Сборник "Иванов, Щербатых. 34-й мир" - Борис Иванов

– Один только вопрос для начала, – повернулся он снова к миссис Фигли. – Как вам удалось опередить нас?

– Нет ничего проще. Мы с Мэг давно и хорошо знаем друг друга.

Рыжая женщина коротко обернулась, и Кай, наконец, узнал ее.

– Нас с Клодом сильно волновала судьба полотна Балотти, а ее – судьба Дмитрия. Тут наши интересы совпали. Вчера, когда вы узнали от мистера Беррила о положении дел, она кинулась ко мне и рассказала о рискованной затее Дмитрия и о том, куда он направился дабы выкупить полотно. Мы с Клодом поняли, что надо действовать молниеносно, иначе полотно будет потеряно. Клод неплохо водит вертолет. Мы арендовали машину и... Никто из нас не нарушил закона. Как я понимаю, действия господина Чалени можно рассматривать как выкуп собственной похищенной собственности. Господин Беррил может подтвердить, что...

– Но маршрут? Откуда вам стал известен конечный пункт нашего броска?

– Как только ваше звено по радио связалось с э-э...

В глубине души Кай дал оценку системе защиты радиосообщений в армии Гринзеи, но вслух ее высказывать не стал.

– Вы осознавали степень риска, который взяли на себя миссис? – только и спросил он.

Миссис только пожала плечами – «дело есть дело»...

– Господин Беррил расскажет вам много интересного касательно вашего приобретения, миссис, – резюмировал Кай, кивнул Стивену и на пару с ним зашагал к не спускающему с них глаз Шишелу-Мышелу.

– Эй, господа хорошие! – окликнул Шишел приближающихся к нему служителей закона. – Ближе, чем на десять метров не приближаться. Иначе погорят все бумаги ваши к едреням...

– Ваши условия, Шаленый?.. – выкрикнул останавливаясь на указанном расстоянии Клецки. – Сколько вы просите за бумаги? И где Свистун?

– Я по два раза один предмет не продаю... Уж не знаю с кого, но денежки я один раз уже поимел... Так что, считайте, даром отдаю. За так, но с условием...

– Итак, давайте, – согласился Кай.

– Перво-наперво, так это, чтобы никому в голову интересная такая мысль не пришла чек этот вот – от фонда Гугенхайма – аннулировать, иль там заморозить...

– У вас купчая, извиняюсь, на полотно Балотти оформлена? – осведомился Кай. С неким особым выражением.

– Точно так! – с какой-то хитрецой в голосе отозвался Шишел.

– Ну, тогда вы в своем праве. Но поторопитесь перевести наличные на свой счет. – Кай откашлялся. – Второе?..

– Второе – это чтобы за дезертирство меня Легион по всей Галактике не разыскивал...

– Считайте вопрос улаженным, – подал голос Клецки. – Вы уже не легионер. – Отчислены задним числом еще за дебош на «Проционе». А следовательно, не могли дезертировать двумя сутками позже. Мы об этом вашем условии подумали заранее. Третье?

– Виза мне нужна и билет. Куда от этих мест подальше...

– А именно?

– А куда хошь. Лишь бы там людям платили кредитки и они их хранили в сейфах...

– Это все?

– Все, дорогуша.

– Каких гарантий вы хотите?

– А вон его вот слова. – Шаленый кивнул на Кая.

– Даю вам его.

Тяжелый портфель описал в воздухе крутую дугу и шлепнулся к ногам Клецки. Тот поднял его и проверил содержимое. Документ соответствовал своему описанию.

– Ну а теперь, приближаться к вам можно? – спросил Кай.

– Можно. Только осторожно. Вижу о Свистуне расспросить хотите? Покажу вам Свистуна вашего. И еще кое-что сверх программы.

Шишел спрыгнул на землю и не без напряжения своротил дверь бункера.

– Я ж не дурень, чтоб к Свистуну напрямую ломиться... Лесом крался. Но не тут-то было. Как в лабиринт этот забрался так под целую охоту попал... Прокололся я где-то. Оно и не удивительно. Я ж не знал, что целый гарнизон их тут... Думаю, не сдюжил бы я с оравою этой... Тут тебе и свист гипнотический и «пчелки» эти чертовы, и колючка с отравой-зельем, и все, что хошь. Проводников моих обоих порешили – и богомольца и чучелко это... Одно только и спасало, мыслю, что предупрежден Свистун-то был, что я под правило мертвой руки работаю... Как загнусь, так погорят все бумажки синим пламенем... А тут, слава те Господи, штурм начался...

Тут-то веселье все и закружилось... Всю эту дрянь как повымело! Кого снайперы положили, а другие и сами поразбежались... И вот потеха-то: эти – нападающие-то в мегафоны бубнят – мол «выходи по одному, задравши руки!», а здесь и задирать-то некому. Вдвоем мы друг вокруг друга кругами ходили... Я да упырь этот. Ну к концу-то я и припер его в колодце этом.

