Кот в красной шляпе - Саша Суздаль

Бывший советник Шерг увидел проезжавшую повозку с эораптором на городском базаре в Тизере, где он, под видом героя войны, демонстрировал жуткую левую половину лица, обгорелую до кости, с вытекшим глазом. Это давало неплохую прибыль – в его шляпу так и сыпались монеты. Обезображенное лицо давало и другую выгоду – в нем никто не мог узнать Шерга, по указу – государственного преступника, которого необходимо было уничтожить на месте. Подобного указа не помнили даже старожилы.

Шерг, груженный провизией в котомке, перешёл мост через речку Таун и, немного прошагав по дороге, увидел на обочине холодильник, который одиноко стоял в поле возле реки. Шерг подошёл, осмотрел всё вокруг и дёрнул ручку. Холодильник открылся и на полке Шерг увидел четыре килограмма мяса. Шерг был не из тех, кто даёт пропасть добру: он тут же развёл костёр, нарезал мясо кусками, надел их на прутики и поджарил на углях. И прекрасно пообедал. Было прохладно, падал снег, а после обеда не мешало бы поспать. Шерг открыл холодильник, вытряхнул оттуда полки, положил его на землю, залез и закрылся. Не дуло, вскоре он пригрелся и заснул.

Когда он проснулся, то вначале не понял, где он находиться. Потом улыбнулся, вспомнил, открыл крышку и оглянулся. На небе светило солнце, а он находился возле какого-то болота. Сзади было непонятное здание круглой формы, абсолютно чёрное. Шерг вскочил на ноги и выскочил из холодильника. Тот сразу же исчез. Шерг впервые в жизни запаниковал. А из-за кустов на него смотрели жадные глаза тираннозавра.

* * *

— Поднимите их на борт, — сказала Байли, вытирая платочком слёзы. Элайни положили в каюту возле рулевой рубки, предварительно закутав её одеялами. Туманный Кот настроил её на сон – для неё это было самым лучшим лекарством. Возле неё сидел Перчик, как на посту, побледневший и растерянный. Туманный Кот, по привычке, устроился у Элайни в ногах. Доктор Фрост каждые пять минут подходил, чтобы промерять пульс. Туманному Коту это надоело и он мякнул:

— Доктор, присмотрите лучше за Байли.

А тело Серого положили на лавочке у кормы, прикрыв голубым, с треугольными звёздами, плащом стратега Вейна. Леметрия, Чери и Фогги подошли к Байли, в нескольких словах рассказали, что происходит в Боро, о фрее Эстате, о Хенке, и о строительстве нового города. Байли слушала отрешённо, не прерывая, как будто думая о своём, только вспоминание о Хенке вызвало у неё мимолётный интерес. Вперёд вышел Фогги, поклонился и протянул Байли конверт:

— Главный Марг просил вам передать письмо.

Байли бросила на него быстрый взгляд, взяла письмо и отошла в сторону. Разорвала конверт и впилась взглядом в текст. Смотрела на эти размашистые буквы, и ничего не понимала, разглядывая их, как замысловатый рисунок. «Хенк! Хенк!» — стучало у неё в голове, не давая ей сосредоточится. Байли закрыла глаза, собралась и вновь взглянула на письмо.

«Здравствуй Байли!

Я не знаю, дойдёт до тебя письмо или нет, но в любом случае это не изменит моё отношение к тебе. Где бы ты ни была, что бы с тобой ни случилось, ты должна знать, что свою жизнь сейчас и в самом далёком будущем я не представляю без тебя. Знай, что в любой момент, все, что у меня есть, я отдам тебе без остатка, с благодарностью и любовью.

Я предлагаю тебе свою руку и сердце.

Будь моей женой.

С бесконечной нежностью

Хенк Баруля. »

Слёзы капали с глаз, и последние слова растворялись в них. Непривычно шумело в голове, но всю душу охватило безмятежное светлое облачко. Она быстро вытерла глаза и лицо, постояла ещё немного, потом обернулась к послу.

— Спасибо вам…

— Фогги, — подсказала Чери. Байли кивнула ей.

— Спасибо вам, Фогги. Передайте Хенку…Главному Маргу, что я скоро буду в Боро и лично поблагодарю его за приглашение. Фреи доставят вас в Боро.

Фогги поклонился и отошёл в сторону.

— Леметрия и… Чери, — сказала Байли, подзывая фрей к себе, — вы доставите посла в Боро, как можно быстрее. А мы прилетим за вами. И ещё… Байли задумчиво посмотрела на фрей, — вы знаете фрею Арис?

— Да, — ответила Леметрия, — мы встретили их по дороге.

— Ага, — обрадовалась Байли, — и Манк Криона знаете?

— Да знаем.

— Так вот, не посвящая в это посла, главной вашей задачей будет догнать фрею Арис и Манк Криона и уничтожить письмо, которое они везут, — Байли посмотрела на них, сомневаясь, — вам понятно?

— Не беспокойтесь, Ваше Величество, — подала голос Чери, — нам может помешать только наша смерть.

