Почему мне нужна только ты? - Раиса Борисовна Николаева

он мне сломал: руку, ногу, ключицу, ребра или челюсть…

- Что? – поразилась Селин, перебив Брега.

- У меня была точно такая же реакция, поэтому Льер решил действовать по своему усмотрению и покалечил мне коленный сустав.

- Даже не знаю, что тебе на это сказать, - Селин была явно растеряна, поведение Льера полностью выбивалось из привычных рамок.

- Но я не за этим тебя хотел позвать, - начал Брег. – Ты знаешь какой пси-способностью я обладаю? – Селин отрицательно качнула головой. – Я вижу эмоции человека, - спокойно сказал Брег. Селин понимала, что в эту минуту Брег высказал ей огромное доверие, среди курсантов Академии не принято было делиться подобной информацией. – Я вижу истинные эмоции, - уточнил Брег, - меня невозможно обмануть напускной храбростью, или внешней уверенностью в себе и своих силах, нельзя обмануть притворной скромностью или стеснительностью, я вижу настоящие эмоции, - с ударением на слове «настоящие», сказал Брег.

- Классная способность, - не могла не восхититься Селин.

- А вот в этом ты ошибаешься, - в голосе Брега мелькнула тень непритворной горечи. – Ты знаешь, какие эмоции наиболее чаще всего возникают у людей? - Селин на секунду задумалась и медленно кивнула, теперь в ее взгляде явно читалось сочувствие

- Злость, обида, зависть, - наугад ответила она, теперь кивнул Брег и скривившись сказал:

- Я только в Академии научился закрываться от чужих эмоций и теперь я вижу их только когда сам этого хочу, а раньше… - Он махнул рукой. – Как я с ума не сошел, не представляю. Обошелся только нервным срывом, я поздно рассказал о своей способности, только в больнице это и обнаружили. Но я не об этом, - спохватился он. – Я это рассказал к тому, чтобы ты восприняла мои слова очень серьезно. Так вот. Со мной много занимались и научили меня абстрагироваться от чужих эмоций и воспринимать их не через себя и свои чувства, а смотреть на них как бы со стороны. Мне стало намного легче жить, - честно признался он. – Теперь чужие эмоции воспринимаются мной как разноцветная картинка, окутывающая человека. Понятно, что злость и ярость выглядят как оттенки красного цвета, влюбленность – переливается всеми цветами радуги, - засмеявшись добавил он, каким-то чутьем угадав, что Селин хотела спросить его именно об этом. Ненависть – черная или даже черно-сизая, любопытство, интерес – синие, а вот равнодушие, безразличие – серые. Я это тебе рассказываю к тому, что раньше Льер переливался, как мыльный пузырь на солнце. И обида, и страх, и желание быть лидером и зависть, и… - он замолчал, как-то хитро посмотрев на Селин и она поняла, что Брег намекает на чувство влюбленности, которое Льер испытывал к Селин. Она презрительно фыркнула, показывая Брегу, что догадалась, о чем тот хотел сказать и одновременно показывая, как она к этому относится. – А в тот день, когда приключилась вся заварушка, я встретил в коридоре Льера, а его эмоции были серыми и бесцветными, собственно, именно это меня и зацепило. Он увидел нас, - продолжал Брег, - но никаких эмоций у него это не вызвало. Ни страха, ни беспокойства, а ведь ему от нас очень досталось… ну ты сама помнишь, - чуть смутился он. – Мне даже на секунду показалось, что он принял какой-то успокаивающий препарат или лекарство какое-то, но я ошибся. Едва я его задел как его эмоции полыхнули алым цветом яростного гнева. Не страха, нет, только гнев и ярость. Когда Керт, Марти и Катэр встали рядом с ним, алое пламя на секунду сменилось сиреневой дымкой, означающей одобрение, поддержку и симпатию.

- Да, - не могла не согласится с Брегом Селин. – На Льера это не очень-то похоже.

- Но это еще не все, - многозначительно сказал Брег. – Самое удивительное я заметил в зале. Когда тренер фактически предложил Льеру выход, чтобы избежать боя со мной, то Льер вышел вперед… Вот как ты думаешь, - сам себя перебил Брег. – Какие эмоции он испытывал в этот момент? – Селин задумалась. Вопрос оказался интересным.

- Ну, волнение – однозначно. В этот момент невозможно было не волноваться, он не знал как закончится бой, этого никто не мог знать. Значит, Льер не мог не понимать, что в случае проигрыша ему при самом благоприятном исходе грозит позор, ну, а при неблагоприятном… - Селин обвела рукой пространство палаты, показывая, где Льер должен был бы оказаться. – Итак, подытожила она, я ставлю на то, что Льер испытывал волнение, немного страха, и крохотную надежду на удачу.

- Ничего подобного! – засмеялся Брег. – Собственно именно это он и испытывал – НИЧЕГО! Эмоции Льера были серыми и тусклыми как затяжной моросящий дождь. Он не волновался, не боялся, ни на что не надеялся, поскольку точно знал, что произойдет во время боя. Он знал, что выиграет. Знал с первой секунды. А как ты думаешь, что он испытывал после окончания боя? – не унимался Брег.

- Ну… не знаю… - Селин уже не была такой самоуверенной.

- Снова – ничего! – торжествующим голосом сказал Брег. – Мне хоть в ту минуту было не до него, но серое безразличие я заметить успел. Ни радости от победы, ни ликования. Да он мог бы хоть на секунду испытать переживание за то, что сломал мне ногу, или, наоборот, злорадство, что он смог отомстить мне за все свои неприятности – но ничуть не бывало! Льер ничего подобного не испытывал.

- Действительно, странно, - не могла не согласиться Селин.

- Но я хотел позвать тебя не за этим, - голос Брега стал немного загадочным и таинственным. – Вы уже все были в зале, а я еще находился в коридоре и у меня была пара минут, чтобы понаблюдать за всеми, и знаешь, что я тебе скажу: единственный человек, который его интересует – это ты. Едва ты попадаешь в поле его зрения, как серая блеклость сменяется насыщенным синим цветом. Льер не просто смотрит на тебя, он за тобой наблюдает, замечая малейшие нюансы твоего поведения: на кого ты посмотрела, с кем разговаривала, кто прикасался к тебе… Ой, чуть не