Свободные навсегда - Джой Адамсон

Перед возвращением в Исиоло Джордж заехал в центр округа Марсабит и узнал, можно ли арендовать участок в районе Мойте и не помогут ли ему построить дорогу на сто километров, а также расчистить посадочную площадку для самолета. Власти не возражали, если мы возьмем на себя расходы. Деньги требовались не малые, и Джордж сказал, что должен посоветоваться со мной.

Вот как прошла эта разведка.

Мне совсем не хотелось поселять львов у озера Рудольф. Если мы даже арендуем участок и никто не будет пасти там скот, как все-таки удержать львиное семейство на участке? Вдруг тамошние львы ополчатся против наших и прогонят их в безводную пустыню? И ведь когда мы построим дорогу, ею будут пользоваться и другие. Опять возникнет та самая опасность, из-за которой нам теперь велят увозить Эльсу и львят. Мне очень не хотелось везти их в Мойте. И я обрадовалась, когда мы среди писем, которые Джордж привез в лагерь из Исиоло, нашли письма из Северной и Южной Родезии, Бечуаналенда и Южной Африки. Всюду были готовы принять наших львов.

Но мы не представляли себе природных условий этих областей, поэтому Джордж предложил мне поехать в Найроби, посоветоваться с Айеном Гримвудом, начальником Департамента по охране животных. Он хорошо знал все эти места. Если он скажет, что предложенные области не годятся, я тотчас свяжусь с властями в Марсабите, попрошу начать строить дорогу к Мойте и расчищать посадочную площадку. Джордж надеялся, что нам удастся получить самолет, на котором можно перебросить к озеру и нас, и грузовик со львами, и наше лагерное снаряжение. Остальная часть экспедиции доберется на автомобилях.

Пока я буду в Найроби, Джордж начнет приучать львят к «бедфорду» с установленной на нем клеткой. Грузовик должен был прибыть в лагерь со дня на день.

Раздумывать было некогда, и я согласилась ехать. Но сначала мне хотелось убедиться, что Эльса чувствует себя достаточно хорошо и можно оставить ее.

Вечером мы львов не видели, только слышали их голоса за рекой. А рано утром встретили их у реки. Эльса выскочила из зарослей и ласково потерлась об меня. Я почесала ей голову, поскребла за ушами. Шкура у нее шелковистая, тело сильное, крепкое. Она поздоровалась с Джорджем и с Нуру, а потом вернулась в буш к львятам.

Джордж сказал, что она выглядит не хуже, чем обычно, когда ее донимают личинки. Его слова успокоили меня. Но ведь она два дня ничего не ела. Мы отнесли к реке мяса. Эльса смотрела с другого берега, но не двинулась с места. Тогда Джордж переправил мясо и положил рядом с нею. Только тут Эльса встала и потащила козлятину вверх по крутому откосу, в заросли, где ее ждали львята.

Я с грустью покидала лагерь. Перед глазами у меня стояла Эльса со львятами, как я видела их в последний раз.

По пути в Найроби я заехала в окружной центр, чтобы выяснить, нельзя ли добиться отмены приказа о высылке львов. Мне посоветовали быть готовой к переезду.

В Исиоло я встретилась с Кеном Смитом, он замещал здесь Джорджа. Кен показал мне клетку, которую сделали для «бедфорда». Она показалась мне не очень надежной, и мы договорились, что ее переделают.

Я заехала также к Джону Бергеру, ветеринару, с которым мы переписывались об успокоительном средстве для львов. Мы проговорили с ним почти четыре часа, но не смогли придумать ничего удовлетворительного.

Наконец я приехала в Найроби и направилась к Айену Гримвуду. Он сразу же вручил мне телеграмму от Джорджа:

«ЭЛЬСЕ ХУЖЕ. ВЫСОКАЯ ТЕМПЕРАТУРА. ПРИВЕЗИ АУРЕОМИЦИН».

Глава четвертая. СМЕРТЬ ЭЛЬСЫ

Эту телеграмму передал по телефону из Исиоло Кен, он также попросил Гримвуда сказать мне, что уже отправил нужное лекарство Джорджу.

Я безумно волновалась, но ведь помощь окажут и без меня, а к переезду надо было готовиться побыстрее, так что я решила остаться в Найроби еще на день.

Айен Гримвуд считал, что участки, которые нам предложили в обеих Родезиях и Бечуаналенде, не подойдут для Эльсы и львят. Он советовал перевезти семейство к озеру Рудольф. Кроме того, сказал он, нужно разделить клетку на отсеки. Если везти семейство в общей клетке, стоит разъяриться одному льву, чтобы погубить остальных.

Я телеграфировала в Марсабит и просила приступать к работам, о которых договорился Джордж.

На следующий день я встала пораньше, чтобы до отъезда из Найроби уладить срочные дела. А внизу меня уже ждал Кен, усталый, запыленный. Он только что приехал из Исиоло и привез сообщение от Джорджа, что Эльсе совсем плохо. В полночь Джордж срочно отправил в Исиоло записку, прося, чтобы я немедленно возвратилась и чтобы прислали ветеринара. Кен направил в лагерь ветеринара Джона Макдональда, а сам помчался в Найроби, почти за двести километров, спеша передать мне сообщение Джорджа.

Мне удалось найти самолет, и вскоре мы с Кеном уже были в пути. Из сомалийской деревушки, где была ближайшая к лагерю посадочная площадка, мы надеялись доехать на какой-нибудь машине.

Нам и впрямь посчастливилось найти старенький лендровер и на нем одолеть оставшиеся сто десять километров.

В лагерь мы прибыли под вечер. Остановив машину на некотором расстоянии, чтобы не тревожить Эльсу, я помчалась бегом в «кабинет». Джордж сидел там один. Он молча поглядел на меня, и по его лицу я обо всем догадалась.

Когда я пришла в себя, Джордж отвел меня к могиле Эльсы. Ее похоронили под деревом неподалеку от палаток. Отсюда открывался вид на реку и песчаный берег, где Эльса познакомила меня со львятами. На шершавой коре этого дерева они учились точить когти, в его тени семейство часто затевало игры, и тут в прошлом году супруг Эльсы безуспешно пытался устроить рождественский пир.

Джордж рассказал, что здесь произошло, пока меня не было.

— Когда ты уехала, я перенес свою палатку к насыпи и стал ждать львов, но они в ту ночь не пришли. Утром мне надо было проведать соседний кордон, так что я освободился только во второй половине дня и сразу же отправился искать Эльсу. Сначала я увидел львят, которые играли на противоположном берегу реки, потом приметил под кустом Эльсу. Она встала, поздоровалась со мной и Македде. Прибежали львята и затеяли возню около матери.

Я вернулся в лагерь. Вечером они опять не пришли. Перед завтраком я решил найти Эльсу. Она лежала почти на том же месте, где я застал ее накануне. На мой зов Эльса откликнулась, но с места не встала. Дышала она тяжело и заметно страдала от боли. Словом, расхворалась совсем. Я поспешил в лагерь и тотчас отправил с машиной записку в Исиоло, прося, чтобы тебе послали телеграмму, и тогда же отправил подробное письмо.

Потом я отнес Эльсе воды и миску с мясом и мозгами, положив в них сульфатиозола. Она попила немного воды, но есть не стала. Тогда я насыпал сульфата эзола в воду. Она отказалась пить. Я вернулся в лагерь, позавтракал и снова пошел к Эльсе. Теперь она ушла с прежнего места и лежала в высокой траве неподалеку. Меня очень тревожила ее слабость. На еду она даже и не глядела, только попила воды из миски.