Медленный танец в чистилище - Эми Хармон

круга, среди свечей. Они решили обосноваться в театральном зале – оттуда было рукой подать до заднего выхода из школы. Это на случай, если придется срочно сматывать удочки. Кроме того, в зале нет окон, а значит, об их тайной вечеринке не узнает случайный прохожий. Выходит, прежде чем они напустились на Шада, он дал им отличный совет.

Парни разложили доску для спиритических сеансов, но старались не трогать ее и ждали, пока девушки закончат оформлять сцену. Всем было чуточку не по себе. Пламя свечей отбрасывало на черные занавеси, окружавшие сцену, неверные тени, и те пугающе плясали во тьме. Подростки жались поближе друг к другу, не зная, что делать дальше. Почти всем хотелось поскорее покончить с этой призрачной вечеринкой. Но Дерек куда-то запропастился, а начинать без него никто не решался.

Когда двойные двери театрального зала вдруг распахнулись, все подскочили от неожиданности, а одна из девчонок даже вскрикнула в ужасе. В центральном проходе показался Дерек. Он катил за собой холодильник, набитый пивом и кое-чем покрепче: еще до общего сбора он припрятал его у служебного входа в школу. При виде спиртного школьники радостно завопили, и настроение у всех мгновенно улучшилось. Защелкали крышечки алюминиевых банок, десятеро подростков дружно глотнули храбрящей жидкости и наконец приступили к самодеятельному спиритическому сеансу.

Поначалу они задавали простые вопросы, на которые можно было ответить «да» или «нет». Ты дух? Ты здесь умер? Ты обитаешь в этой школе? Дерек попытался было контролировать происходящее: он подталкивал доску в разные стороны, чтобы добиться желаемого ответа, но Дара, заметив это, шлепнула его по руке, так что он выронил наполовину полную банку и остатки жидкости широкой дугой облили сцену, обильно смочив низ черных занавесей. Дерек лишь засмеялся и открыл новую банку. Дара вскочила, отошла в угол сцены и крикнула, что сейчас уйдет, но машины у нее не было, да и поддержки среди подруг она тоже не встретила. К тому же все здорово расслабились, успокоились, и вечеринка наконец стала набирать обороты. Так что на Дару никто не обратил никакого внимания. Зато Дереку больше не позволили трогать доску.

– Ты Джонни Кинросс? – перехватила инициативу Таша.

Указатель медленно двинулся к слову «нет».

– Тогда кто ты такой? – встрял Тревор, отхлебывая пену с третьей банки пива.

Таша повторила его вопрос, но доска не шелохнулась.

– Может, лучше задавать только вопросы на «да» и «нет»? – предложила Таша с сомнением в голосе и наморщила нос. Никто из собравшихся никогда прежде не участвовал в спиритических сеансах.

– А как звали второго? Младшего брата?

– Билли, кажется? – припомнил Тревор.

– Ты Билли Кинросс?

Доска показала «Н-Е-Т».

– Может, ты Каспер? – весело предположил кто-то и сам же зычно расхохотался.

Доска не отвечала.

– Какая скука, – заметил Дерек и звучно рыгнул. – Говнюк этот малец, этот Шад. Спорю на что угодно, он нас всю дорогу дурачил. – Он встал, подошел к по-прежнему дувшейся Даре, достал для нее из холодильника банку с коктейлем, галантно открыл и первым отпил глоток. Пару минут спустя они уже громко хихикали и целовались: дешевый алкоголь и подростковая похотливость мигом положили конец всем разногласиям.

Пару минут спустя от сидевших на сцене отделились Таша с Тревором и еще одна парочка. О спиритической доске на время забыли, и вечеринка свернула в новое русло. Но когда миновало полчаса, а то и больше, и школьники успели напиться почти до беспамятства, один из футболистов, явившийся в школу без девчонки и потому неистово заскучавший, решил сам допросить эту дурацкую доску. Тихонько хихикая, он задал доске пару непристойных вопросов и получил на них пару таких же непристойных ответов. Потом он выудил из кармана сигарету и зажег ее от догоравшей свечи, разумно предположив, что если даже в понедельник кто-то учует в театральном зале запах сигаретного дыма, то все равно в жизни не догадается, кто здесь курил. Он глубоко затянулся и с довольным видом выдохнул струю дыма.

– Черт, почему никто еды не взял? Жрать хочу, не могу прямо, – проворчал он, снова склонился над спиритической доской и задумался, о чем бы еще спросить. Может, все же узнать, как зовут этого призрака? Он даже не был уверен в том, что с ними и правда говорил призрак. Наверное, Таша просто не умеет обращаться с этой доской.

– Ты кто такой? – спросил он, стряхивая пепел на липкий пол.

Указатель медленно двинулся по доске.

– Эй, парни, похоже, он решил назвать свое имя! – выкрикнул футболист, но никто из присутствовавших уже не питал интереса к призраку. Один из парней лежал на обитых ковром ступеньках перед сценой и громко храпел. Одинокий футболист докурил сигарету, глядя, как указатель медленно выводит на доске имя. – У нас тут «Р», потом «О». Хм-м. «Р-О-Д-Ж…» – Он отшвырнул окурок в сторону, не сводя глаз с доски. Указатель скользнул еще по двум буквам и замер. – Какой такой Роджер, а? – громко выкрикнул футболист.

В этот же миг занавеси у него за спиной вдруг полыхнули с громким гулом, вроде того, что издает самолет, когда летит совсем невысоко над землей. Столб огня обхватил пропитавшуюся алкоголем ткань. Занавеси были старые, высохшие – идеальная пища для изголодавшегося огня. Пламя жадно ринулось по влажным следам напитка, дугой пролившегося на сцену. В следующий миг заполыхала соседняя штора, и школьники с воплями кинулись к выходу, спотыкаясь и падая. Дерек на бегу пнул ногой спавшего футболиста, хлопнул его по лицу, чтобы скорее разбудить, и потащил к дверям Дару. У входа он обернулся и осмотрел зал, проверяя, все ли выбежали наружу.

* * *

В конце концов Шад сумел просунуть свою обтянутую носком ступню под крышку телефона и открыть его. С пола шкафчика ему в глаза ударил яркий луч голубого света.

– Аллилуйя, ну и заодно хвала Господу, – обрадовался Шад. Он весь взмок от пота и вытер лицо о плечо футболки, прижатое к задней стенке шкафчика. Теперь ему предстояло выполнить по-настоящему сложное задание. Номер Мэгги был в списке быстрого набора. Если ему удастся нажать большим пальцем на нужную клавишу, он сможет ей позвонить. Да, но ведь придется еще нажать клавишу микрофона, иначе она его вообще не услышит.

Ворча от напряжения и сдерживая дыхание, он принялся неловко водить ногой по клавишам. Если бы только снять этот дурацкий носок, который стягивал пальцы и не давал ткнуть в нужную клавишу. Шад подтянул левую ступню повыше, ближе к правой, сильно прижал ее к правой кроссовке и стал потихоньку высвобождать ногу из носка. Постепенно он сумел зажать носок между кроссовкой и дверцей и сантиметр за сантиметром вытянул из него ногу.

– Я мистер Эластичность! – радостно выкрикнул он. – Теперь набираем номер… – И он принялся