— Спасибо, девочки, — сказала Байли, обнимая их за плечи, — я этого не забуду. Кстати, а чей этот мальчик, — Байли показала на Парка. Леметрия покраснела и сказала:

— Это мой брат, Парк, удрал из дома, подобрали его по дороге.

— И куда же он удирал? — слабо улыбнулась Байли.

— В Академию.

— Ну, так берите его с собой. Скажете Хенку, что я просила за него.

— Спасибо вам, — Леметрия присела, чтобы поцеловать Байли руку. Та смущённо выдернула её и сказала:

— Ну что ты, мы же с тобой подруги. Спасибо вам обоим.

Леметрия и Чери забрали Парка и Фогги, и поднялись на флаэсину. Леметрия хотела подойти к Перчику, попрощаться, но, увидев его огорчённое лицо, решила не беспокоить, всё равно они встретятся в Боро. Поэтому стала за штурвал и вдавила чёрный кристалл до упора. Флаэсина голубем взвилась в небо и понеслась на северо-восток.

* * *

Суздаль Саша, автор, сидел на берегу Днепра, возле Каневской ГЭС, и ловил рыбу, когда третье отражение второй репликации перенесло его, вместе с куском Днепра, в Страну Маргов и Фрей, рядом с холодильником. Автор сказал:

— Вы что, опен корень, совсем оборзели? Ведь я же автор!?!?

— Извиняемся, накладочка вышла, — сказали Судьбы Времён, засветив в воздухе огромными совиными глазами, и положили автора на прежнее место. А в отместку за свою поруганную честь взяли и перенесли к холодильнику всё ОРУ, вместе с Иваном Ивановичем и дежурным ОРУ. Дежурный ОРУ Вася Филимонов высунул голову в окно, увидел кругом внезапно наступившую зиму и сказал:

— Ну что, Иван Иванович – доигрались?

Иван Иванович озадаченно вышел на улицу, долго смотрел на провода ЛЭП, уходящие из ОРУ и заканчивающиеся в метрах пятидесяти от него прямо в воздухе, как обрезанные. Трансформаторы гудели, воздух шуршал от высокого напряжения, а провода никуда не шли. Здания Каневской ГЭС не было, не было и Днепра – вместо него была какая-то речушка, и маленький старинный городишко с крепостью на том берегу.

— Вася, ты видишь тоже, что и я? — спросил Иван Иванович вышедшего Васю.

— Вообще-то, Иван Иванович, сейчас обед и я дремлю. Вы мне снитесь, — успокоил его Вася.

— А ты мне тоже снишься? — спросил с надеждой Иван Иванович.

— Если я вам снюсь, Иван Иванович, то это значит, что вы повысите мне зарплату.

— Так ты, Вася, прогулял два дня, — опешил Иван Иванович.

— На это была уважительная причина, — грустно сказал Вася.

— Какая, Вася? – с сочувствием спросил Иван Иванович.

— У меня был кризис, я переживал за ваше пропавшее мясо.

— Шути, шути! Лучше пойдём вон в тот городок да у людей спросим, — сказал Иван Иванович, и они пошагали в направлении Тизера. Навстречу им, по первому снежку, ехала пустая одноконная телега, которой управлял, весёлый возница, поющий под нос незамысловатые повторюшки.

— Не подскажете товарищ, где Каневская ГЭС? — спросил Иван Иванович.

— Здесь такого нет, — ответил возница и поехал дальше.

— Иван Иванович, кто же так спрашивает, — сказал Вася и крикнул вознице: — А как попасть в столицу?

— Идите по этой дороге, только долго придётся идти, — прокричал возница и хлестанул лошадь.

— Вот видите, Иван Иванович, как нас далеко послали! Язык до Киева доведёт. Найдём столицу – будет и Канев, будет и Каневская ГЭС.

И они потопали в Фаэлию.

* * *

Розарии Дюмон надоело ждать Перчика в Фаэлии и она решила сбежать из-под присмотра матери и найти Перчика, где бы он не был. Для этого юное создание сочинила письмо матери от своей тёти из Боро, в котором тётя Ненция слёзно просила свою сестру, маму Розарии, прислать ей племянницу на зиму, сетуя на своё одиночество. Вся сложность заключалась в копировании почерка тёти, а за образец было взято старое её письмо.

Такая уловка, несмотря на её простоту, сработала и через неделю Розария, слушая напутствия матери, садилась в обыкновенную карету, нагруженную всем необходимым и укомплектованную, к тому же, возницей. Розария поцеловала на прощанье маму, чмокнула отца и с тем уехала.

Как только они выехала за городские ворота, она вдохнула воздух свободы и улыбнулась. Хорошо! Падали редкие снежинки, за окошком мелькали поля, рощицы и редкие деревни. Колёса выстукивали дорожную мелодию и вскоре в этом стуке явно появилась новые аккорды: «Пер-чик, Пер-чик, Пер-чик». Розария развеселилась и подпевала вновь возникшую мелодию с любовью и непонятным томлением в груди.