Координатор. Триллер - Антон Павлов

Фонарь за окном покачивался на ветру, издавая звук морского маяка. Андрей повесил этот фонарь в огороде, после того как местная шпана утащила у него бак из нержавеющей стали. Фонарь высвечивал две яблони. На них ещё остались яблоки, при дневном свете похожие на судорожно сжатые кулаки мумий.

В тусклом свете фонаря бельё, развешанное на верёвке, можно было принять за группу мертвецов, шагающих к дому Андрея. Налетал порыв ветра и рубашки хлопали рукавами так, будто пытались схватить кого-то.

Покурив, братья сели за стол на табуретки с мягкими подушечками, расшитыми мулине. Андрей налил кофе в большую кружку и поставил перед Аркашей. Тот чинно взял её и шумно отхлебнул. Андрей принялся барабанить пальцами по столу, переводя взгляд с банки кофе на горку пирожков накрытых полотенчиком.

Аркаша отставил от себя ополовиненную кружку кофе, потянулся. Как опытный оратор он выдерживал паузу, создавая интригу.

– Рассказывай. Не томи… – сказал Андрей.

– У нас сегодня праздник был. Двадцать лет цеху. Я нашему начальнику всё высказал, что о нём думаю. Встал, когда поздравительные речи произносили и в глаза ему всё. Потому что не боюсь!

– Да? – Андрей поднял брови вверх. – Неужели?

– Знаю, что ты думаешь, – недобро усмехнулся Аркаша. – Младший брат дурачок снова приключений на свой зад отыскал. А я людям хотел помочь, брат. Людям!

– Звучит по-революционному, – кивнул Андрей.

– Начальник наш новый – демон, пришедший из ада за душами людей! – выпалил Аркаша.

– Думаю, это не твоё оригинальное мнение, – невозмутимо отозвался Андрей. – Тебя что бил твой начальник?

– Не он, а работяги, – Слово «работяги» Аркаша произнёс, как ругательство.

Андрей покачал головой: кому-кому, а не младшему брату отзываться о рабочем классе с такой пренебрежительностью. С самого начала повелось так, что учёба у Аркаши не заладилась. Науки давались ему тяжело. Правда учителя не всегда ставили мальчику двойки, а жалели порой и вытаскивали в конце четвертей, что называется «за красивые глаза».

Когда Аркаша с трудом осилил программу профтехучилища, стало ясно, что он и понятие «карьера», если не произойдёт чудо, вещи абсолютно не совместимые. Чуда не произошло. Поэтому и резануло слух Андрея презрительно брошенное «работяги».

– Странный расклад получается, – сказал Андрей. – Ты выговорил начальнику всё, что о нём думаешь, а работяги тебя избили? Не поддержали, значит, они твоей инициативы?

– Лизоблюды они! Влюбились в нового начальничка! А тот меня со свету сжить хочет.

Ситуация уже не казалась Андрею сложной, требующей какого-то немедленного разрешения. Ранения брата на поверку оказались не такими страшными и вовсе не смертельными. Что же касалось деталей происшествия, то их Андрей мог даже теперь мысленно представить.

Аркаша выпил лишнего на банкете и ни с того ни с сего принялся поносить уважаемого в заводском коллективе руководителя. Рабочий люд не выдержал хамства, отозвал Аркашу в сторонку и попортил его внешний вид…

– Как зовут твоего начальника? – спросил Андрей, только для того, чтобы поддержать разговор.

– Ким, – ответил Аркаша. – Ким Борисович Коорд. Высокий такой зараза, здоровый, лысина на всю голову. Глаза как у рыбы дохлой. Если глаза зеркало души человека, то хреновая у него душа, скажу я тебе, Андрюша.

– Не надо, Аркаш, о душе человека говорить. Хорошо? Не можешь ничего ты о душе человеческой знать. Только Богу то ведомо, – сказал Андрей.

*****

– Ой, православный ты наш, – Аркаша усмехнулся, подмигнув подбитым глазом, и сморщился от боли. – Ким сразу меня невзлюбил. Только я вздохну спокойно, как он из под земли вырастает: а что это у вас Аркадий на втором участке насрано что ли? Выговор вам, говорит. Дальше – больше: я с июля премии не видал. Поэтому и занимаю деньги у тебя так часто…

– Вот значит почему. А я уж чего только не передумал, – усмехнулся Андрей. – Странные у твоего начальника имя с фамилией. Ким Коорд? Первый раз такое слышу.

– Не веришь мне? – спросил брат, выплёскивая в рот остатки кофе из чашки.

Андрей взял брата за плечо

– Понимаешь, если вдруг в коллективе стали бить кого-то одного…

– Ты всегда был против меня… – прошептал Аркаша.

– Я? – Андрей искренне изумился. Поэтому голос подпрыгнул на октаву выше. – Это я-то против тебя? Забыл, как прибегал ко мне?

– А ты помнишь?.. Каждый день, наверное, вспоминаешь? – осклабился разбитыми губами Аркаша. – Тешишь своё православное самолюбие. Местечко в раю, думаешь, тебе за это заказано?

