из-за всех сил отгонял их, зная что выхода нет!

- Выход есть, - прошептала я, серьезно глядя в его глаза. - Просто пойдем со мной.

Нож чиркнул по веревке, едва не задев кожу, и она свалилась.

- Уходи, - сказал Юрий. – Я не пойду с тобой. Здесь мой отец, моя семья.

А там чуждый и прекрасный мир. И не каждый может набраться храбрости шагнуть за порог, зажмурив глаза и сгорая в надежде. Не каждый может, раскрыть глаза и увидеть истину, а самое главное принять ее. Не каждый может пойти против тех, кого любит всем сердцем. И как же понять что правильно, как надо поступить?

Вот, только правильного пути нет, ибо каждый решает сам.

- Спасибо! - я потянулась, чувствуя, как постепенно тело обретает былую гибкость.

- Не за что… Может быть еще присоединюсь к вам, - смущенно и неуверенно произнес Юрий.

Какой все-таки он еще мальчишка, хоть и благородный. Я улыбнулась ему и пошла к выходу из пещеры, но мне не было суждено уйти.

А ведь ничто не предвещало такого финала. Нож вонзился прямо в левое бедро, и я сползла на пол. Боль растеклась алой лужицей по всей ноге, обожгла каленым железом.

Я попыталась подняться, наблюдая за тем, как Юрий обнажает клинок. Зачем ему драться из-за меня? Хотелось крикнуть во все горло: «Стой!», да только это бы ничем не помогло нам.

С верным мечом я шагнула вперед, превозмогая невыносимую боль.

Едкая усмешка скользнула по губам главы. Одним движением он извлек меч из ножен и ударил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я парировала, делая шаг влево. Обманный выпад оставил на его рукаве кровавое пятно.

- Ах, погань! - сквозь стиснутые зубы выдавил мужчина, нападая с удвоенной яростью.

Я отражала все удары, окольными путями двигаясь к выходу, пятясь, ускользая, и когда вожделенный черный круг, выход из пещеры появился перед глазами, услышала крик, и вместо того, чтобы убежать, метнулась к бывшему сопернику через силу. Разогнала половину охотников, ранила двоих, но неизбежно… меня все равно скрутили.

Вы скажете, что я совершила глупость, но как оставить человека, который спас в час беды?

Теперь к рельсам привяжут нас обоих.

Слабое утешение…

К Юрию подошел седой, но все еще крепкий воин, и ударил его по щеке наотмашь. Слово подобно яду гадюки просочилось под кожу:

- Предатель!

- Отец, послушай! – выпалил Юрий, но мужчина оборвал его:

- Не желаю слушать твои жалкие бредни! – и ушел.

Нас обоих швырнули в угол, предварительно хорошо связав, и потушили все факелы, оставив лишь костер и часового.

Я слизнула кровь с разбитой губы. Хорошенько же, меня приложили. Внезапно я почувствовала чью-то дрожь и тихий вздох.

- Эй, ты чего, Юрка? – «Плачет что ли?» - мелькнула мысль.

- Отстань! – буркнул он и отвернулся.

Ну и черт с тобой! – я устроилась поудобнее, решив хоть перед смертью выспаться. Еще не все потеряно. Вдруг, мы успеем спастись?

Нас тащили по лесу. Тащили грубо, тянули за веревки, привязанные к шее, как собак.

Так зубы и чесались впиться во врага. Наверное, это и чувствуют вампиры.

Я всеми силами отгоняла от себя черную тучу отчаяния, застилавшую мой взор.

Самое обидное, солнце ярко сияло, природа пробуждалась после холодной ночи. Какими сочными казались листья и трава, какими нежными цветы! Неужели… это конец?

- Быстрей, кобыла! – меня пнул один из охотников, так что я едва не клюнула носом в землю.

Я щедро окатила его презрением.

- Ты скоро умрешь! – пообещала.

Мерзавец издевательски загоготал.

Мы вышли к железнодорожным путям. Я сглотнула, почувствовав себя внезапно бесконечно слабой и одинокой.

Нет! Нельзя сдаваться! Только не сейчас…

Всю дорогу пришлось трудиться, пытаясь порвать или хотя бы ослабить веревки, но руки освободить так и не удалось.

Надо было бежать. Прямо в лес! И я приступила к свершению «гениального» плана, резко бросившись прямо в сторону так, что поводок вырвался из рук охотника-разини.

- Куда? – взвыл Рэн, бросаясь прямо за мной. - Стой, мерзавка! Ловите ее!

Я мчалась, как в последний раз в жизни, петляла между деревьями, падала и вновь вставала, а сзади грохотала толпа охотников.

Они пытались меня окружить.

Страх ударил душной волной.

Я вырвалась вперед, несясь все быстрее и быстрее, лишь деревья мелькали перед глазами.

Рана горела огнем

Надо бы превратиться, но как?! Ведь для процесса нужны хотя бы несколько минут покоя.

Они загоняли меня настойчиво и целенаправленно.

Силы мои исчезали, медленно утекали с каждым рывком вперед, как вода в брешь пробитой цистерны.

И наконец, я упала и больше не смогла подняться.

Это была хорошая попытка, выше сил человеческих и оборотнических…

Слабая улыбка искривила мое лицо.

А потом пришла новая боль.

И тогда во мне что-то сломалось…

Нас привязывали к рельсам толстой веревкой, больше похожей на канат. Я смотрела на старания охотников почти равнодушно.

Они сгрудились около рельсов, любуясь на дело рук своих.

- Так тебе и надо! – выплюнул глава. - Хочу увидеть как вы умрете!

- Сам скоро сдохнешь! – выпалил Юрка с яростью.