Хорек в мышеловке - Константин Мзареулов

— К моему темному прошлому вернемся чуть позже, — Максим начал злиться. — А пока займемся серьезными делами. Как я уже рапортовал, мне нужны дополнительные сведения, чтобы завершить мероприятия по люденам и Резиденту. Как ты понимаешь, я не мог приставить ридера к дому Горбовского — об этом немедленно узнал бы столь любимый вами президент сектора. А вот другие службы вполне могли это сделать, и я надеюсь, что вы догадались подстраховаться и организовали подслушку.

По большому счету, Максим не обижался на коллег. Сам он давно заразился подобной манией, так что и они имели моральное право подозревать в нем пособника ИВУ. Между тем Тарантул не без апломба заявил: дескать, завершать операцию уже поздно, поскольку управление "Т" выявило Резидента своими силами. Поздравив вице-директора с успехом, Максим вытащил портативный проектор и, продемонстрировав голографический портрет, спросил: «Он?» Сначала Тарантул опешил, но быстро пришел в чувство и промямлил:

— Мы раскрыли его вульгарным наблюдением. А как ты?

— Элементарно, коллега, — Максим ухмыльнулся. — Старым добрым дедуктивным методом. Чистая логика.

Тарантул напряженно размышлял и явно тянул время, а потому спросил рассеянно:

— Кстати, вопрос на разминку. В каком рассказе Конан-Дойля наш любимый Шерлок Холмс впервые произнес эту фразу: «Элементарно, Ватсон»?

— Ни в каком. Эта фраза появилась лет через сто после сэра Артура, в каком-то телесериале. Может быть продолжим?

— Да, конечно, — его собеседник почти оправился после нокдауна. — Мы действительно организовали подслушку возле «Дома Леонида» в Краславе. Ридер контролировал беседу с безопасного расстояния и надиктовал полную стенограмму. Затем он зафиксировал менто-вспышку, которая, видимо, и стерла твою запись. В этот момент Логовенко сказал, что ему кто-то помешал, и прервал разговор.

— Ваш ридер установил источник этой вспышки?

Тарантул наклонил голову в знак согласия. Потом поинтересовался логической цепочкой, посредством которой начальник столичного отдела ЧП вычислил Резидента. Мак ответил, что намерен изложить свои соображения перед Тайной Коллегией, как только составит полную картину. Он действительно не был готов к подведению итогов — оставалось немало темных мест, и Максим надеялся прояснить их, получив информацию от коллег из братского ведомства.

Лицо Тарантула оставалось непроницаемым, но Максим без особых усилий угадывал сомнения, одолевшие заместителя Тахорга. Хотя М.Каммерер правильно назвал Резидента, сей факт вовсе не освобождал его от подозрений. Не исключалась достаточно простая интрига: Резидент узнал, что разоблачен, и поручил своему подручному М.Каммереру сыграть роль дьявольски проницательного контрпроникновенца. Тем самым М.Каммерер доказывает собственную благонадежность и непричастность к проискам Странников, а потому может продолжать тайную деятельность против человечества. Конечно, старина Мак — давний функционер Конторы, но ведь общеизвестно: агент ИВУ должен представляться нам другом и милейшим человеком. В конце концов, и сам разоблаченный Резидент прежде считался (причем вполне заслуженно!) видным исследователем космоса и до сих пор остается любимцем публики…

Выстукивая пальцами нервные ритмы — явно из репертуара «Клетчатой Панды» — Тарантул неприлично долго колебался, но все-таки решился:

— Заседание состоится через два-три дня. Скорее всего на Ружене.

— Стенограмма подслушки понадобится мне как можно раньше, — твердо сказал Максим.

— Я доложу шефу…— вице-директор отнюдь не выглядел уверенным в результате. — Мак, нам тоже непонятны многие обстоятельства истории с метагомами.

В этом и заключалась вся прелесть нескоординированных мозговых штурмов: служба "Т" обратила внимание на факты, ускользнувшие из поля зрения «второй Комиссии». Действительно, почему людены ограничились пятью сотнями инициированных? Если пресловутая «третья импульсная» встречается у одного человека из ста тысяч, то среди 17 миллиардов людей должны жить от ста пятидесяти до двухсот тысяч потенциальных метагомов. По логике вещей, Логовенко и его компания должны были, не покладая рук, отыскивать, инициировать и воспитывать новые орды себе подобных. Но вместо этого…

— Согласен, их миграцию уход трудно объяснить, — признал Максим. — Еще две недели назад они вовсе не помышляли об уходе. В той же Малой Пеше, к примеру, спокойно ставили очередные эксперименты по отбору нужных им особей. Однако вдруг свернули деятельность и, внезапно сорвавшись с места, покинули Землю, словно разговор в Краславе спугнул их…

Тарантул с готовностью подхватил:

— Мы полагаем, это мог быть ловкий маневр. Долгоиграющая операция с единственной целью — отвести возможные подозрения от Странников или их резидентуры. В результате достигнута искомая цель: внимание Вышестоящей Организации переключилось на метагомов, которые якобы являются продуктом квазинатуральной эволюции.

— У меня подобных сомнений не возникало, — сказал Максим. — Разумнее допустить, что Логовенко говорил правду. Он почувствовал мощный враждебный мозг и подал остальным люденам сигнал тревоги.

Разгорелась вялая дискуссия, но известные факты не желали укладываться в однозначную схему. Слишком много событий происходило, так сказать, «за кулисами тайного фронта», а потому невозможно было решить загадку логическим путем. Любая цепочка фактов допускала несколько принципиально различных трактовок.

— Ладно, сейчас мы не договоримся, — сделал вывод Тарантул. — Поговорим на Коллегии. Куда переслать информацию — в отдел?

— Лучше домой, а то меня любимая женщина бросит…— Помедлив, Максим спросил: — Вы установили, кто же такой Наследник Тутти — сын Малыша, Гурона? Во всяком случае, в его хромосомах нет никаких намеков на номинального отца Алекса Бернадота.

— Он — сын Резидента, — Тарантул громко цыкнул зубом. — Очевидно, Странники основательно поработали над его генотипом. Поэтому хромосомные линии Тойво не имеют ничего общего с образцами, которые его папаша в молодости сдал в генетический банк. Кроме того, достоверно установлено, что у Резидента была длительная связь с твоей приятельницей-эротоманкой Суок.

— Откуда такие детали? — удивился Максим.

— Наш последний козырь, — объяснил Тарантул. — Мы сохранили все досье. Это неисчерпаемый кладезь информации о каждом, кто родился за последние 200 лет. Кое-кто хорошо знает о нашем архиве, а потому боится и ненавидит нас…

А на прощанье он сказал со странной интонацией, вместившей добрую зависть пополам с почтением к профессионализму старшего товарища: дескать, у тебя всегда все получается, не зря сам Терминатор назвал «Большим Взрывом».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});