Индиговый ученик - Вера Петрук

– Перестань, – осадил его Фин, – нам сейчас ссора ни к чему. Иначе застрянем до обеда, а мы еще и половины не закупили. Все, уходим.

Но, похоже, покинуть рынок рано им было не суждено.

– Глядите, – протянул насмешливый голос совсем близко. – В Школе Белого Петуха так мало денег, что в нее берут уже и драганов?

– И тебе привет, Фарк, – неохотно ответил Фин. – С удовольствием бы поболтал с тобой, но нам пора.

– Жалость-то какая, – с притворным сожалением протянул подошедший мальчишка.

Арлинг предположил, что он был примерно одного возраста с Фином, возможно, такого же роста. От него пахло сахарными лепешками, лошадьми и потом, в котором чувствовались возбуждение и желание подраться.

– А я думал, вы составите нам компанию в керхарег. Ведь сегодня День Керхов, а значит, нужно проявить уважение к нашим добрым соседям.

– Мы их уже достаточно почтили, – усмехнулся Фин, кивнув в сторону корзины с купленными у керхов яйцами. – Золотой монетой. Думаю, они остались довольны.

– А как насчет чести школы? – не унимался Фарк. – В прошлый раз петушки улетели, испугавшись большого папочки. Но сегодня-то грозного Тигра с вами нет. Если вы проиграете, мы ему об этом не скажем.

Фарку дружно поддакнули, и Арлинг услышал среди голосов не только кучеярскую речь. Их перепалка привлекла внимание керхов, которых на рынке было в тот день больше, чем песка.

– Ах, я забыл! – притворно воскликнул мальчишка. – Петушки не умеют держаться в седле! Хотите, мы покажем вам, как садиться на лошадь?

– Мы знаем, как садится на лошадь, – прошипел Беркут. И хотя Финеас дернул его за руку, слов Шолоха оказалось Фарку достаточно.

– Я же говорил, что они вас не уважают, – обратился он к толпе. – Традиции керхов для Школы Белого Петуха – пустой звук. Плевать им на вас. Их учитель даже не научил их керхарегу. Не продавайте им больше ничего! Эй, люди! Школа Белого Петуха не уважает керхов! Приходите в Школу Карпов, мы чтим обычаи наших соседей!

– Отказ от керхарега – плохой знак, – сказал кто-то на ломаном кучеярском. – Хчапарег!

Толпа недовольно зашевелилась, и Арлинг остро осознал, какую невыгодную позицию они заняли, оказавшись у забора. Голоса недовольных керхов слышались отовсюду. Если он не ошибался, их окружило человек десять, а то и больше.

Название Школы Карпов показалось ему знакомым, а вскоре память услужливо подсказала – ее основал Шамир-Яфф, тот самый тип, которого они с иманом встретили пару месяцев назад. Кстати, тоже на рынке. Похоже, между их школами не просто кошка пробежала. Здоровое соперничество или старая вражда основателей? В любом случае, с «карпами» им сегодня не повезло. Впрочем, как с керхами, с цыплятами и с его драганской внешностью тоже. Он почти физически ощущал, как толпа пожирала его любопытными взглядами. Оставалось надеяться, что среди собравшихся не было тех, кто хотел повесить его за покупку невольника.

– Что такое «керхарег»? – спросил Арлинг Беркута, пока Финеас пытался вежливо объяснить карпам и столпившимся керхам, что Школа Белого Петуха уважала традиции всех народов, а керхов – особенно. Но большим успехом его слова не пользовались, потому что толпа продолжала орать, напирая со всех сторон. Жители пустынных земель были куда эмоциональнее его сородичей с Согдарии. По крайней мере, Регарди не помнил, чтобы драганы загорались случайно брошенным словом с такой скоростью, как это происходило у кучеяров. Имей согдарийцы такой же темперамент, у Педера Понтуса было бы гораздо больше работы.

– На скачки похоже, – нехотя протянул Шолох. – Никогда не любил эту игру, но в Балидете от нее все без ума. Керхарег пришелся кучеярам по вкусу даже больше, чем керхские лепешки. Дурацкие правила. Играют два всадника. Один – «небо», другой – «земля». Тот, кто «небо», должен догнать того, кто «земля», и сбросить его. То есть, земля к земле. В керхарег обычно играют в парках или на рынках. В Мерве его всегда устраивают здесь, на скотном ряду. Продавцы лошадей с удовольствием дают животных для игры, чтобы покупатели могли посмотреть, на что они способны. Слышишь крики и топот? Могу поспорить, что в керхарег тут с самого утра играют. Карпы большие его любители. Мы иногда с ними играем, но в последний раз нас заметил иман, и всех разогнал. Он не сторонник азартных игр. А вот Фину будет трудно отказаться. Он от керхарега без ума, а в седле держится так, словно среди кочевников вырос.