– Думай, что говоришь, – прошептал Андрей.

– Хорошо, – согласился Аркаша. – Понимаешь, иногда нужно человеку указать на недостаток.

– Недостаток? – нахмурился Андрей.

– Лицемерие, – пожал плечами Аркаша так, будто говорил всем известные вещи. – Ты же всегда думал, что помогаешь мне от чистого сердца, а оказывается – нет.

Удары по самолюбию оттого и переносятся так тяжело, что это самое уязвимое место человека. Ахиллесова пята. Убери её, спрячь за щитом из доброты и станешь неуязвимым, – думал Андрей. – Лицемерие! Прав ты, братишка! И не важно, что сам-то ты погряз в саможалении и зависти.

Не важно, потому что для начала придётся из своего глаза бревно вытащить, а уж потом на чужие соринки внимание обращать.

– Прости, Аркаш, меня, – произнёс Андрей. – Бес иногда путает.

– Вот видишь, – покачал головой Аркаша, спрятав довольную ухмылку за поднятой перед лицом кружкой.

– Рассказывай дальше. Ничего не упускай, – сказал Андрей.

– Ким наказывает меня! Ни за что ни про что! Смотри сам, брат… Я иду по цеху. Ким мне говорит: а почему, Аркадий Иванович, у вас обувь старого образца? Талон за нарушение. А талон – это минус пятьсот рублей от зарплаты. И не слушает, гад, меня, что на складе отродясь обуви нового образца не было! Я из туалета иду, он мне: две минуты назад как перерыв закончился, где вы шляетесь, Аркадий Иванович? Нарушение штатного расписания. Талон вам. А это ещё минус пять сотен!

– Начальнику, как коню дарёному, порой в зубы не надо смотреть, – пробормотал Андрей.

– Как Богу, ты хотел сказать, да? Есть у нас Отче, и ладно. А какой он: добрый, умный ли, никого не волнует! Лишь бы все считали, что он есть!

– Аркаша! – проворчал Андрей. – Не богохульничай.

Андрей взял пирожок и надкусил его. Ливер рассыпался во рту и горчил. Андрей налил кофе, ухнув в него четыре ложки сахару.

– Что обиделся? – спросил Аркаша.

– На обиженных воду возят, – сказал Андрей, смиряя в душе гнев и гордыню троекратным «Отче наш». – Говори дальше, брат.

– Последнее время Ким при всех унижал меня. Один раз в кабинете заставил отжиматься. Другой – велел через яму прыгнуть. Сказал: или прыгай, или не видать тебе аванса. А я как раз у тебя денег занял, отдавать нужно было. Я прыгнул. Там внизу теплотрасса заводская. Мужики перед обедом выкопали. Я почти перепрыгнул. На краешке ноги соскользнули и я вниз – бултых! Всё ещё спина от ожога болит…

*****

Воспоминания многолетней давности вдруг нахлынули на Андрея, не спрашивая разрешения. Свадьба. Анастасия в белом платье – счастливая и сексуальная… Аркаша не пришёл на его свадьбу.

Болеет, сказала мать.

Зачем я вспоминаю это? – думал Андрей.

Ответ пришёл путанный. Задумавшись над ним, Андрей сгрёб волосы в ладонь и закусил губу. Аркаша что-то прячет, – тяжело думалось ему. – Во всех визитах брата к ним домой есть какая-то закономерность.

Цель.

Аркаша преследует какую-то цель, приходя к ним!

Помилуй мя Господи! Избавь от лукавого, что заставляет подозревать родного брата! Эх, Настя, Настя, как же подло вбивать клин ревности между братьями…

– … Я очень боюсь Кима… Помоги мне Андрей, справиться с ним… – закончил говорить Аркаша.

– Наши пороки материализуют наших демонов, – вздохнул Андрей, смахивая со стола крошки коричневого ливера, выпавшие из порванного пуза пирожка.

– Андрей, веришь, нет, но я не знаю, что мне делать. Я пытался с Кимом подружиться, пытался поговорить, выяснить, чёрт возьми, почему и за что он меня так ненавидит? Бесполезно. Это проклятие, понимаешь? Мать тоже так считает. Поговори с Кимом, пожалуйста?

– Никакой мистики в этом нет, – сказал Андрей. – Есть мерзкие люди, Аркаша. Их лучше избегать или прощать мысленно.

– И сколько же раз их, по-твоему, прощать нужно? – усмехнулся Аркаша.

– До семидежды семьдесят раз, – улыбнулся Андрей.

– То есть ты поговоришь с Кимом? – спросил Аркаша.

– Может быть, ты сам сначала попробуешь?

– Мне кажется, Ким тебя послушает. Ты ведь у себя на «Заводе стекла» начальник. Просто скажи Киму, чтобы он не доставал меня больше. Иначе я за себя не ручаюсь. Я убью его точно. Хотя нет. Ким сильный как кабан. Лучше я убью себя, Андрей! Сброшусь с балкона! И дело с концом!