Шаленый похлопал по каменному парапету, окружавшему то ли внутренний крытый двор, бункера, то ли какую-то выложенную камнем пустующую технологическую емкость.

– Думал живым народу на руки сдать, – с искренней досадой добавил он. – Так нет – «Последнее превращение, кричит, совершу!»... И ампулу в рот – хрясть! И уж после этого я, ребята в ночь эту такого насмотрелся, что если седина в волос не ударила, так лысина, верно, прорежется... Это я сейчас, на людях повеселел. А то – ни жив ни мертв сидел вот тут у стены и смотрел что делается... Без малого не обмарался... Да вы и сами гляньте...

Шаленый рванул какой-то рубильник, и мертвенный свет залил каменный колодец. Казалось ничего особенного не было в нем. Только странное растение прилепилось к стене, расползлось по ней... Корявое и массивное. У подножия его свалена была какая-то ветошь... Совсем недавно оно было вполне респектабельным костюмом, это тряпье.

– Здесь никого нет, – констатировал Клецки. – Свистун ушел. Видимо – вон в ту дверь...

– Верно, хотел уйти, да хрена тама, если говорить по-японски. Там – за дверью этой мужик вконец охреневший. С пумами и пумоидами. Да вы его знаете – вместе из плена возвращались... Я его только сюда выпускать боюсь. Зол шибко...

– Гвидо? – Кай извлек на свет Божий блок связи и обменялся несколькими словами с капитаном контрразведки. Затем живо спустился по железной лесенке и принялся колдовать с замком. Шаленый и Стив последовали за ним.

Капитан был черен лицом, одежда и руки его были в крови – своей и чужой. Конец пути до Храма дался ему с большими потерями. Видимо, состояние аффекта сменилось у Гвидо реакцией релаксации. Он без особых эмоций проводил взглядом устремившихся вверх на волю троих пумоидов и двух пум, вяло улыбнулся Каю и подойдя к странному дереву, стал пристально рассматривать его.

Остальные присоединились к нему в этом занятии. И тут Клецки вскрикнул.

Словно резец изощренного скульптора поработал над корявой массой вздувшейся древесины. Нет, это была не игра воображения. Странное дерево воплотило в себе чудовищно искаженные черты человеческого тела и лица.

– Не ожидал такой встречи, Советник Лэшли... – тихо сказал Кай.

– Да, – констатировал Шаленый. – Видать не был последним учеником Каррозерса тот дед, что дуба дал у Токанавы на «Черном жемчуге». Последний – вот он.

– Покойный Окама оставил нам в своем дневнике вполне убедительные доказательства того, что этот человек глубочайшим образом изменил ход метаболических и, главное, гормональных и регуляторных процессов в своем организме... Возможно, еще в детстве он был одной из жертв экспериментов Каррозерса... Но затем обратил свои жутковатые качества во зло всему остальному миру, – Кай пожал плечами. – Окама отмечает, что на психику этого типа наложилось еще и обучение в школе Тайного Учения Эйч-Эрн... Оставлю это без комментариев. Но мы сами можем констатировать, что практически на наших глазах этот человек дважды изменил свой облик. Попытался под видом Посла завладеть текстом крайне невыгодного для его политических целей доклада, а затем в образе им же убитого Якопетти включился в охоту за «Докладом Каррозерса»... А теперь вот – последнее превращение...

– Но в роли Посла он получил пулю... – Гвидо удивленно приподнял бровь. – Неужели ему удалось так точно имитировать остановку сердца и другие признаки смерти? А затем – удрать из холодильника морга? Хотя...

Он снова оценивающе посмотрел на чудовищное изваяние и добавил:

– ЗДЕСЬ в это легко поверить... Я, кажется, даже догадываюсь, зачем ему потребовался гистаминоподобный препарат... Надо было добрать до комплекции Посла, хотя бы за счет отека тканей... Впрочем, я не медик.

– Хотел бы я знать, только, – вздохнул Кай, – где находится сейчас бренная земная оболочка самого господина Окамы?

– Как вы думаете... – Гвидо постепенно снова обретал интерес к жизни, – он сохранил... разум, сознание?.. Он слышит нас? Или это – настоящая древесина?

– Спросите об этом биологов, – пожал плечами Кай. – И не сейчас, а лет через пять-шесть... А насчет древесины – не думаю... Животную клетку в растительную так запросто не превратишь... Не дерево – нечто древоподобное... Мимикрия...

– Так или иначе, а плоды это деревце даст отменно ядовитые. Когда и если... – пробормотал Клецки.

– А теперь скажите мне, – Гвидо потер окровавленными пальцами виски. – Что вы-то делаете в Храме Тайного Учения?