– У нас есть похожая игра, – произнес Арлинг, ощутив болезненный укол прошлого. – Один «камень», второй «ветер». «Ветер» должен уронить «камень» на землю, но последний может отбиваться камнями.

– Похоже, – согласился Шолох. – Только наша «земля» может отбиваться чем угодно, а вот у «неба» в руках палка или плетка, смотря, как договорятся. Холодное оружие запрещено, камни тоже. Если новичок встанет в пару с такими, как Фарк или Финеас, для него игра может закончиться очень печально. Помню, Фин одного парня из Самрии так уделал, что иман его потом на трое суток в погребе запер.

Арлинг привык, что Беркут на любой вопрос отвечал подолгу и добросовестно, поэтому его не перебивал, с напряжением прислушиваясь к перепалке лучшего ученика имана с «карпами». И чем дольше он слушал, тем больше убеждался, что Шолох был прав – Фин собирался принять вызов. Хотя возможно, у него просто не было выбора. Регарди хорошо помнил толпу, которая хотела повесить его за «покупку невольника». Финеаса сейчас окружала похожая орда плохо контролирующих себя людей. А учитывая, что от большинства керхов и кучеяров несло моханой, пивом и журависом, принять участие в керхареге было единственным правильным решением.

– Хорошо, – наконец, согласился Фин. – Но только один забег. Прямо сейчас. Исключительно из уважения к нашим добрым и мудрым соседям керхам.

В толпе одобрительно закричали, но, похоже, согласие Финеаса Фарка не удовлетворило.

– Нет, Фин, так не пойдет – громко фыркнул «карп». – То, что ты хорошо играешь в керхарег, мы знаем. А как насчет новенького? Драган, да еще и слепой. Кто бы подумал, что в Школу Белого Петуха теперь набирают калек. Если он ваш, ему и честь школы защищать. Пусть покажет, на что способен.

Зеваки притихли, заинтригованные поворотом событий. Замолчали и Беркут с Олом, до этого активно обсуждавшие, делать им ставки на Финеаса или нет. Арлинг тоже замер. Ему показалось, что у него остановилось сердце.

– Оставь, Фарк, – глухо произнес Фин, и в его голосе послышались нехорошие нотки. – Либо я, либо никто.

– Эй, люди! – крикнул «карп», умело играя настроением толпы. – В школе великого Шамир-Яффа новенькие за спинами лучших не прячутся. Я отлично играю в керхарег, но выступать против слепого драгана не собираюсь. И не потому, что он слепой. По мне так будь он хоть безрукий или безголовый. Раз носит цвета боевой школы, значит, должен за них отвечать. Я за равенство! Предлагаю против драгана моего друга Венкара. Он у нас меньше месяца, но парень отличный. Идет?

– Нет, – отрезал Фин. – Ты слышал мой ответ, а я два раза не повторяю. Слепой играть не будет, потому что он слепой. Это ясно, как и то, что если ты не уберешься с моего пути, я сломаю тебе руку.

– А у слепого есть имя? – не унимался Фарк, чувствуя поддержку возбужденной толпы. – А язык? Или он еще и немой?

Регарди показалось, что когда-то давно, в Мастаршильде, он уже был в подобной ситуации. И сделал то, что собирался повторить сейчас. Ничем хорошим бой с Глобритолем для него тогда не закончился. Но драка с «карпами» и разозленными керхами нравилась ему еще меньше. С самого начала было понятно, что выбора у них не было – ни у него, ни у Финеаса.

– Меня зовут Арлинг Двора-Заид, я из Шибана, – громко произнес он, чувствуя, как сотни пар глаз втыкают в него острые клинки своих взглядов. – И я принимаю твой вызов, Фарк из рыбьей школы.

Регарди перевел дух, чувствуя, что начало было положено. Произнести выдуманное иманом имя и изобразить из себя храбреца было легко. Что касалось второй части плана – собственно, игры – оставалось надеяться на удачу. Или вмешательство неба. Или Нехебкая. Или Амирона. Кого угодно, лишь бы вернуться в школу на своих двух и скорее приступить к обычным делам. Например, к стоянию на столбе в Огненном Круге. Раньше он и не подумал бы, что когда-нибудь будет мечтать об этом.

– Ты что задумал? – накинулся на него Беркут. – Тебя убьют, а нам потом перед иманом оправдываться?

– Я знаю эту игру, – шепнул Арлинг, чувствуя, как взгляд Финеаса прожигает в нем огненные дорожки. – У нас в Согдарии в нее с малых лет играют. А так как я вырос на лошади, у меня есть шанс оставить этих рыбок с носом. Поэтому не будем терять время. Не знаю, как вам, но мне до обеда еще кучу дел надо сделать. Итак, я играю.