Криминальные сюжеты. Выпуск 1 - Эдмунд Бентли

Тут я, конечно, совершил ошибку, так как по вине сотрудника сыска в старый адрес вкрались ошибки. Никто бы не подумал о тех мелких изменениях, которые были введены на почте после того, как Сомертон сменил адрес, а неправильное написание слова «Талфоурд» могло быть естественным промахом. В любом случае меня это не беспокоит. Я добился желаемого эффекта. И мне поистине доставляет удовольствие все рассказать умному человеку, который сумеет это оценить.

Вот, пожалуй, и все. Я провел время интересно й счастливо. Боюсь, что Сомертону будет не хватать меня. Теперь ему есть о чем вспомнить, о всех наших приятных беседах, начиная с той, что состоялась в полицейском суде двадцать лет назад».

«Интересное и счастливое время! — повторил про себя Трент. — Монте-Карло в миниатюре! — он перелистал страницы письма. — Вот он каков, видный гражданин, благодетель общества! В свободное время частной жизни— просто коварный жулик. Да, Сомертону все это не понравится. Но, пожалуй, лучше так, чем лишиться разума. Ему есть что вспомнить и о чем поразмыслить».

Перевод с английского Ф. Флорич

Авантюра

Витянис Рожукас

ПОИСКИ СМЫСЛА ЖИЗНИ

По пунктиру правдоискательства — вперед!

Солнце — инициатор жизни — играло, рассыпаясь по водной глади Сены. Парижский речной порт пробуждался, и Канзо Хонда притормозил свой «Порше», ошеломленный открывшейся взору экспрессионистской картиной. Такое увидишь только раз в жизни: небритый симпатичного вида мужчина спал, скорчившись на откосе широченной угольной насыпи. Трагичная неожиданность потрясла японца. Возможно ли более удачное обобщение одиночества и безнадежности? Прилично одетый мужчина, в позе эмбриона лежащий на груде угля! Будто крик души Эдварда Мунка. Антрацит сверкал на солнце, и одинокий несчастливец словно бросал ненавязчивый упрек тем, кто бы попытался поскупиться на бальзам сочувствия.

— Человек, — обратился Хонда к лежащему, — тебе удобно?

Зашевелившись, посыпался уголь, и бездомный, оттенив глаза рукой, попытался разглядеть, кто это его потревожил. Беспорядочная жизнь не смогла стереть исключительность его правильного лица.

— Думаю сделать доброе дело, — начал Хонда, решивший с самого утра повысить Коэффициент своей доброты, — и если вам негде ночевать, то я…

— Рискните сделать злое дело, — перебил узкоглазого азиата бездомный, — стаканом вина поправьте несовершенство этого мира.

— Вы француз? — спросил Хонда. Он говорил по-английски.

— Нет, японец.

— Это я японец, — засмеялся Хонда. — В самом деле, если вам негде ночевать, я бы мог…

— Благодарю. Я не пью коньяка, шампанского, водки, виски. Вино, одно вино приятель моих мирных дней.

— Вот моя визитная карточка, — окончательно решившись, протянул руку взволнованный Хонда. — Канзо Хонда. На случай, если бы вы захотели приобрести еще и Других приятелей.

Начну день на редкость по-католически, подумал японец, рассматривая бродягу. Это необычный человек. Здесь кроется необычная история.

— Так позволите ли вы себе, чтобы я позволил себе освежиться каплей вина? — так ты тогда поиздевался, Роберт.

Роберт — вот имя нашего героя.

— И все же я предпочел бы сделать доброе, а не злое дело, — сказал Хонда, усаживаясь в «Порше».

Но машина не заводилась. Японец долго возился со стартером, однако мотор молчал.

— Откройте капот, я посмотрю, — подойдя, сказал Роберт. — Когда-то я развлекался автомобилизмом.

— Как назло тороплюсь в аэропорт Орли. Скоро улетает мой самолет до Монте-Карло.

Неисправность была не из легких. Роберт копался добрых полчаса. Они разговорились. Хонда рассказал Роберту, что спешит на соревнования «Формулы-1» в Монте-Карло, что он инженер-конструктор команды «Идеал» из лилипутского государства Нобль.

— Был год, когда даже я участвовал в соревнованиях «Формулы-3» в Европе, хотя я и американец, — признался Роберт. — Странно, что мы встретились в аус-терлицком порту. Я обретаюсь на Монмартре на улице Габриэле рядом со сквером Вилетэ. Сам не знаю, как очутился здесь ночью.

— Вы много пьете? — спросил Хонда.

— А мне ничего другого и не остается. Моя фамилия Шарка. Роберт Шарка. Вряд ли слышали. Соревнований я не закончил. В тот год умерла от рака моя жена, а еще через пару лет кейджибисты похитили мою дочь, и я остался один.

— Ваша фамилия не американская, — заметил Хонда.

— Я американец литовского происхождения, — пояснил Роберт. — Мой отец — казначей ВКПОЛ. Казначей литовской эмигрантской организации. Казначей Верховного комитета по освобождению Литвы.

— А похитители не пытались вести переговоры? — спросил японец.

— Требовали полмиллиона долларов. Может, хотели погубить моего отца, может, хотели, чтобы он проворовался, не знаю.

— А что вы здесь делаете, в Париже?

— Смекнул, что здесь вздохну свободно. В Париже слепые начинают ходить, хромые — говорить, а бывшие автомобилисты — пить дешевое вино… Как говорила мне в Афганистане одна мадемуазель Пи-пи-кукареку, мир слишком противен, чтобы смотреть на него трезвыми глазами. Увидали бы меня теперь мои знакомые из чикагских времен, умерли бы на месте.

— Вы воевали в Афганистане?

— Да, я ненавижу русских. Помогал муджахедам.

Мимо стоящего возле угольной насыпи «Порше» прошла очень толстая женщина в желтом платье с короткими рукавами. За ней нехотя следовала удивительно толстая такса.

— Я много слышал о государстве Нобль, — сказал Роберт. — Интересный эксперимент.

— Трагедия в том, что мы принимаем в свое сердце три-четыре человека, а для других остаемся чужими, — сказал японец. — В нашем государстве социальные роли распределяются с учетом Коэффициента доброты и Коэффициента интеллектуальности. Это новая религия. Все десять тысяч членов нашего общества верят, что это единственный путь перестройки идеального государства.

— Как вы устанавливаете Коэффициент доброты? — спросил Роберт, проводя рукой против своих черных волос.

— Это самое главное. Впервые в истории физическое сохранение человеческого рода зависит от радикальных перемен в человеческом сердце. Каждый член нашего общества посылает Комиссии свои дневники. Комиссия проверяет всех и себя саму.

— Я слышал, что детективы из вашей Комиссии лучшие в мире. Не мог бы я обратиться в Комиссию относительно похищения дочери? Хоть у меня и нет надежды. Скорее всего, дочери уже нет в живых.

— Надежда имеется всегда, — сказал Хонда. — Мне пятьдесят один. Я старше вас лет на двадцать. Можете мне верить. Надежда имеется всегда. У Комиссии особые методы для выяснения истины. Она борется за новую этику. Всеобщая слежка не создает напряженной атмосферы. Каждый гражданин нашего государства помогает Комиссии добровольно. Коррупция и протекционизм почти не встречаются. «Формула-1» служит рекламой нашему обществу.