Военачальник - Евгений Щепетнов

Будучи человеком вовсе неглупым, он понимал, что его афера с треском провалились — на его плечах викантийцы въехали на трон Истрии. Что ему теперь оставалось? Отсиживаться в своём замке, обставившись охраной. Но она не спасёт — против драконов, против армии викантийцев — он не выдержит. Впрочем — и выдерживать не будет — скорее всего, скоро явятся посыльные от императора Викантии и его призовут ко двору, засвидетельствовать верность короне. Ну а дальше всё пойдёт, как обычно — он будет платить часть налогов, укрывая бОльшую, развлекаться на охоте и в постели, насилуя новых крестьянских курочек, время от времени вешать кого-нибудь из этих деревенских мужланов, чтобы не забывали своё место — в общем — жить полноценной и активной жизнью. Не вышло с троном, да — но не смертельно. Денег потерял? Зато развлёкся как следует… Теперь отдохнуть дома и обдумать, как дальше жить в изменившемся мире.

Герцог прикрыл глаза и задремал.

Совесть за десятки тысяч погубленных жизней его не мучило — разве это люди? Так, скот для бойни…

Сверкнули молнии и на столике появился свиток, запечатанный личной печатью Шамасса. Даранисса схватила его, не дожидаясь, когда документ подадут рабы, и развернув, с любопытством вчиталась в ровные строки послания:

«О Великая Мать, да живёшь ты вечно!

Твой ничтожный раб Шамасс докладывает о результатах вторжения в непокорную Истрию.

Вторжение полностью удалось, так, как ты и планировала — мной захвачен разум капитана Сартанола, и теперь он действует по моим указаниям, соответственно твоим приказам.

Столица Истрии захвачена, император Метислав убит — не нами, а мятежниками герцога Ламунского. Мятежники за это были наказаны — большей частью рассеяны, а часть заключена в темницы и дожидается своей очереди к твоему жертвенному алтарю. Гарнизон Пазина уничтожен, за исключением некоторого количества солдат, по слухам — исчезнувшим в портале, созданном известным вам Владом. Куда они отправились — нам неизвестно.

Захвачены приспособления для метания снарядов, именуемые «пушки» — со слов захваченных нами горожан, эти самые «пушки» являются изобретением Влада. Как они действуют — пока мы не разобрались — в живых не осталось никого из тех, кто пушки обслуживал. Но заверяю, что дело времени узнать, как они работали — без магии тут не обошлось. Пушки нанесли мятежникам и викантийцам громадный урон, уничтожив не менее тридцати тысяч солдат, а так же потопив весь флот вторжения. Убиты пятьдесят восемь драконов — сбиты пушками и убиты Владом с его охраной — я думаю, что это не человек, а демон. Человек не может так драться и столько знать. Кроме того — погибли двести тридцать драконьих всадников — особыми стрелами — тоже изобретение Влада. Образцы стрел захвачены.

Герцог Ламунский скрылся в сторону своего замка, считаю, что с ним проблем не будет — он теперь засядет в своём замке ожидать своей участи. Наводим порядок в Пазине. Территория Истрии объявлена провинцией Викантии. Ждём твоих приказов, о Великая Мать!

С тем остаюсь, твой ничтожнейший из ничтожных, раб, недостойный Шамасс!»

Тонкая улыбка скривила губы Дараниссы и она отложила свиток, задумавшись — пора было приступать ко второй части давно подготавливаемой комбинации. Этот негодяй Ламунский уничтожил её операцию, задумываемую в течении многих лет — Метислав, сам не зная этого, давно был под контролем у её человека, и как законсервированный агент ожидал того момента, когда ему будет отдан нужный приказ. Убив его — Ламунский разрушил тонкое плетение паутины, потому и пришлось так внезапно и быстро вмешаться в дела Истрии. Но не успели. И Шамасс тоже должен за это ответить — почему они в первую очередь не бросились спасать императора? Почему не высадили десант с драконов на дворец? Эти вопросы ждут ответа, и он будет наказан, сильно наказан!

Крикнув раба, она отдала ему приказание, и через минуту уже сидела перед листом пергамента. Написав, что нужно, Даранисса запечатала свиток своей печатью и создав портал отправила его по нужному адресу — теперь оставалось ждать ответа…

В большой комнате, посреди которой стояла огромная кровать, всё было отделано розовым шёлком, повсюду стояла покрытая позолотой мебель. У окна, открытого настежь, сидела девушка, раздетая почти догола. На ней была лишь полупрозрачная кружевная рубашка, едва закрывающая ягодицы и совсем не скрывающая красоту фигуры…девушка была прекрасна.

Она была не красива, не симпатична и мила, нет! Она была именно прекрасна! Такие существа рождаются раз в несколько десятков лет — в ней было всё так совершенно, что казалось, будто это не живое, а картина на холсте, нарисованная гениальным художником.

Её огромные синие глаза смотрели с лица совершенной формы, и как будто спрашивали: «Хочешь меня?» Пухлые красные губы обещали множество удовольствий, стройное тело, на котором не было ни одного прыщика, ни одной морщинки или лишней складки, восхищали взор любого, кто это видел. Женщины, при взгляде на Данрику, теряли речь, краснели и бледнели, а потом ночами тихо плакали в подушку, понимая, что таким совершенством им не стать никогда. Мужчины, глядя на девушку млели, заикались, блеяли, и придя домой набрасывались на своих не первой свежести подруг, истязая их сексуальными порывами, видя перед собой не привычную женщину, а вот эту невероятную красоту, сошедшее с небес существо высшей расы.

Данрика была послом Аштарата. Прибыв ко двору короля Викантии, она произвела во дворце фурор — все послы, обычно, были убелённые сединами интриганы, выторговывающие какие-то уступки или соглашения у Аританога третьего, а эта женщина, казалось бы, не могла иметь никакого отношения к дипломатическому корпусу — однако, имела.

Аританог тоже обратил на неё внимание — да и как не обратить — даже в Викантии, где обнажённое тело было в порядке вещей, а женщины ходили в очень, очень смелых нарядах, Данрика выделялась так, как будто зашла с нудистского пляжа на городской — и ведь ей было чего показать! Великолепная фигура, лишённая растительности и морщин, а кроме того — её кожа была совершенно белой, белой как мел — в отличие от смуглых южанок. Одно это уже притягивало взоры мужчин, падких на экзотику — так белые мужчины мечтают переспать с негритянкой, чтобы потом горделиво говорить в кругу друзей — «А я вчера провёл ночь с одной мулаткой, вы знаете — это что-то особенное!» — и наслаждаться их завистливыми взглядами, заталкивая поглубже в мозг воспоминание о том, что от той на самом-то деле пахло селёдкой, а пот её был каким-то едким и специфическим, как будто спал с мускусной крысой…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});